Михаил Любовской - Спираль Миров.Трилогия [калибрятина]

- Дорого - о-ой, может быть лучше я продолжу?

- Прости, Эйнара, ты знаешь, что я не силён в застольных речах.

- Прощаю. Мирс Сергис, в ответ на ваши извинения я хочу принести свои. Вы не сильно тогда пострадали?

- Нет, что вы. А вот рубашка Андреса погибла смертью храбрых, защищая мою спину и я её сегодня подарил.

- Но кому может пригодится обгоревшая тряпка? - изумилась Эйнара

- Там, в леске у поляны, - Реналдо приподнял брови, - скучает несколько человек с двумя бочонками горячительного. Тряпка им обязательно понадобится - пот вытирать.

- Вот мерзавцы! - рявкнул старший Деранго, хлопнув ладонью по столу и хитро прищурился, - А как вы смогли увидеть, господин демон, или это секрет?

- Совсем не секрет. Переход - очень сложный механизм, которым может управлять имеющее полный доступ лицо.

- И вы можете объяснить?

- Могу, но не вижу смысла. Тут есть ключевая фраза - полный доступ, а он есть только у меня.

На лице Реналдо промелькнуло разочарование, видимо он надеялся на более простой способ прохождения. Так и подмывало сказать - ребята, а пулемёт-то я вам не дам.

- Мирс Сергис, вы назвали меня 'мадам', это такое обращение к женщине на вашей родине?

- Да, мирса Эйнара. Когда-то у нас был очень популярен французский язык и эти слова пришли из него. Мадам - замужняя женщина, мадемуазель - девушка или незамужняя женщина, месье - господин. Но всё это относится к лицам не бедного сословия.

- И много у вас языков? - втиснулся в распросы Реналдо.

- Более сотни.

- Ого! - всеобщий возглас удивления.

- А как одеваются женщины? Какая у вас мода?

- Мирса Эйнара, я надеюсь в скором времени попасть домой и обещаю принести оттуда журнал мод.

- А что это такое? - глазки женщины блеснули любопытством; Реналдо завёл глаза в потолок.

- Судя по языку у вас не существует этого понятия. Объясню по простому - берётся тонкая книжица, листов двадцать - тридцать, и на её страницах размещают рисунки одежды, обуви, различные украшения и всякую мелочёвку, которую можно носить на себе. Журнал обновляется раз в месяц или чаще. Там можно писать всякие светские сплетни, советы и прочее.

Мирса Эйнара впала в экстаз - другого слова и не подобрать. Она не спеша встала и, сославшись на неотложные дела, оставила нашу компанию.

- Знаете, мирс Сергис, в наших писаниях сказано - первым, кого соблазнил демон, была женщина. Боюсь предположить, но похоже ваш мир - страшное место для неокрепших душ.

- Не переживайте, мирс Реналдо, большую часть наших достижений невозможно повторить здесь. Наш мир очень далеко ушёл в техническом развитии.

- Ну хотя бы это радует, - он вздохнул с облегчением. - А не пора ли нам перейти к более серьёзным вещам?

- Вы правы. Хочу поделиться информацией о мире, предположительно тех тварей, что совершили нападение через первый прорыв. Вы что-нибудь слышали о 'ловушке душ'?

- Никогда. Можно поспрашивать у высших энергиков, но сомневаюсь, что и им что-либо известно. Уж мне-то обязательно доложили бы.

- У вас есть на чём можно рисовать?

- Сын, принеси из моего кабинета чистый свиток и писало.

Через минуту я чиркал по грубоватой серой бумаге серебристым карандашом, стараясь поточнее изобразить увиденное:

- Вот так выглядит 'ловушка душ'. Из подобной я спас своего соотечественника и хочу заметить, перед тем как попасть в неё, он погиб под колёсами повозки. И ещё - все, кто там находится, умерли не своей смертью.

- Вы уверены?

- Да. Я там пробыл достаточно долго, чтобы убедится в своих подозрениях.

- Это серьёзная информация и нужно кое с кем переговорить.

Мы с Андресом вытаращили глаза, когда его отец достал из пояса медную пластину с камешками и приложил её к голове, вызвав какого-то Вейрана.

- Вот это мобила, - удивился я, поражаясь изобретательности местных экстрасенсов.

- Что такое мобила? - засопел в моё ухо парень.

- Вон та штука в руках твоего отца. Прибор для разговора на больших расстояниях.

- У - у-у - у! - прогудел шмель, не найдя слов для выражения чувств при описания чудодейственного устройства.

Реналдо закончил переговоры и задумчиво посмотрел на меня:

- Вы попали в наш двор через переход?

- Да?

- То есть, вы можете перейти в любое место?

- Абсолютно, но только один. К сожалению имеется одна существенная проблема.

- Жаль, очень жаль, - он потёр виски руками, - Значит учёные прибудут не ранее, чем через пятнадцать дней. И отправлять вас к ним не вижу выгоды - незнакомая местность, чужие люди.

Про выгоду - это точно. Не хочется тебе, дорогой Реналдо Деранго, пускать серьёзное дело на самотёк.

- Ну раз время терпит, то я пожалуй вернусь обратно к соплеменнику. Он там наверное уже воет от одиночества.

- А пожалуй и правильно, - обрадовался хитрый глава дознавателей. - Может быть что-то надо? Не стесняйся, спрашивай.

- Еда нужна. Обязательно хлеб и соль. Средства для умывания…пожалуй всё.

- Идите с сыном и возьмите, что пожелаете. Жду не позже, чем через четырнадцать дней. Не опаздывайте, люди приедут серьёзные.

Андрес помог мне набить продуктами сидор, довольно приличных размеров, что я даже крякнул, закидывая его на плечи. Провожая к конюшне, с очевидным смущением, спросил:

- Сергис, а ты можешь показать мне проход? Какой он из себя?

- Конечно, друг мой. Только не советую идти следом. Мне этого не простят.

Я коснулся на сфере определённой метки и трёхметровый чёрный шар засветился по контуру. Чётко выделились, уходящие вдаль, ряды других переходов.

- О боги! - парень, поражённый до глубины души, сделал шаг вперёд.

- А вот этого делать не стоит, - я легонько оттолкнул его и пошёл кормить товарища Кузьмина.

Глава 11. Я возвращаюсь домой

Кузьмин встретил меня крепкими объятиями и покрасневшими глазами. Он старательно прятал взгляд и пытался незаметно шмыгать.

- Николаич, ты чего это ведёшь себя как девка малолетняя? - я сгрузил резко потяжелевший мешок; в пространстве переходов он весил наполовину меньше. - Меня не было несколько часов, а ты уже в панике.

- Да, как девка! - взвился он, - Может с тобой что случилось, а? И я тут один…как…как…

- Э, товарищ учитель, так не годится. Русские своих не бросают. Ты смотри, каких я вкусняшек тебе притаранил, тридцать килограммов.

Да, что-то нервишки у Владимира Николаевича быстро сдали. Как бы чего не вышло, а мне домой надо сходить, хотя бы деньков на десять. Надо сходить, пусть и свербит на душе. Блин, вот какого чёрта меня приспичило ехать в деревню именно в этот день? Сплошной геморрой, а не личная жизнь. Пока напарник жевал большой ломоть густо посоленного хлеба с куском колбасы, и запивал всё красным вином, я прикидывал, каким образом уговорить Кузьмина остаться одному почти на две недели.