Владимир Тюрин-Авинский - На суше и на море - 1980

Весна обычно не спешит в гости к своему пасынку — Северу, поэтому мы всегда выезжали в «поле» тогда, когда наши коллеги в более южных зонах уже давно начали полевой сезон. Вот и в последний раз я выехал с геологической партией в начале июля. За оставшиеся два с половиной месяца, когда еще можно работать в тундре, предстояло сделать очень многое.

В тундре наступило, пожалуй, самое хорошее время: вся она оделась цветами, как у нас, в средней полосе, в июне. Только на Севере три времени года — весна, лето, осень — гораздо короче, и потому все здесь торопится жить. За какие-нибудь две недели успевают и зацвести и отцвести десятки трав. Тундра то седеет от пушицы, то залита желтым цветом — все покрывают лютики и купальницы. Многие участки радуют глаз нежно-голубыми и синими тонами.

Кончается июль, а с ним и белые ночи. Еще неделю назад солнце вело себя очень любопытно, словно большой оранжевый диск в кукольном театре. Оно в полночь только слегка касалось занавеса-горизонта и медленно катилось по нему. А часа через два солнечный диск будто тихонько поднимали на веревочке, но уже в другом месте. Меня белой ночью в тундре не покидало ощущение именно какой-то театральности, декоративности. Но, правда, и декорации великолепны, и постановка отличная.

В эти короткие ночные часы тундра совсем затихла, ну разве лишь изредка прокудахчет потревоженная куропатка. В этих просторах и днем-то стоит абсолютная тишина. Человеку, не бывавшему на Севере, пусть даже сельскому жителю, просто невозможно представить эту тишину. О городе, понятно, и речи нет. Но и в деревне, и даже в лесу множество звуков: шелест листвы, крик петуха, колодезный скрип, ну и другие, понятные и приятные человеческому слуху звуки. Они не раздражают, их порой просто не замечаешь. Без звука тоже нельзя жить, мир становится мертвым. А на Севере есть места, где тишина уже переходит рубеж полезности и приятности, становясь почти мертвой, давящей на психику.

В тундре поспевает морошка, появляются грибы. Морошку называют виноградом Севера. Кому как, а на мой вкус так себе ягода. Когда поспеет, становится совсем желтая, напоминает слегка испорченную клубнику, так что лучше уж есть ее недозрелой, красной. Но, говорят, морошка очень полезна. Так оно, наверное, и есть. И если б суметь наладить ее массовые заготовки… Ягоды этой в тундре великое множество. Когда идешь по болотам, сапоги становятся желтыми от нее.

Грибов в тундре тоже на загляденье! И по весу, и по количеству. Больше всего, пожалуй, подберезовиков. Собирать здесь грибы — сущий пустяк, только не ленись нагибаться. Сколько надо, столько и бери. Но вкус водянистый, тундровые грибы, конечно, не чета нашим лесным.

А к осени тундра превращается в удивительный разноцветный ковер: желтые, багряные листики березки, толокнянки, дриады. Те же краски подмосковного лета, только — под ногами.

Вскоре лужицы, маленькие озерки по ночам начинает охватывать ледок, а однажды, выйдя из палатки, увидишь первый чистый-чистый снег. Вот и конец полевого сезона.

Художник К. Александров

Первые достоверные и достаточно обстоятельные сведения о странах и народах Центральной Азии и Дальнего Востока начали поступать в Европу лишь в эпоху монгольских завоеваний. Эти сведения приносили купцы и католические монахи, которые по поручению папы римского и европейских монархов отправлялись во главе дипломатических миссий в ставку монгольских ханов в Каракоруме или к императорскому двору в Пекине.

Эти миссии имели как политико-разведывательный, так и торговый характер, поскольку в руках монгольской феодальной верхушки находился контроль над важнейшими мировыми торговыми путями и, кроме того, накапливалась огромная военная добыча. В их ставки, превратившиеся в обширные рынки, спешили купцы-конкуренты со всех концов света, особенно из стран Ближнего и Среднего Востока, Южной и Юго-Восточной Азии.

Для монахов и купцов, как известно, двери легче открывались, чем для других путешественников, поэтому их странствия завершались более или менее успешно. Многие из этих первопроходцев благодаря собранным ими ценным географическим сведениям вошли в историю познания Земли. Ореолом величайшего путешественника до эпохи Великих географических открытий окружено имя венецианского купца Марко Поло, на которого ссылаются авторы, занимающиеся историей географического изучения Земли.

В их работах часто встречается и имя замечательного путешественника Одорико Матиуша. К сожалению, труды его на русском языке не издавались. Есть только очень краткое изложение его рассказа в «Правительственном вестнике» за 1891 г. [18] «Славянин-путешественник (Картины Азии XIV в.)». Издание «Правительственного вестника». СПб., 1891. Большая часть цитат в данном случае взята из этого источника. , а также короткое извлечение в книге «Неведомые земли» немецкого автора Рихарда Хеннига, опубликованной издательством «Иностранная литература». А между тем в свое время Одорико Матиуш пользовался большой популярностью. Добытые им сведения и факты о странах и народах Азии, очищенные от небылиц и неточностей, как и материалы Марко Поло, были использованы в последующем знаменитыми картографами, в том числе венецианцем Фра Мауро.