Михаил Любовской - Спираль Миров.Трилогия

Кто-то настырно тряс меня за плечо. Всё-таки тело без хозяина впало в спячку. Губы недовольно пробурчали:

— Кого ещё тут принесло?

— Папа, мы пришли, — это Катин голос.

— Молодцы.

— Деда, мы все пришли, — а это уже внучка.

— Два раза молодцы.

— Вообще все…и Онори тоже, — вставила Морана.

— Что? Вы девки совсем сдурели? Человек не отошёл после тысячелетнего анабиоза, а вы его тащите чёрт-те-куда.

— Её, — поправила Катя.

— Не важно, — отмахнулся я. — Сутки не прошли…

— Долго спишь, папочка. Ты вчера домой пришёл, а сейчас третий час дня, — Аня отодвинулась в сторону, выставляя на моё обозрение смущённую Онорикайри.

— Здравствуйте.

— Добрый день, красавица, — я постарался смягчить недовольные нотки в голосе. — Как себя чувствуешь?

— Прекрасно. Ваши дочери всё рассказали и вот… — она прижала ладонь к груди, обтянутой 'Хамелеоном', - дали волшебную одежду.

— Какие щедрые, — хмыкнул я. — И не волшебная, а продукт высочайших технологий. Вы чего, банда, нарассказывали? Всякие сказки, страсти и ужасы?

— Чистую правду, — Катя старательно сделала 'честные-пречестные' глаза.

— Значит так, молодёжь, во-первых: не затягивать гостью в свои развлечения, она всё-таки человек да и старше возрастом. Во-вторых…Вы вообще обедали? — все закивали головами как китайские болванчики. — Мне нужно отлучится в одно место, ведите себя пристойно. Онорикайри, советую не поддаваться на провокации этой гоп-компании.

— Хорошо, господин, — девушка наклонила голову в знак согласия.

— Господин падишах, — захихикала Катя.

— Екатерина, — я бросил грозный взгляд на Аню, усиленно разглядывающую что-то важное на потолке. — Болтун — находка для шпиона.

— А что я? Я ничего, — дочь старательно отводила взгляд.

— Почему господин? — меня заинтересовало странное обращение, относящееся скорее к арабским странам.

— Так принято говорить старикам. Ой…извините, — Онорикайри прикрыла рот ладошкой, словно сболтнула лишнее.

Девчонки засмеялись, Харисса тут же изобразила древнего дедушку, еле-еле идущего с палочкой.

— Кхм, кхм, — прервал я зарождающееся веселье, — У кого-то телефон разрывается.

Катя кинулась к столику с телевизором, где лежали четыре смартфона. Дочери и внучка не брали их с собой в путешествия по простой причине — в мирах, насыщенных энергией, электроника выходила из строя.

— Да, мамуль…Да, нормально…Нет, что ты…Дома…Да, все…И папа тоже…Сейчас передам…Держи, пап.

— Привет, Танюш.

— Привет, родной. Наконец-то застала тебя на месте…Подожди секунду…Востриков, я тебе сейчас нос прищемлю. Видишь, начальство занято…И что?…А потом я прибью твоего лейтенанта. Так и передай. Всё, свободен…Извини, отвлекают тут всякие, с настроя сбивают.

— И какой же у нас настрой?

— Отдохнуть хочу…год и семь месяцев…ну ты понимаешь.

— Не совсем, — прикинулся я тугодумом.

— Серёж, ну не буду же я кричать на весь штаб, что хочу заделать ребёнка с законным мужем. Народ сразу обрадуется, расслабляться начнёт.

— Ах, вот о чём речь…ты же вроде не думала, — подзудил Татьяну.

— Глупая была, признаюсь. Мне даже недавно сон приснился, как сына нянчу, да такой чёткий, словно наяву. Я чуть было среди ночи к тебе не сорвалась. Серёж, давай отпуск возьму и прогуляемся куда-нибудь?

— Согласен, совместим приятное с полезным. Мне генерал Арташев задачку одну подкинул…

— Братика хочу, — горячо зашептали в ухо, не занятое мобилой.

— Погоди, Тань, я тут сейчас эльфиек разгоню и продолжим разговор.

— Какие ещё эльфийки?

— Четыре штуки с растопыренными ушами, а пятая как наблюдатель, — я прикусил язык, понимая, что сморозил не то.

— Не поняла…, - вслед за словами распахнулся переход и в комнату шагнула Мама — полновластная хозяйка местного Десантно-Штурмового Батальона, окинула 'рентгеновским' взором всю компанию и сразу выделила посторонний женский пол, испуганно прячущийся за Морану. — А ну-ка, новенькая, покажись…м-да, тощевата больно. Ничего, и не таких откармливала.

— Мама, мы не в армии, — пискнула Катя.

— Молчать. Не спорить с матерью. Все кругом и на кухню шагом марш, готовить обед. Я скоро подойду — проверю.

Девчонки засопели, подхватили замороженную Онорикайри и утопали греметь кухонной утварью.

— Садись, гроза тельняшек и прочих солдатиков, — я похлопал ладонью рядом с собой. — Подождёт твой ДШБ, никуда не денется.

Татьяна пристроилась мне под руку, тело расслабилось, с лица ушла властность:

— Знаешь, чего мне сейчас хочется? Только не смейся…помурлыкать довольной домашней кошкой. Мы так редко бываем вместе.

— Как я тебя понимаю, — за цоканье языком получил тычок в бок.

— Не ёрничай, у меня служба.

— Понимаю, дела и всё такое. Однако вряд ли кто поверит, что падишах видит своих благоверных не чаще, чем раз в полгода. А то и реже.

— Это кто осмелился тебя так назвать?

— Катерина.

— Ну я ей сейчас…

— Не стоит, — я придержал дёрнувшуюся супругу.

— Балуешь детей.

— Зато ты строга.

— Это девчонки, за ними глаз да глаз нужен.

— Думаешь в 'подоле' принесут? Брось, они скорее голову кому-нибудь оторвут, чем в паму-маму заиграются. Кто с ними чаще время проводит? Аня любит почитать-помечтать, недавно увлеклась одним мальчиком. Харисса всё воспринимает за игру, Катерине энергию девать некуда, а Морана…Вот с нею есть неясные моменты — практически всегда спокойна, уверена в себе, чаще других интересуется моими возможностями.

— Укоряешь, что не знаем своих дочерей?

— Нет, конечно. Просто мы по вам скучаем.

— Укоряешь. Я ведь чувствую эмоции. Мне даже не надо смотреть на человека, чтобы понять его состояние. Понимаешь, мы настолько изменились за все эти годы, что иногда становится не по себе. Я сегодняшняя не имею никакого отношения к той Татьяне из прошлого. Даже тело другое — крепкое, сильное…и жаждет своего мужа…мур-р-р…Вот дурища, всё же не удержалась, — она тихо засмеялась сочным грудным голосом. — Любишь меня?

— Люблю.

— Знаю.

— Почему спрашиваешь?

— Потому что, — она потёрлась гривой серебристых волос о моё плечо.

— Ответ принимается. Когда напишешь заявление на отпуск?

— Который час?

— Половина пятого, — я глянул на голочасы над телевизором.

— Сейчас проверю бабью банду и пойду марать бумагу.

— Не поздно? Начальство поди уже на колёсах.

— Серёженька, пока я на работе, никто раньше времени не уходит, а ради такого случая они и до пол ночи просидят.

— Ох, строга ты мать с военной братией.

— Солдатик должен чувствовать ремень и ласку, иначе нельзя. Нам партизанщина ни к чему. Никуда не уходи, скоро буду, — она чмокнула меня в губы, поднялась и направилась к кухне, грациозно покачивая бёдрами.