Святослав Бэлза - На суше и на море - 1982

Новый подход к освоению месторождений отразился и на транспортировке газа. Системы мощных газопроводов, что потянулись с Сибирского Севера в европейские районы Советского Союза, на Урал, — тому лучшее подтверждение.

Строятся газопроводы из труб большого диаметра, что существенна снижает затраты на транспортировку газа.

Однако было бы неправильно смотреть на Западную Сибирь только как на новую топливно-энергетическую базу страны. Нет. Она — фундамент сибирской нефтехимии. В Тобольске и в Томске заложены крупнейшие нефтехимические комбинаты, сырьем для которых послужат нефть и газ.

Нефтяной газ — ценный дар природы. Но вот беда: для нефтедобытчиков попутный газ, так сказать, довесок к нефти, а переработка его — десятое дело на промысле.

Над Нижневартовском — ночное небо, облака малинового цвета. Горят факелы Самотлора. Даже на Самотлорском — самом освоенном месторождении — долгие годы нефтяной газ почти не использовался: его сжигали. На других промыслах пылающих факелов тоже достаточно.

Где же выход? Кто должен заботиться о пропадающем втуне природном богатстве? Нефтехимики. Но строительство газоперерабатывающих заводов и установок ведется в Сибири далеко не так, как следовало бы. И дело здесь вовсе не в чьем-то нежелании или консерватизме.

Построить крупный нефтехимический комплекс, в котором газоперерабатывающие заводы на промыслах станут вроде как заготовительными цехами сырья, непросто. Нужно время. Но уже скоро сгорающее над тайгой в факелах сырье будет превращаться в автомобильные шины, строительные материалы, пленку, минеральные удобрения, красители и другие товары Большой химии.

Например, Тобольск станет главным центром страны по выпуску изопрена — исходного сырья для получения искусственного каучука. Может возникнуть вопрос: а для чего возить изопрен из Сибири в далекую Европу? Резон есть, и немалый.

На европейских каучукоделательных заводах готовый сибирский полуфабрикат позволит в несколько раз снизить затраты топлива. А это очень важно, потому что в центральных районах страны топливо не добывают, его привозят издалека.

Возможно, в Тобольске наладят со временем собственное производство каучука, и тогда город превратится в главного поставщика нефтехимической продукции для всей Сибири.

Близ Тюмени предполагается в будущем построить мощный химический комбинат, который обеспечит соседние области минеральными удобрениями и синтетическими волокнами.

Словом, планы, охватывающие длительную перспективу, уже сегодня обрисовывают экономику Западной Сибири достаточно четко и зримо.

Героические усилия коллективов ученых и производственников, строителей и промысловиков позволили достичь невиданных в истории темпов освоения месторождений.

Наша страна в рекордно короткие сроки создала новый крупный район по добыче нефти и газа. «То, что было сделано, то, что делается в этом суровом краю, — говорил Л. И. Брежнев о Сибири, — это настоящий подвиг. И тем сотням тысяч людей, которые его совершают, Родина отдает дань восхищения и глубокого уважения».

Точные и проникновенные слова. Они передают величие крупнейшей новостройки, развернувшейся в северных районах Сибири.

Рис. К. Александрова

Ведь есть, право, этакие люди, у которых на роду написано, что с ними должны случаться разные необыкновенные вещи.

Встарь на второй неделе великого поста устраивалась в Ростове по обыкновению славная ярмарка. В 1780 г. выбрался на нее из Нижнего Новгорода второй гильдии купец Василий Баранщиков с партией доброго кожевенного товара. На ростовские торги возлагал он особые надежды, ибо числились за ним немалые долги. Поначалу дела у него ладились отменно: выручил удачливый нижегородец денег поболе, чем рассчитывал. Да вот беда — под вечер на радостях ноги сами собой привели его в кабак. Отсюда и пошли все его дальнейшие злоключения.

Не успел купец туго набитой мошне нарадоваться, украли у него кошель. Сразу вспомнил Баранщиков про заимодавцев, что ждут его не дождутся, и защемило сердце: не миновать, видно, долговой ямы, ведь расплачиваться теперь нечем. И решил он, что домой ему не след возвращаться, пока не раздобудет средств, дабы расквитаться с кредиторами.

Продал Баранщиков за сорок целковых лошадей с упряжью и розвальнями и отправился искать счастья в Санкт-Петербург. В молодой столице он нанялся матросом на корабль, отплывавший с грузом мачтового леса в Гавр и Бордо. Но до Франции Василию не суждено было добраться. Сойдя на берег в Копенгагене, он вновь стал жертвой злоумышленников, и на сей раз более серьезных, чем ростовские карманники. Двое датчан при помощи какого-то «нарядного плута», сносно изъяснявшегося по-русски, опоили Баранщикова и заманили на свой парусник. Там его приковали цепью за ногу и несколько суток продержали в трюме купно с другими товарищами по несчастью — пятью немцами и одним шведом. После выхода в море со всех этих горемык сняли цепи и принудили исполнять матросскую работу.

Длилось плавание изрядно. Прошли тропик Рака, и стало очевидно, что держат курс они к Вест-Индии. Конечной же целью, как вскоре выяснилось, был остров Сент-Томас — в ту пору одно из владений Дании в Карибском море. Здесь семерых пленников высадили и «поверстали в солдаты» — такова была форма рекрутского набора, процветавшая в колониальной армиии короля Христиана VII.

После мучительных недель муштры новобранцев привели к присяге, и потекли однообразные дни гарнизонной службы. Баранщиков не особенно усердствовал на страже интересов датского монарха, и посему комендант счел за благо променять его испанскому генералу с близлежащего Пуэрто-Рико на двух рослых чернокожих. Начало новой жизни ознаменовалось тем, что Василию наложили на левую руку несколько клейм. Эту болезненную и унизительную операцию пришлось вынести не однажды: более десятка въевшихся в кожу отметин скопилось за время скитаний на чужбине. В остальном же он был доволен переменой своей судьбы. Означенный генерал определил его к себе на кухню для всякой черной работы: рубить дрова, таскать воду, чистить кастрюли. Это Баранщикову, с младолетия привыкшему к любому труду, пришлось куда больше по душе, чем часами вышагивать в карауле с тяжелым ружьем на плече.

Молодой нижегородец, статный и расторопный, вошел вскоре в фавор к хозяйке. Между делом овладев испанским языком, он поведал ей как-то, что в далеком отечестве без вестей о благоверном кручинится его супруга с тремя сирыми ребятишками. Высокородная сеньора сжалилась над Баранщиковым и упросила мужа отпустить его на волю. Генерал, который преклонялся пред красотой сеньоры, выправил купцу по всей форме печатный паспорт и даже снабдил некой суммой на дорогу.