Эмили Сувада - Этот разрушительный элемент [litres]

– Мы на месте, координаты которого ты мне дала, – кричит Руз из кабины. – Но, судя по сканерам, тут ничего нет. Все здания пусты. Ты уверена, что не ошиблась?

– Уверена, – говорю я, шагая к нему через грузовой отсек и по пути подключаясь через манжету к системам «Комокса».

Мы не отправились напрямик в «Картакс» и не остановились, чтобы подзарядить батареи. Если мы хотим попасть на эту встречу и забрать оттуда Лаклана, то должны подготовиться. Может, в Энтропии и живут лучшие в мире генхакеры, но они даже понятия не имеют, как сражаться. В этом городе собрались люди, которых больше заботит сельское хозяйство, чем военные технологии. Там никто бы не стал писать «Косу» лишь потому, что не знал бы, что с ней делать. Вот почему им нужна я, и они позволили мне разработать этот план. Но чтобы осуществить задуманное, мне нужна армия.

– Здесь находится лагерь генхакеров, – говорю я. – Они обещали нам выделить оружие и снаряжение, которое может нам пригодиться. Их предводитель Новак.

– Новак? – переспрашивает Руз. – Ты не шутишь?

Я понимаю его удивление. Я слышала, что болтали о Новак в Энтропии. В течение многих лет она возглавляла «Небеса», и ей доверяло большинство генхакеров на поверхности, но в один прекрасный момент она предала их и объявила о союзе с «Картаксом». Она позволила им разбомбить ее город, а затем во время протокола «Всемирного потопа» призывала людей на поверхности сдаться. После этого я бы тоже не стала доверять Новак, но, судя по слухам, у нее есть оружие. Так что я связалась с ней перед отъездом, и она пообещала мне помочь.

Я смотрю сквозь лобовое стекло «Комокса» на темную, бесконечную пустыню.

– Она прекрасный союзник для нас, и у нее есть множество людей, которые ей преданы. А здесь находится ее база.

Руз качает головой, отчего на серебристых полосах на его коже отражаются алые огоньки с приборной панели «Комокса».

– Жаль, что ты не сказала мне, что связалась именно с ней. Мы ей не доверяем. Да и в месте, которое указано в координатах, ничего нет. Это может быть ловушкой.

Я загружаю в интерфейс манжеты снимки с «Комокса». Руз прав – это место выглядит пустынным. Заброшенным. Да, здесь есть разрушенный город, в котором можно спрятать целую армию, но сканеры не засекли никакого движения. Если Новак все еще сотрудничает с «Картаксом» и обманывает нас, то она выбрала прекрасное место. Здесь легко организовать засаду. А значит, наш план рухнет, а у «Картакса» будет доказательство того, что мы организовываем против них заговор. И у них появится прекрасный предлог арестовать нас, свалить всю вину на меня и уничтожить генхакеров.

Но я уже так далеко зашла, да и с данными ДНК Коула, сохраненными в моей панели, разгадка сбоя в «Панацее» кажется не такой уж сложной. А значит, мы не можем отступить.

– Поверь мне, Руз. Я знаю, что делаю.

Его силиконовые, стального цвета глаза впиваются в меня.

– Надеюсь, это так. Наши жизни в твоих руках, Цзюнь Бэй. И это не игра.

– Я знаю, – бормочу я.

Вот только он ошибается. Борьба за будущее всегда была игрой. Это единственные слова Лаклана, которые засели у меня в голове. И любой, кто считает иначе, проиграет.

«Комокс» снижается. Я перегибаюсь через плечо Руза и смотрю сквозь лобовое стекло. Пустынная земля застроена зданиями, расположенными на расстоянии друг от друга, дома образуют небольшой городок, но в нем никого нет. Ни одного намека, что тут проживает сотня людей. «Комокс» выпрямляется и приземляется, поднимая в воздух волну пыли. Я прохожу через грузовой отсек и выглядываю в окно, но не вижу ничего, кроме пустых зданий, заполненных тенями.

– Отправь им сообщение, – отстегивая ремень, говорит Руз.

– Она появится.

Я дергаю рычаг рядом с дверью «Комокса». Как только она с шипением отъезжает в сторону, я спускаюсь по металлическому трапу. На улице прохладно, а под ногами хрустит гравий. Рейн следует за мной, держа руку на пистолете у бедра. Остальные медленно выходят безмолвным, неровным строем вслед за нами. Но здесь нет никого, кто мог бы нас поприветствовать. Я посылаю импульс с манжеты, но не нахожу ни одного признака жизни…

За исключением маленьких, быстро перемещающихся существ, которые ползают по пустым зданиям.

– Ты что-нибудь видишь? – прищурившись, спрашиваю я у Рейн.

Мне удается разглядеть лишь слабые отголоски сигналов на сканере манжеты. Их здесь десятки. Они могут быть вызваны чьим-то сердцебиением, но больше напоминают беспроводные чипы. Только это не дроны и не камеры или роботы-охранники.

– Нет, я ничего не вижу. – Рейн хмурится. – А ты что обнаружила?

– Пока еще не поняла.

Я посылаю второй импульс, пытаясь поймать один из сигналов существ, передвигающихся по зданиям. Они быстры, проворны и снуют по развалинам словно крысы. Рейн достает пистолет и вглядывается в темноту под молчаливыми взглядами остальных генхакеров у нас за спиной.

– Да что вы там высматриваете? – спрашивает Руз, подходя к нам со вскинутой винтовкой.

Перед глазами вспыхивает красное окно с отчетом о сканировании, и у меня перехватывает дыхание.

– Что это такое? – вскрикивает Рейн, поднимая пистолет.

Остальные тут же достают оружие.

– Не двигайтесь, – еле слышно шепчу я. – Никаких резких движений. И медленно опустите оружие. Здесь «Скорпионы».

Руз напрягается, а за моей спиной среди генхакеров ползет шепот. Большинство из них, скорее всего, даже не понимают, что ползает вокруг нас. Потому что эти существа запрещены законом. Хотя можно ли так называть жуткую смесь из органических тканей и современных чипов точной наводки, запрятанных в стальную броню, напоминающую по форме скорпиона. Даже я видела его лишь однажды, в детстве, когда руководство «Картакса» отправило такой патрулировать лабораторию. Он был размером с футбольный мяч, а в его голове сияла лазерная линза. Он взбирался на здание каждую ночь и обходил периметр, щелкая металлическими ногами по стеклам общежития. Анна не раз пыталась поймать его в качестве тренировки, но мне хватило один раз прочесть его характеристики, чтобы понять, что это ходячий инструмент смерти.

«Скорпионы», как настоящие хищники, передвигаются по местности, оценивают ситуацию и быстро учатся на своих ошибках. Они стремительны, смертоносны и практически неуязвимы. А еще прославились тем, что сбегали от своих дрессировщиков, сбивались в стаи и восставали против создавших их людей.

Лаклан отослал того, кто патрулировал местность вокруг лаборатории, когда «Скорпион» напал на охранника, забредшего в лес. Он выстрелил в мужчину девять раз, а затем ввел паралитическое вещество, чтобы тот не смог позвать на помощь. И насколько я знаю, все прототипы и готовые модели должны были уничтожить много лет назад.