Борис Штерн - Приключения инспектора Бел Амора. Вперед, конюшня!

ПРЕДИСЛОВИЕ ОТ АВТОРА.Меня, с изумлением перечитавшего собственные отчеты через 20 лет (я думал, что они навсегда сгинули в архивах Службы Охраны Среды) и знающего окончательный результат всего этого Предприятия, — меня то и дело подмывало подправить их с высоты своего сегодняшнего «знания» — уточнить, дополнить, улучшить слог. Но я вовремя понял, что, исправляя и улучшая себя, тогдашнего и незнающего, я рискую превратить отчеты, написанные кровью, потом, желчью, нервами и незнанием будущего, в обычное беллетризованное чтиво, — и сдержался. Я ведь не писатель-беллетрист. Пусть все будет как было... вернее, пусть все будет как есть... еще точнее, пусть все остается а-ля натюрель. Я только позволил себе минимальные комментарии на полях, чтобы разъяснить Читателю — да и самому себе, нынешнему, — разные умолчания, пустоты, темные места и черные дыры, которые я, тогдашний, не мог, не умел или не имел права точно и ясно отобразить в отчетах, чтобы не навредить всему делу и отдельным лицам. Эти поздние примечания даются в угловых скобках — <...>. Ну и — ненумерованные слова и выражения, которые так свойственны всем тренерам и прорабам, я, по настоянию редактора, с болью в сердце заменил нейтрально-приблизительными словами и выражениями; о чем сожалею.

Воодушевленный своей победой редактор уже собирался (без моего ведома!) перекроить весь текст в привычном ему последовательном причинно-следственном времени и пространстве, но я вовремя обнаружил это покушение на свои авторские права и сумел убедительно разъяснить (прибегая все к тем же ненумерованным жестам и выражениям), что, во-первых, если он будет резать текст, я оторву ему все помидоры; что, во-вторых, авторское забегание в прошлое или отставание в будущее по пространственно-временной шкале, где причины и следствия то и дело менялись местами, где следствия не исходили из причин, а причины не думали ни о каких следствиях, — эта неопределенность происходила не по прихоти автора, а была присуща инфракрасному смещению именно в том пространстве—времени, в котором все и происходило; это во-вторых; а, в-третьих, — и это самое главное! — Читатель у нас не дурак, и сам прекрасно разберется, откуда и чьи ноги растут.

БЕЛАЯ ТЕТРАДЬ.

МОИ СОМНЕНИЯ В ДЕНЬ ЗИМНЕГО ПРОТИВОСТОЯНИЯ.

<���Я НЕ ЗНАЮ С ЧЕГО НАЧАТЬ.Кончается Год Дурака. Передо мной белая тетрадь в клеточку. Мой «паркер» с вечным золотым пером подтекает, пальцы в чернилах. Сейчас поздний вечер зимнего галактического противостояния. За окном шумит Шишкин Лес, в небе зависла молодая Метрополия с закрученными спиральными рукавами. Ей весело, она делает мне ручкой. Я ей помахал в ответ. Я люблю этот праздник. Так уж получилось, что я родился в этот день. С этого дня дни становятся длиннее, а ночи короче. Пальцы пахнут спиртовыми чернилами, чернила пахнут спиртом... Это намек. Я уважаю всякие-разные праздники, люблю выпить рюмку-другую, третью... Всегда готов. Так и живу в ожидании праздника. Сейчас налью «Соломона» и начну отчет...

Прозит. О'к. Хороший коньяк «Соломон».

С чего же все же начать? Я недоумеваю. Кем я только не был после того, как перестал играть в профессиональный футбол. Я уже не мечтал стать генералом, а маршальский жезл за ненадобностью давно выбросил из своего солдатского ранца. Я прошел все стадии спецподготовки. Я был механиком в конюшне. Футбольный механик — это уже кое-что, это уже о чем-то говорит. Я был дублером, механиком, ведомым у самого Каплуна, чистил и драил его фуфайки, царство ему небесное. Потом я играл. Я долго играл, пока не сломал ногу самому Лобану. Потом я работал лесником, таможенником, пожарным, телохранителем, прорабом, водителем-дальнобойщиком, вообще нигде не работал, как вдруг мне предложили возглавить сборную СОС по футболу, — функционеры из ФУФЛА обложили меня со всех сторон, и в новогоднюю ночь, когда я был немного навеселе <���скромно сказано — я был в драбадан>, я дал себя уговорить (аргументы за мое назначение были на уровне «Лобан ушел на вольные хлеба, кто же возьмет сборную, если не ты?!») и согласился работать с конюшней, при условии, что второго тренера я подберу сам. Но я не давал согласия ни на какие отчеты! Я простой человек, иногда я говорю то, что думаю, иногда не говорю то, что думаю, но я никогда не занимался бумажной работой и никогда не писал никаких отчетов. Я даже не знаю, как их следует начинать. Ничего в голову не лезет. «Довожу до вашего сведения»? Это начало не для отчета, а для доноса. Прошел год — и слава Б@гу. В чем я должен отчитываться? Никакие отчеты в моем трудовом контракте не оговорены. Где тут написано про отчеты? Где, покажите!.. Нет никаких отчетов. На <���слово неразборчиво> мне сдались эти отчеты! Я не знаю, как их писать. Я не умею писать бюрократические отчеты. Кто их будет читать? Я люблю, чтобы все было хорошо, а тут такая напасть... Я ни перед кем не собираюсь отчитываться. Какого <���слово нрзб.> я должен отчитываться перед этими безответственными маразматиками из ФУФЛА во главе с ихним пожизненным председателем? Что эти фуфлоны понимают в футболе? Я подозреваю, что они даже читать разучились, потому что давно позабыли все буквы, где уж им планеты водить! Ладно. Б@г с ними, с фуфлонами. Уж я им напишу отчет!

Еще раз прозит. О'к.

Да, мне захотелось написать отчет. И я напишу отчет. Я точно не помню, что и когда происходило в конюшне в период Кривого Кондратия, но кое-что я кое-кому припомню и все-таки напишу отчет. Я не уверен, что кто-нибудь его прочитает — что ж, тем более, о'к! — я хочу написать правдивый отчет для самого себя; я не склонен к самокопанию, но иногда полезно отчитаться хотя бы перед самим собой. Я открываю свой тренерский рабочий блокнот и начинаю. Уж я ему (себе) напишу отчет! Я кончаю свои заклинания и начинаю. С чего начать? Ну, начни как-нибудь. Начни с начала.

Да ведь ты уже начал: все началось с праздника. Сейчас налью и продолжу.

Прозит. О'к.>

ЧЕРНАЯ ТЕТРАДЬ.

ПОКУШЕНИЕ НА ПРЕЗИДЕНТА Д'ЭГРОЛЛЯ.Передо мной черная тетрадь в линеечку. В белой тетради начало известного проекта <���ПРОГЛОД — Проект Глобальной Диффузии> описано не совсем так, как оно происходило на самом деле; аргументы за мое назначение на пост главного тренера были совсем другие. В первом отчете перед ФУФЛОМ я еще корчил из себя рубаху-тренера — мол, «я ВТЫК <���ВТЫК — Высшие тренерские курсы — спорт. жарг.> не заканчивал», чтобы, упаси боже, не привлечь внимание ФУФЛА к истинной цели моего пребывания в конюшне. Лишь через год, когда окончательно прояснилась моя роль в ПРОГЛОДЕ, и все фуфлоны поняли, кто я такой, эта надобность валять ваньку отпала сама собой (но я продолжал быть дураком по привычке; потом пришлось от этой привычки лечиться).