Александр Делакруа - Падение Тициана. Эра бессмертных

— Вроде вырвались, — наконец заключил Люций.

— И что будем делать теперь? — Малыш Тонни вопросительно посмотрел на инженера.

— Надо увести корабль с Земли, подальше от этих тварей. Подброшу вас до Марса, а там… — не успел инженер закончить ответ, как голос Джессики прервал его:

— Нам теперь нечего делать на Марсе. Без судна. Оно был нам домом и работой. А теперь просто груда металла под этой чертовой горой.

— Да… — с досадой согласилась Айа.

Люций с сожалением окинул взглядом всех собравшихся.

— Мне жаль, Джессика. А что с тобой? — он вопросительно посмотрел на стража.

— Дождемся, пока проснется Кассилия, и будет видно, — сдержанно ответил Юки.

— Джонни? — Люций продолжал расспросы.

— Мне надо в штаб. Но теперь понятия не имею, где он, — рапортовал Уолис.

— Майки? — очередной вопрос адресовал инженер другу.

— А я что? Ты знаешь, я с тобой. Куда скажешь, туда и полетим, — Майки самодовольно улыбнулся. — Желательно, конечно, подальше отсюда.

— Ну что же, в таком случае предлагаю пока что просто вверх, а дальше решим.

— Поддерживаю, — согласилась Джессика.

— Действуй, дружище, — напутственно подбадривал его Майки.

С последней фразой корабль взмыл ввысь и за считаные мгновения исчез с горизонта. Серебряное судно оставляло за собой легкое голубоватое свечение и удалялось всё дальше и дальше от маленького голубого шара, затерянного в бесконечных просторах пустого и безжизненного космоса. За их спинами оставались битвы и сражения, окутавшие крупнейшие города мира, а впереди была лишь неизвестность. Но теперь она не пугала, а, напротив, манила, ведь несла в себе надежду на то, что всё наконец наладится.

— Как назовем корабль? — голос Майки звенящим эхом разорвал тишину на судне.

— Мне нравится название «Бездомный», прикипел к нему, — ответил Люций.

— Лучше и не придумать, — с улыбкой согласилась Джессика.

В центре большого круглого кабинета располагался огромный массивный стол. Ярко-серые стены со светло-голубой подсветкой по периметру добавляли ощущение воздушности этому помещению. Высокие потолки крайне удачно сочетались с общим минимализмом присутствующего там интерьера. В комнату вела одна громоздкая раздвижная дверь, а также таинственная конструкция в противоположном конце, больше похожая на огромную сейфовую ячейку. Такой выдержанный деловой стиль считался визитной карточкой всех бюрократических заведений этого времени. Несомненно, совет легатов не был исключением. Вдоль овального стола были расположены девять роскошных кожаных кресел. Сейчас же большая часть из них пустовала. У самого входа расположился Генри Бейкер, на противоположном конце — Су Джао и Алексей Рогов. Больше в комнате не было никого, и потому царила атмосфера крайней напряженности. Наконец Генри взял первое слово:

— Мне жаль.

— Жаль ему! — тут же парировал Рогов. — Расскажи это Вуду и Баако! И ещё тысячам убитых в Цитадели!

— Мы выиграли время! — Генри пытался оправдаться.

— Время для чего? Нью-Йорк сдан. Над ним сейчас реют черные флаги, а под городом эти черти собирают очередное орудие смерти. Без понятия, что они там делают, но дым такой, что видно за тысячу миль! — Алексей не унимался. — Всё было зря, Генри! Признай!

— Я признаю! — криком отреагировал Бейкер. — Признаю! Чего ты хочешь? Я пытался поступить правильно! Делал всё, что было в моих силах, чтобы защитить нас. И да, я не справился. В другой ситуации я бы подал в отставку и ушел, но теперь идти мне некуда! И я призываю. Прошу вас объединиться. И спасти то, что осталось от Республики!

Рогов и Су Джао молча смотрели на Бейкера, но в их взглядах читалось внутреннее одобрение услышанных слов. Су Джао решил также вступить в беседу:

— Хорошо, Генри. Мы трое никогда не претендовали на роль главных добродетелей Республики, но понимание основных ценностей и всеобщего блага всегда превалировало в наших решениях. Не нам судить друг друга, тем более что в текущей ситуации Айки без особого труда делают это за нас. Калеба больше нет, но сейчас народу, как никогда, нужен лидер. И лишь четыре ключа способны нам в этом помочь.

— У нас только три, — поспешил поправить друга Рогов.

— Сато Хино передал мне свой, — с долей грусти в голосе произнес Су Джао, доставая небольшой позолоченный ключ.

— Первая хорошая новость, — обрадовался Генри.

Все трое вставили в основание стола свои электронные ключи, после чего в центре комнаты загорелась яркая красная голограмма «Проект Калеб активирован». Огромные стальные двери в конце комнаты пришли в движение, и из раскрывшегося прохода медленно выехала капсула, похожая на массивный прозрачный гроб. Мгновение спустя стеклянное покрытие скрылось и прямо перед легатами возникло тело робота, внешне не отличимое от обычного человека, полностью обнаженного, из плоти и крови. Капсула, доставившая его, всё так же неспешно скрылась обратно в стене, где можно было разглядеть наличие ещё дюжины таких же стеклянных конструкций с идентичными созданиями. Двери вновь закрылись за спиной человекообразного механизма.

— Надеюсь, этому никто не догадается дать деси-хелпер? — с иронией произнес Рогов, вводя команду активации на небольшой панели управления, появившейся над столом. Генри же с долей печали смотрел в бездонные пустые глаза робота, внешне ничем не отличимого от предыдущей модели Калеба Хейза, но почему-то такого чужого. Он понимал, что то, что их связывало, был далеко не набор служебных команд и программируемых реакций. Предыдущий Калеб был ему другом, ведь он единственный знал всю правду о Генри, и его это нисколько не пугало. И сейчас единственный вопрос, что терзал Генри, был в том, стоит ли проходить всё это снова с самого начала.

К слову, данная модель верховного легата была уже шестой на памяти членов совета. Изначально проект задумывался как независимый судья, способный разрешать споры в совете и принимать взвешенные справедливые решения, не затуманенные человеческими чувствами и личными интересами. Так, впрочем, и было. Каждая новая модель была полной внешней копией предыдущей, однако существенно отличалась в действиях и реакциях. Стремясь найти идеальный поведенческий баланс, система автоматически производила корректировку чувств, мышц и эмоций модели в соответствии с текущими мировыми реалиями. Так, предыдущая версия Калеба была по большей части слабым затворником, погруженным в самоанализ, с повышенным интересом к себе и окружающему миру. Версия до него была, напротив, с переизбытком эмоциональной составляющей и мышечных масс, часто крушащая мебель и бурно реагирующая на стрессовые ситуации. Собственно, это и послужило основной причиной её утилизации. Нынешняя же модель пока что оставалась полной загадкой для членов совета. Калеб стоял неподвижно. Его глаза не шевелились, а над телом медленно заполнялась светящаяся голограмма загрузки: «83%. Анализ ситуации в мире».