Оксана Алексеева - Знаменатель

– А что мы вообще можем сделать? – обреченно спросила я.

– Ну, у нас есть целый Штефан, – он показал большим пальцем назад. – Если кто-то и сможет изменить расстановку сил, то только он.

Я понимала, что у Осознания есть явные преимущества перед всеми остальными, но пока не представляла, как он может их использовать в этой ситуации. Ладно, действующему Знаменателю лучше знать.

Таким образом, целую неделю мы провели в Париже. Было довольно холодно, но Ольга без устали таскала нас по улицам и достопримечательностям. А я бы предпочла закрыться в гостиничном номере, желательно со Штефаном, и сделать эту неделю поистине романтической. Язык изучался сам собой. Даниил очень бегло объяснил нам основы построения предложений и транскрипций, а потом просто посоветовал листать словарь. И уже через пару дней я вполне понимала, о чем болтают официантки или посетители за соседними столиками. Правда, при Ольге мы не пробовали говорить сами – она бы окончательно выпала в осадок, заговори все трое на французском. Поэтому и притворялись обычными туристами, которые два слова кое-как могут связать. Это и у Ольги подозрений не вызывало, и растягивало губы персонала в еще более широких ухмылках в ожидании сверхчаевых.

Поселились мы парами в соседних номерах. Но Даниил в первую же ночь улегся на диване. Хотя я и не опасалась, что тот начнет приставать, все равно была рада возможности от него отдохнуть. Поэтому все неприятные мысли по ночам сводились только к представлению, чем там, за стенкой, занимаются Штефан с Ольгой. Он-то вряд ли имел возможность выдержать дистанцию так, чтобы она ничего не заподозрила. Но я себя успокаивала собственной рациональностью – в сексе как таковом есть лишь фрикции, а настоящие его эмоции отданы только мне. В это не было ни капли сомнения.

Однажды Штефан постучал в наш номер уже довольно поздно:

– Ольга уснула, – он огляделся. – А где Даниил?

– Он с ноутбуком в холле сидит – там, говорит, вай-фай лучше. Всё ищет хоть что-нибудь, что нам может пригодиться. Заходи.

Уж не знаю, зачем он изначально сюда шел, но как только понял, что мы впервые за такое длительное время получили возможность побыть наедине, тут же забыл обо всем. Меня же этой мыслью будто снесло с ног. Мы целовались, умирая от накопившейся страсти, раздавленные ее тяжестью. Я стаскивала с него футболку, совсем позабыв о предыдущих сомнениях, а он будто пытался вжать меня в себя. Пусть это и предопределено, но никакой силы воли не хватит продолжать друг друга сторониться. Даниил не вернется в ближайший час, вчера он сидел в холле почти до утра…

Я сама потянула Штефана к кровати. Мало кто может себе хотя бы представить, каково это – желать друг друга абсолютно одинаково, испытывать возбуждение и даже оргазм синхронно, захлебываться любовью, у которой никаких границ нет. И вряд ли я захочу видеть в своей постели кого-то другого, кто не дополняет меня так, как Штефан.

Мы одевались в такой же спешке и почему-то беспричинно смеялись. Я не хотела сейчас отпускать того, кто не хотел уходить. Я снова тянулась к губам Штефана, а он двумя руками взлохматил еще сильнее мои волосы. Как бы мы ни старались, не могли заставить себя пожалеть о произошедшем. Хоть теперь и будет в сто раз сложнее держаться на расстоянии.

– Я люблю тебя, Вика.

– Я люблю тебя, Штефан!

– Я уже не могу притво…

Услышав голос Даниила, мы замерли.

– Да, Оль, он тут. Мы там втроем сидели. Я думал, ты уже спишь. Ага, а я с родителями выходил связаться. Почему-то в нашем номере интернет совсем рваный…

Он говорил подчеркнуто громко. А потом еще долго не мог отыскать ключ-карту, почему-то не захотев просто постучать. И когда они вошли, Штефан уже сидел в кресле, а я даже волосы пригладить успела. Наши раскрасневшиеся лица и горящие глаза мог заметить только тот, кто допустил бы мысль, что нас можно в чем-то подозревать. И это была не Ольга:

– Я проснулась – тебя нет. Так и знала, что ты к этим двоим направился! Поздно уже, вы почему все не спите?

Даниил ответил:

– Париж же! Романтика успокоиться не дает! Правда, Вик?

Он шагнул ко мне, притянул за талию, наклонился… и застегнул пропущенную пуговицу. Я коротко кивнула. Но Ольга его действия расценила по-своему:

– Пойдем-ка отсюда, Штефан! Мы тут явно лишние! – и, смеясь, утащила моего любимого. Оставалось только надеяться, что он каким-нибудь образом хотя бы сегодня удержит ее от излишней романтики.

Как только мы остались одни, я перестала изображать веселье:

– Не думай, что я собираюсь тебя благодарить. Да, ты нас прикрыл, но сделал это только потому, что тебе невыгодно, чтобы ревущая Оля сорвалась прямо сейчас в Москву.

Даниил упал на диван и выглядел каким-то уставшим:

– А ты не допускаешь мысль, что я вас прикрыл по другой причине? Ольга влюблена в него. Застукай она вас, это разорвало бы ей сердце. Уж слишком плохой способ порвать отношения.

– Тогда позволь им расстаться другим путем! – я развела руками. – Он же с ней до сих пор только потому, что ты не даешь ему выбора! Ведь мы все равно будем вместе!

– Будете, будете. Когда вернемся, он сможет с ней порвать, ведь именно таков и был уговор. А пока иди спать. Устала, наверное? Так долго хотела и наконец получила. Обычно это изматывает.

В его намеке было столько сарказма, что я только скривилась вместо ответа. Зато спалось мне на этой измятой постели как никогда сладко.

В последний день перед отъездом Даниил снова получил возможность поговорить с нами, когда Ольга отправилась в душ. Мы часто сидели вчетвером в одном номере, но нам почти не удавалось обсудить то, что всех втайне тревожило.

– Штефан, – Даниил пересел на диван, чтобы находиться к собеседнику ближе. – Я ничего не смог отловить. Они так подчищают хвосты, что я даже через вирусные программы не узнал их местоположения. Прошерстил все богатые семьи Кипра на предмет отпрыска, родившегося с вами в один день. Ни одного! Тебе придется нам всем помочь!

– Как? Ты думаешь, я не пытался? – Штефан не был зол – скорее, расстроен. Мысль о том, что Эмпатия знает о нас куда больше, чем мы о ней, угнетала всех.

– Неужели вообще ничего? Закрой глаза, сосредоточься.

– Ты меня учить будешь? – нервно рассмеялся Штефан. – Вряд ли ты в этом понимаешь больше, чем я – ведь я-то родился с даром!

Даниил не повышал голоса, говорил очень тихо, подчеркивая, что не собирается давить:

– Ничего?

– Почти. Понял только, что это парень, – ответил Штефан. – У него голос такой… очень мягкий, завораживающий… И это всё.

Даниил все-таки не выдержал, встал и усмехнулся:

– Он же Эмпатия! Естественно, что у него мягкий голос! Нам нужно что-то, чего мы не знаем: имя, адрес, привычки, профессия… хоть что-нибудь!