Оксана Алексеева - Знаменатель

– Упрекнешь. Как только увидишь его, сразу себе все объяснишь каким-то внушением. Ведь это так удобно! Я ненавижу твое логическое мышление, Вик. Ты всегда выбираешь самое теплое местечко, всегда объясняешь любое свое решение – самое удобное. И как только чувства ко мне станут неудобны, ты от них тут же избавишься. Знаешь, что я тебе внушил? Чтобы ты успокоилась, отпустила себя, чтобы меньше переживала и думала! И никакой влюбленности. Все остальное ты придумала сама. Сказал же, что за свободу выбора – так посмотри на свой выбор, когда перестаешь анализировать. Но в этой симпатии нет никакого смысла, пока ты сама себе честно в ней не признаешься. Сама! А не в ответ на удобные условия.

Он исчез из комнаты за секунду. А я еще несколько часов подряд рассматривала потолок.

Самоанализ, только самоанализ – панацея от всех болезней! Итак, он позволил мне думать, что внушил влюбленность, а я повела себя нелепо, слишком расслабилась. Штефана я люблю – тут все ясно. Даниила, наверное, тоже… но не в таком глобальном смысле. Это, скорее, страсть, доверие и желание постоянно держать рядом с собой. И да, мне было бы удобно, если бы действующий Знаменатель меня тоже любил. И да, черт возьми, мне удобнее любить его, чем Штефана. Вот так? Только удобство? Именно поэтому Данька так злился, хоть и понимал, что я искренна, но сама об этом не догадываюсь? И тут снова два варианта: моя влюбленность ему и даром не сдалась или нужна только полностью, без Штефанов и удобств. А от ответа снова зависит… мое удобство. Потому-то он его и не дает.

Дальнейшее я обдумала еще до темноты и кое-как дождалась его возвращения.

– Ты где был? – бросилась я к двери, как только услышала скрежет ключа в замке.

– А что, проголодалась? – он непринужденно улыбался, не желая подчеркивать, что специально меня избегал. – Я купил ужин!

Показал пакет и преспокойно прошел на кухню. Очевидно, задачу облегчать в его намерения снова не входило. Но я была уверена в том, что обязана сказать:

– Даня, я люблю Штефана. И знаю, что если бы его не было, ты бы мне нравился. С полной свободой выбора. Даже несмотря на то, что считаю тебя жестоким убийцей. Понимаешь, я осуждала бы за какие-то поступки, не принимала бы некоторые твои решения, но ты бы мне нравился вместе со всем этим.

Даниил замер, но поворачиваться ко мне не спешил:

– Но Штефан есть. Зачем мне эта информация?

Я потрясла головой, сделала шаг к нему, но остановилась:

– Нет, ты не понял. Я никогда не умела чувствовать так, как умею сейчас. Логика – самый ущербный в этом плане элемент. Возможно, я сорвалась на Штефане. Или смерть Аннет с ее памятью помогла – я сейчас не просто анализирую чувства, я помню каждое свое ощущение.

– Я это и без твоих признаний знал. Что-то еще, или будем ужинать?

– Даня, я увидела тебя таким, какой ты есть – по крайней мере, намного ближе к правде. Не об этом ли ты когда-то просил? Но я… я не целая, как ты. Я только часть. И так, возможно, будет всегда.

Он наконец-то посмотрел на меня:

– О чем ты хочешь попросить?

Но я не успела ответить – Даня вдруг заметно напрягся и уставился на дверь. Через пару секунд осклабился. А я подскочила на месте, услышав громкий стук.

– Вот и конец всем твоим дилеммам. Посмотри сначала на него, а потом подумай – тебе точно нужна моя помощь? Я за свободу выбора.

Он улыбался, открывая дверь и делая широкий приглашающий жест. Но вбежавший Штефан иронии не оценил. Я не успела остановить порыв – бросилась к нему в тот же момент, когда он бросился ко мне. Но замерли в шаге друг от друга. Все-таки последняя наша встреча чуть не закончилась убийством…

– Я не для того, чтобы… – он тоже не мог собраться с мыслями.

– Штефан, что случилось? – Даниил сбросил наигранное веселье.

Тот быстро закивал, взял себя в руки:

– Я не чувствую его! Я не чувствую Эмпатию! И если бы не это, я оставил бы вас в покое… попытался бы оставить…

Я ошарашено смотрела на Даню, и в моих глазах он мог прочитать неподдельное удивление. Если бы Маркос погиб, этот факт от Знаменателя я бы не скрыла. Да и Штефан был в явном недоумении. Потому мы теперь оба смотрели на Даниила в поисках объяснений.

Он заговорил тихо, спокойно:

– Это невозможно. Насколько я знаю. Расскажи все по порядку. Как давно ты его не чувствуешь?

Штефан нервно кусал губы и пытался побыстрее ввести нас в курс дела:

– Сначала мне было не до того, разгребал проблемы, которые вы мне устроили. Вчера только пришел в себя и сразу заметил, что его нет. Но Маркос не умирал! Полетел к вам, хоть Ольга и убеждала, что проще позвонить… Но это как-то слишком странно, я решил, что лучше с глазу на глаз…

– Ольга?

После вопроса Даниила я и сама опешила.

– Ну да, – Штефан непонимающе глянул на него и сразу перевел взгляд на меня. – Сейчас вряд ли уместна ревность, раз ты сама сбежала с другим.

– Нет, дело не в этом… – растерялась я.

Даня закончил:

– Дело в том, что до отъезда я убедил Ольгу. По полной программе убедил. Она не простила бы тебя, без разницы, что ты ей плел…

– Я ей ничего не плел… Она сама пришла и вела себя как раньше… Что это может значить?

Знаменатель, бросив на Штефана последний внимательный взгляд, вдруг развернулся и направился к столу.

– Понятия не имею. Переубедить ее могла только другая Эмпатия, а ваша вообще куда-то с Земли испарилась. То ли мир рушится, то ли уже рухнул. Поэтому я сначала поем.

После полного самоопределения Осознание начинает стремиться к Цели. Отличается тем, что игнорирует вторичные задачи. В Системе занимает первое место по вероятности стать Знаменателем. Поскольку далеко не каждая Система сводится к Знаменателю, невозможно отрицать вероятность одновременного наличия нескольких Систем.

После плаванья по просторам интернета Даня сообщил новости. Но вместо радости от понимания, вышло еще более напряженно:

– Нашел. Маркос Хадзис в клинике Аретео. Обширная мозговая кома. Состояние крайне тяжелое, шансы на то, что он придет в себя, очень низкие. Его массовка разбилась на два лагеря: первые молятся о скорейшем выздоровлении, другие уже причисляют к лику святых, посмертно. В общем, такие дела.

Штефан, до сих пор сидевший с закрытыми глазами и сосредоточенно ищущий ответы в себе, теперь посмотрел прямо и, подумав, подтвердил:

– Да, это может быть объяснением. Я вряд ли чувствую тело – только сознание. Поэтому и не ощущаю его.

Несмотря на то, что первый ответ был найден, легче ничуть не становилось:

– Кто это сделал с ним? Зачем?

Даня присвистнул, прочитав очередное сообщение на форуме:

– Вы не поверите… На очередное собрание явились какие-то люди в масках, напали на прихожан. И ваш Маркос бросился грудью на амбразуру. Я еще тогда увидел в нем хорошего человека, но не предполагал, что настолько.