Ингви Акисон - Архивариус [litres]

Вроде бы Радислав говорил, что в телепорте капсулу спускают под землю…

Окон нет. Не посмотреть. Никакого движения я вообще не ощущаю. Словно капсула со мной лежит там, где и лежала. В телепорте Москвы.

Крышка над моей головой тем временем открывается.

Выбравшись наружу с лежавшим рядом мечом, я замечаю, что вместо мымры у стойки стоит другая сотрудница.

– Добро пожаловать в Рим, – приветливо улыбается она.

Здание телепорта выглядит точь-в-точь как то, в которое я зашел всего пару минут назад. И только светящаяся вывеска «РИМ. ФЕДЕРАЦИЯ РЕМОТУС» подтверждает, что две тысячи ремо у меня взяли не просто так.

Учитывая, как легко я добрался на такси от дома до Центральной городской площади – не будучи испепелен Агентством Безопасности или протаранен террористами, – Филиппу благополучно удалось отключить систему мониторинга, а эта повязка на правой руке действительно блокирует сигнал. Правда, мне пришлось на секунду снять ее в Москве, чтобы расплатиться за телепортацию… А это значит, что они могут быть уже где-то близко.

Выбежав из телепорта, я устремляюсь к ближайшей автобусной остановке. Мужчина в полосатом костюме остановил такси и уже собирается сесть в него.

На те жалкие пять ремо, что остались у меня на счете, с такси мне самому не расплатиться…

– Не двигаться, – внезапно появившись за полосатой спиной, я подношу лезвие меча к горлу мужчины. – Садимся в такси вместе. Вот так… А теперь поднесите правую руку к оранжевому диску. Так… И теперь скажите: «К городскому цирку».

Напуганный мужчина беспрекословно всё выполняет, и такси трогается.

Всю дорогу я тревожно кручу головой по сторонам, ожидая появления из-за каждого угла черного фургона с агентами, – но, похоже, удача и в этот раз на моей стороне.

Отпустив заложника возле цирка, я быстро шагаю по оливковой аллее в находящемся сразу за ним парке.

Только бы этот лысый хрен еще сидел на скамейке! Насколько помню координаты, присланные мне на имплант Филиппом, скамейка, на которой убийца Радислава сидит с киберприставкой на голове, должна находиться…

О, а вот и он!

Я осторожно подхожу сзади.

Недолго раздумывая, достаю меч из ножен и, хорошенько замахнувшись, рублю по шее.

Лысая голова падает на землю и, словно мячик, откатывается в сторону. Из шеи бьет фонтан крови.

Схватив голову, я бегу вдоль тех же оливковых деревьев обратно к цирку. Множество людей, ставших невольными свидетелями кровавой сцены, к моему огромному удивлению, начинают бурно аплодировать обезглавленному телу.

– Смотрите, как натурально изображает! – слышу я чей-то восторженный возглас.

Прямо на бегу я отдираю контакты киберприставки от головы и закидываю усатую физиономию в мусорный ящик.

«Святая земля начала 11 века».

Так я и думал.

– Сколько стоит билет на текущее представление? – спрашиваю я у робота на входе в цирк.

Мне срочно нужно где-то спрятаться. Ведь надев на голову киберприставку, я стану на какое-то время абсолютно уязвим. А что может быть лучше, чем затеряться среди публики?

– Взрослый билет стоит четыре с половиной ремо, – отвечает робот. – Детский билет – два ремо.

Оранжевый диск на голове робота поглощает последние деньги с моего счета, и я захожу внутрь.

Зал до отказа набит людьми, пришедшими с маленькими детьми. На арене два огромных слона стоят на передних ногах.

Помнится, Денис рассказывал, что чем дальше в глубь веков забирался Проект, тем больше на Ремотусе появлялось воскрешенных детей… Подумать только: в его-то собственное время заводили всего по одному или по два ребенка! Ибо знали, как он говорит, что ни оспа, ни прочая хворь, скорее всего, не помешают им вырасти. А как только Проект добрался до времен, предшествующих изобретению прививок и пенициллина…

Я сажусь на задний ряд. Надеюсь, здесь никто не будет на меня таращиться.

Еще раз осмотревшись и убедившись, что агенты за мной не гонятся, я прикрепляю контакты киберприставки к голове.

…И оказываюсь лежащим лицом в песке.

Всё тело жутко ноет от боли.

– Симон, да что с тобой такое? – слышу я чей-то голос. Меня тормошат за плечо. – Вставай уже!

«Симон», значит. Надо бы не забыть.

Я с трудом поднимаюсь, выплевывая песок изо рта, и оглядываюсь по сторонам.

Вокруг меня стоят девять человек. Один из них – кудрявый мальчик, на вид лет семи. Остальные – взрослые мужчины, двое из которых уже старики. Интересно, кто из этих девятерых Мирослава?

По-видимому, я отрубил их приятелю голову в тот момент, когда его персонаж шел по самому краю вон той горы. Потеряв управление, виртуальный Симон покатился кувырком вниз. След на склоне горы внушительный. Остальные, видимо, спустились за мной.

– Я оступился, – говорю я.

И чуть не вскрикиваю от неожиданности.

Голос совершенно не мой! Если бы я играл раньше в эти чертовы виртуальные реальности, то хотя бы был подготовлен к такому.

– Идем. У нас не так много времени, – командует мальчик писклявым голосом, и все следуют за ним.

Я знаю эти места! Вон там вдалеке течет Иордан. И судя по его изгибу, очень похоже на то место, где был крещен Иисус. Да, это определенно оно самое. Только мы движемся к нему не со стороны Иерусалима. Эта компания идет из Иерихона.

Подойдя к воде, все рассаживаются на траве вокруг своего малолетнего предводителя.

– Иосиф, дай мне крест, – обращается мальчик к одному из стариков.

Тот начинает обшаривать один карман за другим. Но всё тщетно.

– Учитель! – виновато произносит он. – Я оставил его в Иерихоне. Совершенно вылетело из головы, что я должен был захватить его.

Мальчик злобно смотрит на старца.

– Крест нам нужен, – говорит он, напряженно жуя губы и морща лобик.

Повисает неловкое молчание.

– Я скоро буду, – мальчик вскакивает и бежит вдоль берега к ветвистому дереву, склонившемуся к самой воде.

Быстро раздевшись, он заходит в реку и, отойдя от берега метра на два, приседает и скрывается под водой. Появившись снова, идет обратно к берегу, держа что-то в руке.

– Небольшая домашняя заготовка, – сообщает он нам, резво примчавшись обратно и демонстрируя увесистое металлическое распятие. – Кончик отколот, но это не страшно.

Я узнаю распятие, которое вытащил в том же самом месте из воды буквально за минуту до своей смерти. 15 сентября 1017 года.

Так вот, значит, кто швырнул его туда…

Стоп. Как это домашняя заготовка? Он что, кинул крест в Иордан в той жизни, зная, что спустя много веков, на другой планете – в виртуальной реальности – сможет достать его?!

Мне кажется, я начинаю сходить с ума.

Нет, сейчас не время думать об этом. Как-нибудь потом. Сейчас надо слушать, что этот молокосос – или кто там управляет им в реальности – будет вещать всем этим террористам, прячущимся в Игре за древнееврейскими персонажами с библейскими именами.