Оксана Алексеева - Знаменатель

Я очнулась за миллисекунду до того, как Аннет перестала существовать.

Сила Знаменателя не равна сумме сил элементов Системы. Этим он принципиально отличается от Системы, которая не может функционировать настолько же эффективно, даже объединив усилия. После смерти элемента остальные наследуют его дар, но только в Знаменателе соединенные способности достигают своего абсолютного воплощения. В полную силу Знаменатель входит только к тому моменту, когда должна начаться реализация его Цели, поэтому он в течение многих лет может практически ничем не отличаться от обычного человека.

Я вышла на кухню и трясущимися руками кое-как налила воды в стакан. Мама выдернула меня в реальность окончательно:

– Доча, что с твоим лицом? Не заболела?

– Не заболела, мам.

– С Даней поссорилась?

Я не спешила отвечать. Так, вместе со стаканом, и вернулась к себе. Пусть думает, что поссорились – лишь бы не трогала. Приснилось мне это или случилось в реальности – не так уж и важно. Важно, что нечто изменилось во мне, но я пока не могла сосредоточиться на этих изменениях. Набрала номер Даньки, он ответил после первого же гудка:

– Не волнуйся, Вик! Ложная тревога, – бодро начал он еще до того, как я успела задать вопрос. – Точнее, не совсем ложная… Это Славкины проделки – нашел каких-то мужиков, чтобы нашего Штефана отучили чужих девушек уводить.

– И как, отучили? – мой голос звучал мёртво, без малейшей заинтересованности.

Он рассмеялся:

– Даже и не знаю. На следующей девушке сможем проверить. Фингалом отделался наш романтичный неандерталец. Но и трухнул будь здоров, конечно. Его совсем немного помутузили – больше впечатлить хотели.

Все это могло быть правдой. Все это просто обязано было быть правдой!

– А Штефан… никого не убил?

– Что? – у Даньки даже голос изменился. – Ты там совсем перенервничала? Убил?! Наш герр Беренд и котенка обидеть не сможет!

Сказал это человек, который еще совсем недавно считал, что Штефан может быть причастен к обвалу балки в институтском актовом зале… Но у меня не осталось сил ни на что, даже на логические измышления.

– Где вы?

– Едем в больницу. Что-то у него в боку колет – не было бы трещины в ребре. Так, на всякий случай.

На всякий случай? Покажите мне хоть одного молодого парня, который обратится к врачам «на всякий случай»! На этих словах я немного ожила:

– Я тоже приеду, какой адрес?

– Не приедешь, – отрезал Данька. – Во-первых, не будем еще сильнее смущать отхватившего шиздюлей героя-любовника. Во-вторых, тебе придется позвонить Ольге и объяснить ей, почему сегодняшнее свидание отменяется. Так, чтобы она не впала в истерику.

– Хорошо.

Позвонить Ольге – неплохой вариант. По крайней мере, это позволит оттянуть осмысление еще хотя бы ненадолго. Та, конечно, распереживалась, даже немного всплакнула, но, успокоившись, уверенно заметила, что Слава в этом замешан быть не может. Он у нее, дескать, немного неадекватный, сильно простоватый и чрезвычайно вспыльчивый и именно поэтому не способен на какие-то сложные маневры. И я руку бы дала на отсечение, что сама она свято в это верит. Да и я тех мужиков отчетливо помнила – у обычного паренька уровня Славы попросту связей и финансов бы не хватило, чтобы их купить… И тут я окончательно осознала, что конкретно во мне изменилось.

Стоило только подумать о том моменте, когда я в панике бежала к дому Штефана, как тут же всплыли все подробности. Я не просто отлично разглядела каждого из стоявших возле подъезда, а могла с доскональной точностью описать: черты лица, одежду, крупную бляху на ремне одного, часы на правой руке другого, у третьего была слишком широкая куртка, и подол с одной стороны будто чем-то отяжелен. Допустим, пистолетом. Если он только не додумался носить с собой золотые слитки или камни, а ничего другого, способного так оттянуть карман, я не представляла. Помимо этого, теснясь друг на друга, начали всплывать обрывки фраз, слова, мысли, чувства, которые я переживала в последнее время.

Например, в записанном на телефон разговоре с Данькой Штефан сказал обо мне: «Она не представляет, что происходит. Догадывается, конечно, но не понимает до конца. И не поймет, если ей прямо об этом не рассказать. Своим ощущениям просто не поверит». Это было сразу после того, как он назвал меня Логикой. А ведь и правда – мое мышление устроено таким образом, что я не доверяю ощущениям, если им нет рационального объяснения! Это и достоинство, и недостаток. Я слишком рациональна для принятия некоторых фактов! И тут мозг выдал самую разумную мысль за всю мою жизнь: иногда логично отказаться от логики. Сначала собрать воедино все данные, без анализа, а уже потом анализировать. Не отметать непонятное, а откладывать «в архив», чтобы при новых данных проанализировать повторно. Почему такая простая идея не озарила меня раньше?

Так, попробуем. Допустим, мой сон был реальностью. Разве когда я впервые увидела Штефана, не посчитала его таким же прекрасным, как Чон Со и Лия? Именно так и было. Один в один. Я тогда даже запнулась от того, насколько сильно меня долбануло этим ощущением, просто в тот момент не смогла в точности припомнить, когда уже чувствовала подобное. Предположим, предположим. И в этом случае сегодня Штефан убил Аннет. Не ее ли смерть так сразу расширила мое восприятие? Предположим. И еще одна деталь – в воспоминаниях Аннет лично я мелькала только однажды, когда она искала очередной элемент Системы. Я была семнадцатой в длинном списке кандидатов. В ее воспоминаниях я была только именем и фамилией с указанием даты рождения! Она не видела меня. А значит, не могла быть причастна к обвалу в актовом зале. Штефан имел в виду ее, когда говорил о подозреваемой, но ошибся. Или сознательно ввел меня в заблуждение.

Я еще раз вернулась к тому дню – теперь для анализа находилось все больше материала. Тогда, поговорив в актовом зале со Штефаном, я пошла вверх по ступеням, обернулась – парня не было. Потом направилась к дверному проему. Если мой внутренний таймер не подводит, он должен был добраться до другой стороны примерно за пять с половиной секунд. Слишком мало, но я не знаю в точности его способностей.

Зато теперь я отчетливо припомнила, что когда обернулась, возле сцены стояла куратор. Та самая, с которой Данька еще раньше ушел обсуждать выступление. Она уже находилась в зале, а его самого там не было! К тому же теперь несомненно, что ему под силу сделать все что угодно – ведь я видела последнее мгновение Аннет ее глазами. Данька, который вышел из богатой семьи, но при этом учился в интернате. Данька, который был первым студентом факультета буквально по всем предметам, кружкам и спорту. Данька, который свободно переходил с одного языка на другой – совсем как Аннет… Данька был Знаменателем. Если предположить, что Знаменатели существуют, то он и был одним из них.