Ника Ракитина - Дракон для жениха [СИ]

— Что ж, будь по-вашему. Итак, — драконица оглядела притихшую свиту, — больше желающих нет, да мы никого больше и не приглашаем. А впрочем, — вдруг спохватилась она, — я забыла назвать еще одного решительного господина, которому полезно будет своими глазами увидеть, от какой ужасной судьбы он намеревался спасать ее высочество. Граф! — возвысила она голос, — будьте любезны, покажитесь нам. Скрываться далее нет нужды, гвардейцы далеко.

По рядам свитских пронесся приглушенный вздох удивления, когда из-за гряды камней неподалеку вдруг показался Фрез. Пан Иохан удовлетворенно кивнул сам себе: значит, не примерещилось.

— Ну, наконец-то, — проговорил граф как ни в чем не бывало, приближаясь.

Стало видно, что он весь покрыт пылью и взъерошен. — Я уж думал, что и через горы придется тащиться за вами тайком.

— Я боялась… — с радостным удивлением воскликнула Ядвися, — что вы безнадежно от нас отстали, и мы никогда больше не увидимся!

— Ну что вы, разве я мог вас покинуть?

— Хм, — хмуро сказал пан Иохан, но ничего больше не добавил — хотя очень хотелось.

— Что ж, — Улле окинула всю компанию взглядом, вид у нее был удовлетворенный. — Вот и все общество в сборе. Теперь давайте располагаться на ночлег, а утром вас ждет обещанный сюрприз.

Ночь была такая же, как и все последние ночи: теплая, звездная, с песнями невидимых сверчков и одуряющим запахом нагретых за день трав.

Ядвиге даже стало немного обидно: как это так, жизнь меняется бесповоротно, а миру до этого и дела нет, трещит себе кузнечиками и мерцает звездами, как ни в чем не бывало! Хотя бы тучи налетели, молнии засверкали, еще как-нибудь обозначились бы перемены в судьбе. Хотелось потрясений, не только внутренних, но и внешних, но потрясений не было.

Конечно же, заснуть Ядвися не сумела. Да и никому из путешественников не спалось в ту ночь. Те, кому предстояло продолжить путь, были взволнованы скорыми переменами в жизни; те, кто должен был вернуться, печалились о расставании. Мужчины развели костер, кто-то предложил приготовить чай, и остальные с энтузиазмом поддержали идею. Все собрались вокруг огня, даже драконы подошли и сели вместе с остальными, правда, чуть поодаль. Ядвися примостилась рядом с братом, оплела руками его руку и положила голову ему на плечо.

— Ты что это? — удивился пан Иохан: сестра так не ласкалась к нему с тех пор, как выросла из коротких платьиц.

— Не жалеешь? — вместо ответа спросила Ядвися.

— О чем?

— О том, что никогда не сможешь вернуться домой.

Барон пожал плечами.

— «Никогда» — очень громкое слово. Не нужно зарекаться. Кто знает, быть может, мы когда-нибудь и вернемся.

— А я не хотела бы возвращаться. Что мне делать там, дома?

— А что тебе делать среди драконов? Мы даже не знаем, что нас ждет. А дома ты вышла бы замуж…

Ядвися совсем неаристократично фыркнула.

— За кого? Там нет никого, кого бы я хотела видеть своим мужем.

— А здесь — есть? — не выдержал пан Иохан.

Девушка подняла голову и проникновенно заглянула ему в глаза.

— Ты совершенно напрасно рычишь на Фреза. На самом деле, он очень милый.

Барон не поверил своим ушам.

— Милый? Да ты ничего о нем не знаешь! На самом деле, он…

— Ну да, ну да, — живо перебила его Ядвися. — Он пытался застрелить Улле. Но я уверена, что это недоразумение!

— Дело не только в Улле, — свирепо возразил пан Иохан. — Фрез… — вдруг он замолк, заметив, как отделившаяся от группы драконов женская фигура медленно подбрела в темноту. — Прости, сестренка, я ненадолго оставлю тебя одну.

Ядвися проследила направление его взгляда, успела заметить мелькнувшее на границе светлого круга от костра светлое платье, вздохнула и не очень охотно отпустила руку брата.

— Конечно, иди…

Посланница Улле неподвижно стояла, чуть опустив голову, о чем-то размышляла, и отрешенно перекатывала мелкие камушки носком башмака. Пан Иохан не желал подкрадываться и нарочито шуршал травой, стремясь обозначить свое присутствие, но она даже головы не повернула и вообще никак не дала понять, что заметила его. Хорошо еще, вовсе не ушла, хмуро подумал барон и сказал, остановившись за ее плечом:

— Почему вы избегаете меня, Улле? То есть, — чуть сбился он, — я знаю о вашем положении… ваш сородич рассказал… но почему мы не может поговорить… обсудить… как нам быть?

— Что до моего положения, — чуть слышно отозвалась Улле, — то вы здесь совершенно ни при чем. То есть, — явно передразнила она его, — вы, конечно, принимали непосредственное участие… как бы это выразиться… в зачатии. Но дело не в этом.

— А в чем же? И как это я могу быть ни при чем? Это и мой ребенок тоже.

— Вам его не носить и не рожать, — возразила Улле, наконец взглянув на него, и барон с изумлением увидел на ее губах насмешливую улыбку. — Так что не волнуйтесь очень-то, и идите лучше поскорее к ее высочеству, вы ей нужны, а меня оставьте в покое.

— Никуда я не уйду, — заупрямился пан Иохан. — Если я вас обидел, так и скажите, а этих игр в молчанку я не понимаю!

Улле перестала улыбаться, и на ее щеках вспыхнул румянец, заметный даже в скудном лунном свете.

— Какие уж тут игры! — сказала она громче. — Вы ее любите, так признайтесь уже себе в этом, и прекратите пытаться усидеть на двух стульях, это отвратительно. И вот что я вам скажу: у нашего народа не принято, как у людей, соединяться в пары до конца жизни; но если мы сходимся с партнером, то храним ему верность, пока не разойдемся. Так что я не намерена вас ни с кем делить! Нам было хорошо вместе, но вы первый дали понять, что вам мало того, что я могу дать. И покончим с этим. Давайте не будем завершать отношения скандалом, разойдемся друзьями и сохраним друг о друге добрые воспоминания.

Возразить на эту тираду было нечего, добавить тоже, нужно было уходить и все же пан Иохан медлил.

— Скажите только одно, Улле. Ваше положение угрожает вашему… здоровью?

— Не знаю, — просто ответила посланница. — В истории нашего народа еще не было случая, чтобы связь представителей двух рас принесла плоды. Я больше не могу менять форму, и это уже нехорошо. Поэтому я очень хочу поскорее вернуться домой и возлагаю большие надежды на наших лекарей.

— Позвольте быть рядом с вами, пока все не разрешится благополучно.

— Мы будем видеться, это единственное, что я могу обещать. И идите уже, барон, идите! Я очень устала и хочу побыть одна.

После такого заявления уйти было невозможно. Пан Иохан топтался на месте, силясь подобрать нужные слова, и вдруг из темноты до него донесся дикий демонический вой, пронесшийся над степью.

— Что это? — вздрогнула Улле и инстинктивно прильнула к нему.

— Не знаю… — отозвался пан Иохан, прислушиваясь. Вой стих, но что-то подсказывало ему, что это еще не конец. И верно, спустя несколько минут раздался грохот пистолетного выстрела. Тут уж барон медлить не стал. — Скорее! Пойдемте! — потянул он посланницу за руку. — Что-то неладное там творится.