Владимир Тюрин-Авинский - На суше и на море - 1980

При помощи гидромонитора высокого давления и приспособления с воздушным баллоном удалось постепенно удалить песок и грязь с корпуса судна. Была также сооружена грузовая платформа, подвешенная к воздушному баллону. На ней мы за один раз поднимали наверх от 20 до 30 амфор. Конечно, раскопки корабля и подъем всего, что осталось от прошлой эпохи, требовали много времени и кропотливого труда.

Но мы надеялись упростить дело, составив карту кораблекрушения. Для этой цели использовали мини-подводную лодку. Эта маневренная на двух человек лодка, названная «Ашерах» (в честь финикийской богини моря), могла опускаться на глубину 600 футов и оставаться там несколько часов. Две фотокамеры «Ашераха», оборудованные специальными подводными линзами и управляемые при помощи электронной аппаратуры, могли делать стереоскопические снимки. Таким образом, наша мини-подлодка за полчаса могла выполнить всю работу, необходимую для составления объемного плана всей площадки кораблекрушения. Это не сделала бы и дюжина аквалангистов за месяц.

К сожалению, из-за несвоевременной погрузки в порту «Ашерах» задерживалась и прибыла к нам лишь в середине лета.

А пока мы продолжали фотографировать римский корабль с верхней площадки передвижной башни. Раскопки продолжались, и постепенно из песка стал появляться остов судна.

Каждый день, ведя раскопки, мы надеялись, что вот-вот наткнемся на камбуз судна. Там могли оказаться предметы, которые позволили бы установить время последнего плавания римского судна. Наконец нам повезло — начали появляться предметы столовой посуды. Покрытые ярко-зеленой глазурью, они были совершенно не похожи на римские гончарные изделия, которые нам приходилось видеть раньше. Вводили в заблуждение и некоторые из шпангоутов корабля. Было не ясно, почему они расположены под углом к римскому судну. Только спустя некоторое время мы поняли, что они принадлежат другому судну более позднего времени, лежавшему под слоем песка как раз на римском корабле. Юксель Эгдемир, прикомандированный к нам представитель турецкого департамента памятников древности, возглавил раскопки нового корабля. Он обнаружил, что неизвестное судно почти достигло места, где лежало византийское торговое судно.

Таким образом, три корабля, разделенные во времени несколькими веками, наскочили на риф у острова Ясси Ада и затонули в одном месте. Мы считаем, что последним было мусульманское судно, потерпевшее кораблекрушение 600–700 лет назад.

Одной из весьма сложных проблем для нас была декомпрессия. Чем глубже мы опускались и чем дольше оставались на дне, тем больше приходилось затрачивать времени на декомпрессию, чтобы избежать кессонной болезни. При первых погружениях (у нас тогда еще не было подводной декомпрессионной камеры) аквалангисты производили декомпрессию в воде, под баржей, держась за канат, отдыхали, чтобы азот, растворенный в крови, мог удалиться из организма. Теперь мы пользовались этим способом декомпрессии лишь после коротких погружений.

В подводной декомпрессионной камере аквалангисты сидели в теплом сухом помещении, а камера время от времени медленно поднималась вверх. Что она собой представляла? Это была полая стальная сфера диаметром около семи футов. Она устанавливалась под водой. Под давлением по шлангу с баржи поступал в нее воздух. Здесь можно было почитать книгу, сыграть партию в шахматы, позвонить по телефону на Ясси Ада.

— Словом, это было довольно комфортабельное подводное сооружение. Но если все же во время декомпрессии у аквалангиста обнаруживалась кессонная болезнь, его немедленно помещали в герметичный цилиндр и через специальный боковой люк эвакуировали на баржу, а затем отправляли на лечение в рекомпрессионную камеру на Ясси Ада. К счастью, у нас все прошло благополучно.

Но подводная камера могла стать и причиной больших неприятностей. Она удерживалась под водой канатом, который проходил через шкив пятитонного балласта и далее на берег к лебедке. Когда канат отпускали — камера поднималась, если подтягивали — опускалась глубже в море. Почти семифутовая в диаметре камера, наполненная воздухом, стремилась вверх с огромной силой. А когда на море было сильное волнение, даже балласт приподнимался на несколько футов. Это нас очень беспокоило.

Невольно возникал вопрос: как долго выдержит канат подобные толчки? Если он оборвется, камера, как пробка, выскочит на поверхность моря, и тогда беды не миновать. Резкий перепад давления вызовет разрыв легких у аквалангистов. Подобный случай произошел со мной, когда я проводил ремонтные работы в камере. Только чудом я остался жив.

В самый разгар лета Клоду Дютуи и Октею Эрнану, турецкому аквалангисту, пришла в голову мысль построить на острове дом на манер таитянской хижины. В ход пошли остатки строительных материалов и тростниковые маты. Когда хижина была готова, она оказалась самым прохладным местом на Ясси Ада и поэтому, естественно, самым популярным. Каждый день во время послеобеденного отдыха ее заполняли аквалангисты. А вечером мы опять собирались в хижине вокруг огромного самовара, беседовали, пили чай и наслаждались игрой Клода на сазе — старинном турецком инструменте. Но, разумеется, приходилось и напряженно работать, когда мы проявляли и печатали фотографии, поэтому часто генератор фотолаборатории монотонно гудел далеко за полночь.

План римского судна был теперь почти составлен, и мы могли отчетливо представить, как укладывались амфоры с вином в трюме. Формы этих винных сосудов наводили нас на мысль, что они были сделаны, вероятно, в IV в. н. э., но мы надеялись уточнить эти данные.

Однажды «Кардешлер» возвратился из недолгого плавания в Измир; на его корме возвышалось ярко-красное чудовище — мини-подлодка «Ашерах» весом 4,5 т, построенная фирмой «Дженерал дайнемикс». Ею командовал Дональд Розенкранц. Впервые он опускался с нами под воду еще в 1965 г., а затем помогал нам в конструировании «Ашераха». Лоцманом на мини-подлодке стал Юксель Эгдемир. И вот «Ашерах» начал фотографировать место кораблекрушения римского корабля. Это, конечно, была очень важная работа, но мы собирались заняться еще более серьезным и интересным делом.