Оксана Алексеева - Знаменатель

Штефан, освободившись, схватил Ольгу за руку и потащил к выходу. Когда дверь за ними с грохотом захлопнулась, я бессильно осела на пол.

– Дань… А мне-то что делать? Неужели он в самом деле был не против, чтобы я умерла? Как… Ведь я люблю его даже сейчас. Больше себя самой…

Он подошел, присел и выставил перед носом пальцы, теперь показывая сантиметров десять:

– А на твой счет у меня осталось столько терпения. Тоже немного, не злоупотребляй. Кофе будешь?

И, насвистывая, отправился на кухню. Я дрожала все сильнее, но никак не могла направить мысли хоть в какое-то русло. Как можно рационально оценивать того, кого бесконечно любишь? Кто теперь больше виноват: Ольга передо мной или я перед Ольгой? Когда придут другие, мы со Штефаном будем на одной стороне против них или меня первой спишут со счетов? И самое главное, почему Даниил его не убил? Штефан создал Знаменателю столько проблем и претендует на роль самого нестабильного элемента, но Даниил не стал убивать его. Возможно, он пожалел Ольгу. А быть может, меня?

Знаменателем становится не тот элемент, который выжил случайно. Он должен доказать, что достоин Цели, следовательно, иметь определенный набор качеств и склад характера. Слабые элементы, в силу стечения обстоятельств оставшиеся последними, Систему не закрывают.

Я вынудила себя встать и пойти на кухню. Уселась за стол, наблюдая, как Даниил достает из посудомоечной машины чашки, а потом тянется к навесному шкафу, чтобы выставить нужные банки.

– Дань, – я решила назвать его так, как раньше. Сейчас для этого было самое время и настроение. – Тогда, в контейнере, я что-то увидела в твоих глазах, но до конца не осмыслила. А сейчас… Дань, может ли быть так, что я тебе нравлюсь?

Он повернулся вполоборота и только для того, чтобы я разглядела его улыбку:

– Теоретически?

Даниил не хотел отвечать, но на такие скользкие темы мало кто любит говорить.

– Дань, я два года считала тебя самым близким человеком. Два года! А сейчас даже не представляю, кто ты для меня. У меня нет твоего дара, поэтому я и прошу помощи открыто.

Он поставил на стол две кружки с кофе.

– Вик, ты сейчас попросту требуешь гарантий. Мол, если я влюблен, ты хотя бы будешь знать, что не предам. Не слишком ли многого хочешь?

Понятно. Даже если я права, он в этом не признается – не собирается дарить мне оружие против себя самого. Да и какой смысл в этих признаниях, если я по определению люблю Штефана? Только сердце себе потерзать? Как жаль, что его логика не хуже моей – с такими людьми сложно взаимодействовать. Таким надо что-то давать взамен, если хочешь получить хоть малость:

– Не совсем. Тогда мне легче было бы определиться, на чьей стороне я!

Он улыбался, но как-то устало:

– Будь на моей стороне. Потому что мы были друзьями два года. Потому что я все равно окажусь победителем. Потому что у меня нет причин вредить тебе. В отличие от всех остальных. Ты Логика. Так взвесь все и выбери сторону без дополнительных гарантий.

В сущности, он прав. Аргументов в его пользу и без того накопилось предостаточно. Я не могла доверять ему полностью, но остальным доверяла еще меньше. Даже не знаю, почему мне вдруг стало так важно разобраться именно в этом вопросе. Я пила кофе, смотрела в окно и вспоминала, как мы на этой самой кухне десятки раз сидели вместе и со смехом обсуждали какие-то мелочи. В том числе и мои мимолетные романы. Вряд ли Данька в то время ревновал. Или он своим обостренным чутьем понимал, что ни к кому из тех парней я не была на самом деле привязана. Что для меня это было весельем и опытом, потому как все мои ровесницы веселились и набирались опыта примерно так же. Возможно, он просто ждал, когда я отгуляю положенное и посмотрю на него? Сама посмотрю, без принуждения и манипуляций Эмпатии. Не потому ли он до последнего и не предлагал мне встречаться? Ведь тем же самым чутьем улавливал, что я не влюблена в него, что еще не время… Если бы я была на его месте, то повела себя бы в точности так же. С другой стороны, все может быть еще проще – он не влюблен, а защищает, потому что тоже считает меня другом, с которым еще можно восстановить отношения. Или ему невыгодна моя смерть, как он и говорил.

– Можно, я переночую у тебя? – поинтересовалась после длинной паузы. – Я боюсь сегодня оставаться без прикрытия.

Он не сводил взгляда с кружки:

– А тут оставаться не боишься?

– Нет, – я не была уверена в ответе, но Данька сделал вид, что поверил.

– Уже огромное достижение. Но тебе и дома опасаться нечего… не сегодня. Маркос перепугался до смерти – он первым же рейсом отправится на Кипр. Там оклемается и может передумать. Дрю и Рич тебя не тронут и за это время не смогут кого-то натравить. Ольга ненавидит тебя, но уже не осмелится на подобное. А Штефан… ну, про Штефана ты и сама понимаешь – Цель Целью, но своими руками он вряд ли тебя убьет. Как тогда, в актовом зале, как сегодня… он был готов к твоей смерти, но при этом сам не смог ничего сделать. Тебе сегодня нечего бояться.

Зачем придумывать доводы, если можно просто переспросить:

– Можно, я останусь сегодня у тебя?

Он усмехнулся в сторону.

– Можно.

Я отзвонилась родителям, а Даниил поговорил с Никитой, который собрал в институте наши сумки, ведь мы так и не вернулись. Он смеялся, выслушивая нарекания или пошлые шутки одногруппника, но ни с чем не спорил. Я сама постелила на диване и отправилась в душ, благо в этой квартире считалась практически постоянным жильцом. И когда все настолько сильно изменилось?

Решение я окончательно приняла уже позже, когда Даниил отправился в ванную и оставил меня наедине с собой. Все-таки мне важно было узнать, как он ко мне относится. Знаменатель так часто повторяет: «Пока вы мне не мешаете», – что невольно задумаешься, потом-то как будет? Если Штефан все же спишет меня со счетов, то останется с Ольгой? Или он уже остался? Поэтому именно сегодня мне надо узнать наверняка хотя бы про эмоции Даниила. Он упоминал гарантии – так да, черт возьми! Мне нужны хоть какие-то гарантии!

Если он влюблен, то стоит мне подойти и поцеловать – все станет понятным. Сложно ли это выполнить, когда любишь другого? Сложно, если не вспомнить, что совсем недавно, до этой предопределенной страсти со Штефаном, я преспокойно его целовала и не чувствовала отвращения. А ведь никто его не заставлял целовать меня! Зачем же он это делал, если просто разыгрывал роль? Сложно было бы сделать это, если бы не ожидающий взгляд Штефана, когда Ольга прижимала лезвие к моему горлу, и мысль, что ему отчего-то быть с другой вполне нормально. Сложно, если бы от ответа не зависела моя жизнь – в прямом смысле. Мне вовсе не обязательно спать с Данькой, достаточно только ответить на свой вопрос. Он потом, быть может, и разозлится, но вряд ли прибьет меня на месте.