Эмили Сувада - Этот разрушительный элемент [litres]

– А я говорила тебе – никаких резких движений, – огрызается она. – И начинай уже говорить, идиотка.

– Меня зовут Катарина…

Она отбрасывает прядь светлых волос с глаз.

– Я знаю, кто ты. Видела запись с эфира вакцины. Ты дочь Лаклана. Как думаешь, почему я держу тебя на мушке?

Я замираю. Я уже и позабыла о той трансляции. Цзюнь Бэй стерла целые месяцы из памяти людей, но не данные с серверов «Картакса». А там все еще хранится запись, где я стою рядом с Даксом и Новак, представляясь дочерью Лаклана и объявляя о выпуске вакцины. Наверное, Анна думает, что я все такая же преданная и скорбящая дочь, какой была на той передаче. Неудивительно, что она не доверяет мне.

– Может, нас с Лакланом и роднит ДНК, – признаю я, – но, прошу, не суди меня по его поступкам. Он чудовище, разрушившее мою жизнь.

– Это его хобби, – соглашается она, а выражение ее лица уже не кажется таким враждебным. – Так какого черта ты тут делаешь? Это «Картакс» отправил тебя на мои поиски?

– Я… – начинаю я, но тут же замолкаю, потому что даже не знаю, что ей сказать.

Когда я оказалась в лаборатории «Картакса», мне казалось, что солгать Анне будет легче. До того, как узнала правду, я считала Анну своей сестрой, и эти чувства никуда не исчезли. Не помогает и то, что последние несколько недель я провела в симуляции с очаровательной пятилетней версией ее.

Но правда никак не поможет мне спасти Анну. Какие бы чувства я к ней ни испытывала, они принадлежат лишь мне. Она не помнит меня и того, что мы пережили вместе. А еще явно не хочет возвращаться в «Картакс». Вот только единственный способ спасения – отвезти ее к Лаклану.

И все же что-то внутри меня сжимается от этой мысли.

– Время вышло, Агатта, – говорит она, вскидывая винтовку.

– Подожди, – прошу я, не опуская поднятых рук. – Я пленница «Картакса». И… на самом деле меня здесь нет.

– Я знаю, что ты в «Истине», – говорит она. – Половина моего обучения проходила там. Вот откуда я знаю, что для доступа к симуляции необходимо разрешение Центрального штаба. А еще, что если я выстрелю в тебя, то ты наверняка почувствуешь это и в реальной жизни. Так что можешь вернуться и сказать своим приятелям в «Картаксе», что им придется послать за мной кого-то посущественнее трехмерной проекции, чтобы поймать.

Она нажимает на спусковой крючок, но мне удается увернуться от пули, которая превращает окно в множество мелких осколков. Анна перезаряжает винтовку, а я приваливаюсь к стене, оглушенная звуком выстрела. Между ее бровями появляется морщинка от разочарования, когда она вновь поднимает дуло, но мне опять удается увернуться от ее выстрела. Пуля врезается в стену позади меня. Еще один промах.

– Я же хакер! – выпаливаю я, вновь вскидывая руки. – У меня есть доступ к системам «Картакса», но я не могу выбраться оттуда физически. Пожалуйста, Анна! Мне нужна твоя помощь.

– Ты и мою панель взломала? – подходя ближе, спрашивает она, но не убирает винтовку. С такого расстояния она точно не промахнется. – Я заплатила одному из этих уродов, чтобы он взломал мою панель и заблокировал доступ к сетям «Картакса». Так что я не должна тебя видеть.

– Наверное, у него не получилось, – тяжело дыша, говорю я. А затем отступаю назад, пока мои плечи не упираются в стену. – Но я как-то сталкивалась с панелями тайных агентов. Их защиту не так-то просто обойти. Я пришла не для того, чтобы драться с тобой. Пожалуйста. Мне нужна твоя помощь.

На лице Анны написана подозрительность, но она хотя бы больше не стреляет.

– Мы уже встречались? – продолжая прищуриваться, спрашивает она. – Такое ощущение, будто я тебя знаю.

Я открываю рот, чтобы ответить ей, но не решаюсь. Можно было бы признаться Анне, что у меня сохранились воспоминания, потому что я находилась в защищенном от электромагнитных полей месте, но это может вызвать вопросы, на которые мне пока не хочется отвечать. К тому же сейчас главное завоевать ее доверие. А значит, нельзя позволить ей узнать, что мои воспоминания не стерлись.

– Не знаю, – осторожно отвечаю я. – Но я пришла сюда из-за Зианы.

Анна напрягается.

– Ты знаешь Зиану?

– Нет, – признаюсь я, продолжая держать руки поднятыми. – Но хочу найти ее. Она прислала мне сообщение, и мне нужна твоя помощь, чтобы связаться с ней.

Я отыскиваю сообщение Зианы в манжете и отправляю его Анне.

Она пристально смотрит на меня, словно опасается, что записка – это ловушка. Но затем ее глаза стекленеют, а зрачки начинают бегать из стороны в сторону, пока она читает. Закончив, Анна слегка опускает винтовку и вновь переводит взгляд на меня.

– Но зачем ты пришла ко мне?

– Потому что я не могу встретиться с ней лично. Я же говорила тебе, что пленница. Но хочу остановить грядущую войну. А Зиана, возможно, единственная, кто способен это сделать, но у нее нет панели. Я не могу встретиться с ней через «Истину». Поэтому нужно, чтобы кто-то, кому Зиана доверяет, встретился с ней вместо меня и выяснил, что она знает. По лицу Анны пробегает тень – единственный намек на то, что она прислушалась к моим словам. Я обвожу взглядом комнату, пытаясь понять, что она тут делает. Но вижу лишь мусор и грязную одежду. Похоже, она просто прячется. Но Анна ненавидит генхакеров, так почему она поселилась в грязной квартире в Энтропии?

Я вновь перевожу взгляд на окно. Сквозь него видно склоны города и извилистые каркасы небоскребов, выступающие из руин. Окна в зданиях вокруг нас закрыты ставнями, и в них не горит свет, только в одном окне. В пентхаусе наверху многоквартирного дома. В его окнах от пола до потолка виднеется нарисованная во всю стену фреска с бабочками.

Я помню ее из воспоминаний. И видела недавно глазами Цзюнь Бэй. Должно быть, это лаборатория, где она работает. А из окна Анны прекрасный обзор. Я перевожу взгляд с фрески на открытое окно, а затем на Анну.

– Боже мой, – выдыхаю я. – Вот почему ты прячешься от «Картакса» и бросила своих друзей. Ты приехала сюда, чтобы убить Цзюнь Бэй.

Анна расправляет плечи.

– Я просто обязана была это сделать, когда у меня появилась такая возможность. Я ждала, что «Картакс» отправит за ней команду, и они вернут ее в тюрьму, но этого так и не произошло. Они просто не осознают, насколько она опасна. В следующий раз Цзюнь Бэй не остановится на стирании воспоминаний, а сотворит что-то более ужасное. И единственный выход помешать ей – это убить ее.

От леденящей безжалостности ее слов по коже ползут мурашки. «Единственный выход помешать ей – это убить ее». Эти слова созвучны с моими мыслями, которые не выходят из головы уже несколько недель, но я никогда не думала об этом настолько решительно. Но когда я слышу их, внутри все сжимается, как бывает, когда я вспоминаю о предательстве самой Анны. И тут же просыпается внутренний голос, который твердит, что это неправильно. И напоминает, что эти люди, и особенно Цзюнь Бэй, моя семья.