Оксана Алексеева - Знаменатель

Тот только шумно выдохнул и дернулся, когда выбитый из руки пистолет громко лязгнул о железную дверь. Надо отдать должное, он быстро смог взять себя в руки:

– Кто… ты такой?

Знаменатель наклонил голову, но не ответил. Именно из его молчания и стало понятно, что он собирается делать дальше.

– Даня! – я закричала и заставила себя шагнуть ближе. – Не убивай его! Не надо!

Он повернулся и удивленно посмотрел на меня:

– Ты сошла с ума, Вик? Хочешь отпустить его? Да он же киллер – пусть убивает кого-то еще? Или возвращается через недельку-другую за мной с армией?

Я задыхалась, судорожно пытаясь отыскать аргументы в своем почти безупречном разуме:

– Умоляю, не надо! Ведь он безоружен! Давай… давай подставим его – ведь ты это умеешь! Ограбим магазин, и пусть полиция возьмет его…

– Ну да. А рот ты ему как заткнешь?

– Дань, пожалуйста, не надо! Давай запрем его здесь и потом придумаем, что делать!

– Отвернись, если не хочешь смотреть. А лучше пойди на улицу и подгони машину. Как же я задолбался уже закапывать трупы, Подмосковье-то не резиновое…

Я в последний раз взглянула на бледное лицо мужчины, который при этом не произнес ни звука и даже выпрямил спину. Он тоже уже все осознал. Я была тут единственной, кто никак не хотел понимать. Рванула к выходу, одновременно зажимая уши руками, и уже возле машины упала на землю. Убийца. Даниил убийца, который идет на это с хладнокровием каменной статуи. Будто так и надо. Будто внутри него от Эмпатии вообще ничего не осталось.

Знаменателем становится не тот элемент, который выжил случайно. Он должен доказать, что достоин Цели. Характер Знаменателя зависит от личности выигравшего элемента, его воспитания, окружения, ценностей. И в этом смысле даже закрывшаяся Знаменателем Система подвержена влиянию случайных факторов.

Больше мне разговаривать не хотелось: ни уточнять детали, ни интересоваться планами на ближайшие двести лет. Последние силы ушли на то, чтобы не зацикливаться на мысли, что в багажнике этой машины хранятся рулоны целлофановой пленки. Он не стал сгружать тела сразу, просто упаковал их и оставил в контейнере, а потом подошел и наклонился к моему окну:

– Тебя домой отвезти, или мы до сих пор «в горе и в радости, в болезни и здравии»?

– Домой.

Я предпочла не участвовать во всех его «болезнях и здравиях», но Данька и не спешил объясняться – видимо, посчитал, что я сама обязана дойти до каких-то прописных истин, ни к чему лишний раз воздух сотрясать. Когда остановился возле моего подъезда, сказал только:

– Я завтра заеду, если хочешь. Собираюсь в выходные следить за твоим любовником с его любовницей, чтобы опять чего-нибудь не начудили.

– Заезжай, – устало ответила я.

Мне нужно было только отлежаться и выспаться, и после я буду готова к новой миссии. При условии, что на этот раз обойдется без пленки для трупов. Но мечты на отдых рухнули вместе с телефонным звонком от Штефана:

– Вика, нам нужно поговорить. Приезжай.

Кто бы мог подумать – и меньше прочих я сама, – но уже через полтора часа я стягивала куртку в его прихожей, хоть и пыталась не поднимать глаз. А до этого только спросила с ядом:

– Ольги, надеюсь, тут нет? Будет обидно умереть именно сегодня и именно от руки старой подруги, которую ты так неплохо настроил против меня.

– Вика… Я не настраивал! Да, я рассказал ей обо всем – потому что мне нужна была помощь. Потому что она нам обоим была нужна… как мне казалось. Я ошибся! Но почему бы нам с тобой снова не объединить усилия? Ведь мы любим друг друга.

«Уверен, мы не можем друг другу не нравиться». Больше всего в этот момент терзала мысль, что хочется обнять его и больше ни о чем не спорить.

– Нам с тобой? Или нам с тобой и с Ольгой?

Он волновался все сильнее:

– Я понимаю, как это выглядит с твоей стороны. Но я использовал ее, а не тебя. Да, Цель не дает мне покоя, но до ее реализации еще тьма времени! Если бы я всерьез собирался тебя убить, то убил бы, разве нет?

«Знаменателем становится не тот, кто случайно выжил. Он должен доказать, что достоин Цели. Он должен быть готов на все, чтобы стать Знаменателем. Иначе Система не закроется». Быть может, у Штефана просто кишка тонка? И он бы предпочел, чтобы обстоятельства сложились иным образом без его участия? Хочет ли он стать Знаменателем? Безусловно. Боится ли он Даниила? Безусловно. Не только ли потому я до сих пор жива? Я сразу заметила, как топорщится у него сзади рубашка. Пистолет? Нож? Кто же зовет любимого человека на разговор и встречает вооруженным?

– Ты прав, милый, – мой голос был сухим. – Мы с тобой во многом похожи, но теперь я вижу, что и сильно отличаемся.

Он устало кивнул:

– Ты о Цели, которую я чувствую с рождения, а ты о ней знаешь только с моих слов. Тут даже спорить не о чем, факт. В этом и есть наше единственное значимое различие.

– Нет, не единственное, – я тихо и со злостью рассмеялась. – Есть еще кое-что: ты боишься действующего Знаменателя, а я нет. Ты не идешь к Цели только из-за него, а я не иду к Цели из-за тебя. Но и общего у нас с тобой много. Например, мы оба хотели бы освободиться.

Я пнула его резко – под коленную чашечку – и сразу ударила кулаком в лицо. Штефан только на секунду потерялся от неожиданности, но тут же восстановил равновесие и отскочил на пару метров.

– Ну ничего себе, как Знаменатель успел промыть твои мозги! Что ты делаешь, Вика? Убить меня хочешь?

Я на мгновение замерла. В самом деле – хочу. Но это не эмоциональное, это именно следствие доводов разума: только после его смерти я почувствую себя в безопасности и… в изоляции от навязанных чувств. Если я не убью Штефана, то когда-нибудь он убьет меня. Возможно, он запланировал это уже на сегодня. На сейчас. Это сложно – сложнее и представить ничего нельзя. Но я не собираюсь, как он, делать грязную работу чужими руками.

Бросившись вперед, я попыталась пнуть снова, но на этот раз Штефан среагировал и заблокировал удар. Тут же выхватил заткнутый за пояс пистолет, направил на меня, заставив остановиться, отвел затвор с резким щелчком. Ты предатель, Чон Со! Как ты можешь одновременно быть и на моей, и на его стороне?

– Знаешь, что будет дальше, Вика? – Штефан не улыбался, ему это тоже было сложно. – Я не чувствую Знаменателя где-то рядом, а это означает, что он не поможет тебе. Потом он очень разозлится…

– И убьет тебя? – подсказала я ему окончание фразы.

Он усмехнулся:

– Ты считаешь себя единственной умной, не так ли? Нет, Даниил меня не убьет, потому что этим сам создаст из Эмпатии Знаменателя. Он разозлится… но я даже не буду от него убегать. Пусть допрашивает, пусть убеждается, что выбор сделала ты. Ты была права – его невозможно обмануть.