Джеймс Ганн - Бессмертные [сборник litres]

Вонь разложения хлынула в кабину. Невеста отпрянула, но через секунду смогла сделать шаг из кабины. Когда-то эта комната представляла собой чудесный механизм: стальную утробу. Чуть больше по размеру, чем гигантский воздушный матрас в центре, она была полностью автоматизирована. Климат-контроль поддерживал в комнате температуру, идентичную температуре человеческого тела. Пища поступала по трубкам прямиком из технической зоны, без участия человека. Поливальные установки разбрызгивали ароматизированную воду, смывающую грязь и стекающую в коллекторы по краям комнаты. Одна из них, расположенная на потолке, предназначалась для мытья твари, лежащей на матрасе. Вокруг матраса, словно огромный круговой пояс с десятком тысяч кнопок, протянулась панель управления всем зданием. Непосредственно над матрасом, на потолке, находился широкий экран.

Несколько лет назад, вероятно, из-за сейсмических колебаний почвы лопнула водопроводная труба и появилась течь, подтачивающая бетон. Поливальные установки перестали работать, но либо жилец комнаты боялся звать чужаков для устранения проблемы, либо его это не заботило.

Пол был покрыт гниющими объедками, упаковками от завтраков и прочим мусором. Как только невеста шагнула в комнату, из-под ног у нее прыснули толпы тараканов. Мыши испуганно забились в свои норки.

Невеста задрала подол длинного атласного платья до талии и сняла с нее тонкую нейлоновую веревку, на конце которой была завязана петля. Сдвинув узел, она ослабила петлю.

Было видно, что Уивер смотрит на потолочный экран с почти гипнотической сосредоточенностью. Пирс тем временем говорил:

– Старение – болезнь не тела, но духа. Разум накапливает усталость и позволяет телу умереть. Кровь Картрайтов дает им только половину иммунитета к смерти; вторая половина – это их неослабевающая воля к жизни.

Вам сто пятьдесят три года. Я лечил вашего отца, который умер до того, как вы родились. Невольно я сделал ему переливание крови Маршалла Картрайта.

Уивер прошептал:

– Но это значит, что вам… – Его голос стал тонким и высоким, ничего «божественного» в нем не осталось. Он до нелепости не сочетался с чудовищно огромным, жирным телом.

– Почти две сотни лет, – закончил Пирс.

Его голос сделался сильнее, богаче, глубже – и совсем не напоминал шепот.

– И это без переливания крови Картрайтов, без использования эликсира жизни. Исправно функционирующий разум может получить осознанный контроль над нервной системой, над каждой клеткой, из которой состоят наше тело и кровь.

Невеста подняла голову, слегка изогнув шею, чтобы увидеть происходящее на экране. Пирс выглядел по-другому. Он стал выше. Ноги стали ровнее и мускулистее. Плечи развернулись. Прямо на глазах у девушки под кожей у него появлялись мускулы и жир, разглаживая ее, стирая морщины. Скулы перестали выпирать, скрытые мягкой, молодой плотью и кожей. Тонкие белые волосы потемнели и стали гуще.

– Гадаете, почему я столько времени оставался стариком, – сказал Пирс звучным, полным силы голосом. – Мой дар не из тех, что используют для собственных нужд. Он проявляется, когда отдаешь, а не забираешь.

Его дряблые, набрякшие веки разгладились, посветлели, поднялись. И Пирс в упор посмотрел на Уивера, высокий, сильный, несгибаемый – казалось, ему сейчас не более тридцати. Его лицо дышало скрытой силой – но силой укрощенной, контролируемой. Уивер отшатнулся, ощутив ее.

Затем в зоне видимости появилась Марна.

Уивер выпучил глаза, повернув голову к вошедшей невесте. Гарри откинул фату с лица и двумя пальцами слегка раскрутил веревку с петлей на конце. Его следующее движение было невероятно важным. Он должен был найти цель с первого же броска, потому что второй попытки могло и не представиться. Хирургическая практика сделала его пальцы ловкими, но он никогда прежде не бросал лассо. Кристофер подробно описал сам процесс, но возможности потренироваться не было.

А если он окажется в пределах досягаемости огромных лап чудовища, они его просто раздавят.

И в этот напряженный момент Уивер с удивлением вскинул голову, а его пальцы ударили по панели управления. Гарри метнул веревку. Быстро скользнув по голове Уивера, петля стала затягиваться на шее.

Гарри тут же пару раз обмотал веревку вокруг пояса и крепко натянул ее правой рукой. Уивер задергался, затягивая ее еще сильнее. Тонкая веревка скрылась в мягких складках плоти. Толстые пальцы Уивера пытались выцарапать ее, разрывая кожу, его тело отчаянно билось на матрасе.

А в голове Гарри билась сумасшедшая мысль: у него на крючке Бессмертный – огромный белый кит, пытающийся освободиться, чтобы жить вечно, сотрясающий поверхность воздушного матраса яростными выпадами и дикими рывками. Эта картина была настолько сюрреалистична, что походила на ночной кошмар.

Титаническим усилием Уиверу удалось перевернуться. Теперь веревка оказалась у него в руках. Он поднялся на слабых, подгибающихся коленях и потянул за нее, пытаясь затащить Гарри на матрас. Глаза Уивера уже вылазили из орбит.

Гарри уперся каблуками в пол. Уивер поднялся, словно кит, выталкивающий свое огромное тело из воды, и теперь стоял, бесформенный и страшный, с багровеющим лицом. И тут, где-то внутри, в глубине жирных складок, не выдержало сердце, и монстроподобная туша осела. Как тающая восковая фигурка, он стек на матрас, на котором провел почти три четверти века.

Гарри ошеломленно размотал веревку с руки и пояса. Она врезалась в тело глубоко, так, что выступила кровь. Он ничего не почувствовал, отпустив веревку. Просто вздрогнул, прикрыв глаза.

Спустя некоторое время, не отложившееся в памяти, он услышал, как кто-то зовет его:

– Гарри!

Голос принадлежал Марне.

– Ты в порядке? Гарри, пожалуйста!

Он сделал глубокий вдох.

– Да. Да, я в порядке.

– Иди к панели, – велел молодой человек, оказавшийся Пирсом. – Тебе придется поискать нужные кнопки, но они наверняка как-то отмечены. А потом нам самим нужно будет убираться отсюда. Снаружи нас ждет Маршалл Картрайт, и, полагаю, он уже теряет терпение.

Гарри кивнул, но не сдвинулся с места. Нужно быть очень сильным человеком, чтобы выйти в мир, где бессмертие стало реальностью, а не мечтой. Ему придется жить с этим фактом, сталкиваясь со всеми сопутствующими проблемами. И они, конечно же, будут важнее всего, что он мог себе вообразить до сих пор.

Он двинулся к панели, чтобы начать поиск.

Фэнтези намного старше научной фантастики – возможно, оно не менее старо, чем вся беллетристика. Научная фантастика не могла зародиться, пока достижения науки и техники не вошли в повседневную жизнь и авторы не начали рассуждать о возможном направлении этих достижений и об их влиянии на людей, фэнтези же возникло вместе с первыми сказочниками, вскоре после того, как люди начали разговаривать.