Петр Ингвин - Вы не хотите летать [СИ]

— Да.

— Мы с Анисьей сделаем все, чтоб командиром стала ты.

Матвей правильно понял, что Соня направлялась к своей комнате, и медленно поплыл рядом, как бы провожая. Она чувствовала себя неуютно. А все из-за вздорных заморочек Савелия. Вот посидел бы сам под чужой кроватью, когда в комнату заглядывают посторонние, или поплавал одной рукой рядом с тем, кто в плавании, как видно, разбирается лучше всех в команде. Если Соня жила у речки, то Матвей, как минимум, на берегу моря или океана.

Мощно загребавший Матвей продолжал, выписывая круги вокруг нее:

— Только не отдавай власть этим. — В слове «эти» прозвучала чуть ли не брезгливость. — Их, конечно, жалко, но они не стоят наших нервов и поломанных судеб.

Дверь приближалась, и Соня плыла все медленнее. Матвей понял это по-своему:

— Устала? Давай помогу. Как лучше: взять одной рукой на буксир, или прицепишься за ногу? Или могу донести на загривке, я даже взрослых перевозил, мне не сложно.

— Нет, спасибо, я хочу еще немного поплавать и подумать.

— А что у тебя с рукой? Не свело?

— Все нормально.

До провожатого, наконец, дошло, что она хочет остаться в одиночестве.

— В общем, мы всеми конечностями за тебя. Приятного купания и отличных идей!

Матвей отправился обратно.

Соня приподняла над водой комок пижамы и вздохнула. Н-да. Зато обошлось без расспросов.

Со стороны моря дверная ручка оказалась внизу, дверь легко открылась. В комнате на глаза попался кокос. У Савелия его не было, ни целого, ни вскрытого. Неужели толстяк забрал?

К завтраку вышли почти одновременно, только Ингвар заставил себя ждать. Его отмытые волосы блестели и были привычно заплетены в косичку. Ведь может же, когда надо. Как бы ему намекнуть, что без слуг можно сделать все, и от этого всем лучше станет?

С Соней он взглядом не встречался, вразвалочку влез на среднее место и уставился на поднос. Ни тарелка с кашей, ни ароматная кулебяка его не привлекли, стаканы с молочным коктейлем и соком он тоже проигнорировал и сразу ухватил грушу. К общему ужасу история повторилась. Ингвар надкусил свой фрукт, отложил и с неизменным спокойствием потянулся к груше Савелия.

Дождавшись, когда он надкусил чужое, Соня с силой выплеснула ему в лицо свой сок.

— Если однажды я возьму чужое, поступите со мной так же, — сказала она. — Можно даже хуже; так, чтобы другим на моем примере неповадно было.

Ингвар утер лицо ладонью, а под столом его бедро пнуло Савелия так, что тот чуть не слетел со скамьи.

Савелий послушно вскочил.

— Просим защиты или перевода в другую группу! — зычно обратился он к небесам.

Видимо, ночью отрепетировали.

Соня ощутила, как мышцы сидевшего рядом Матвея обратились в сталь, а лицо Анисьи окаменело. Сабрина привычно уткнулась в тарелку. Все понимали, что Ингвар ведет игру, в которой просчитал эту ситуацию, и теперь Соня останется виноватой. За проступком должно последовать наказание, иначе у андриков не бывает.

— Основание? — раздался голос.

— Неправомерные действия одного члена команды по отношению к другим. — Савелия натаскали на нужный текст, но слова для него были неестественными, они вылетали заученно, со скрипом и спотыкашками. Но они вылетали, и андрики внимали навету. — Мы думаем, что это проявление ксенофобии к не таким как она. Соня опасна для окружающих, ее поступки непредсказуемы, и мы боимся находиться с ней рядом.

— Ингвар взял твое, а ты обвиняешь Соню, которая тебя защищала?! — не выдержал Матвей.

Савелий не обратил на него внимания.

— Я сам хотел отдать грушу, — продолжал он, глядя в стол. — Соня влезла не в свое дело. Ингвар прав, а Соня неправа. Прошу принять меры.

Андрики ответили сразу:

— Сказанное — неправда. В защите и переводе отказано. При повторении искажения фактов последует наказание.

Ингвар, освобождая путь, выпихнул Савелия из-за стола и, мокрый и злой, зашагал к себе. Сабрина с Савелием с поникшими головами побрели за ним.

— Вы куда? — удивилась Соня. — А завтрак?

— Нужно помочь помыться, переодеться и привести одежду в порядок, — ответила Сабрина.

— Все вместе? Если по-другому нельзя, может, достаточно одного Савелия?

— Особа такого уровня, как Ингвар, не все может доверить трехглазому.

Светлые переглянулись. Чужая душа — потемки. Прозвучавшее с легким презрением слово «трехглазый» не задело Савелия, как и все случившееся, он спокойно шел за Ингваром, как на веревочке. Чтобы понять и принять такое, нужно быть темным. Или ненормальным. Трудно представить, что еще в прошлом веке все люди, светлые и темные, были одной большой семьей.

— Для тех, кто позавтракал — полчаса свободного времени, — объявили андрики.

Поев, Соня, Матвей и Анисья пошли к берегу.

— Соня, мы не согласимся на Ингвара, а темные никогда не выберут тебя, — сказала негритянка. — Команда останется без командира. Это все равно, что корабль без капитана. Мне кажется, выход — вам с Ингваром командовать вместе или по очереди. А если условия задач будут известны заранее, то выбирать того, кто больше подходит и, значит, лучше справится.

— Мне нравится. — Матвей повеселел. — Это лучше, чем враждовать.

— Я им предложу, — сказала Соня.

Она думала так же. Командовать должен не свой, а достойнейший, и если Ингвар докажет, что он лучший, Соня без колебаний отдаст голос за него. Пока же толстяк ничего, кроме ненависти, не возбуждал. Он казался худшим. Но только на первый взгляд. Стоило чувствам заткнуться, и разум подсказывал: настоящего командира любить не обязательно, его надо слушаться, и дело пойдет. Ингвар проявил задатки интригана и организатора, и командовать своими у него получалось отлично. Надо немного подождать, и время все расставит по местам.

— Пойдемте, я покажу вам свой дом, — предложил Матвей.

К его двери, как и к Сониной, вели торчавшие из воды разрозненные камни. Анисья, непривычная ни к морю, ни к земной гравитации, наступала на гладкие мокрые булыжники опасливо, долго примеривалась перед каждым шагом, и Матвей взял ее за руку.

Соня вошла последней. За дверью оказалось морское дно. За невидимыми стенами плавали рыбы, по дну ползали крабы и невообразимые на суше создания, чьих названий Соня просто не знала. Поверхность воды была высоко и едва просматривалась как что-то светлое, вроде солнца сквозь тучи.

— Глубина — тринадцать с половиной метров, — сообщил Матвей. Он встал перед гостьями, как экскурсовод в музее, и гордо раскинул руки, словно был царем подводного мира.

Соня почувствовала, как рот открылся от удивления. Вид за стенами — не главное, потому что пол, кровать, вживленная мебель и соседние помещения — все это отличалось от ее дома лишь небольшими деталями! Жилище Матвея тоже было живым, тоже состояло из пузырей разных форм, и разница была в том, что оно было меньше и находилось на морском дне.