Виталий Бабенко - На суше и на море 1984

Обо всем спешно сообщили вахтенному офицеру. Мгновение он медлит, прежде чем открывает блестящую медную раковину связи с каютой капитана, так как знает, что лейтенант Фредерик Мария Буйе весьма бурно реагирует на нарушение своего послеобеденного отдыха. Однако сейчас речь идет о дьявольском создании, находящемся совсем рядом, о событии из ряда вон выходящем.

Когда лейтенант Буйе появился на капитанском мостике, он пришел к точно такому же выводу. Размеры зверя, длина которого достигала семи метров, показались ему нешуточными, и он приказал экипажу занять свои места и обстрелять чудовище. Но из-за сильной качки ни один из десяти выстрелов не достиг цели.

«Алектон» подошел вплотную к морскому животному, и после нескольких неудачных попыток одному матросу все-таки удалось глубоко всадить гарпун в его рыхлое тело.

Схватка с чудовищем продолжалась более трех часов. Монстр с широко раскрытым клювом то и дело бросается на своих мучителей и предпринимает отчаянные попытки освободиться от каната. Гарпуны, которыми его продолжают забрасывать, вырывают из тела куски мяса. Наконец удается накинуть на туловище животного петлю, при помощи которой его пытаются втащить на палубу. Но петля соскальзывает к хвосту и перерезает дряблое тело. В руках матросов оказывается лишь кусок хвоста весом около двадцати килограммов.

Конечно, матросы рассчитывали закончить поединок с большими трофеями. Поэтому они собирались даже преследовать свою жертву на лодках, но лейтенант Буйе решительно воспротивился. Животное, даже полумертвое, оставалось из-за своих поразительно ловких щупалец очень и очень опасным противником. Позже Буйе в отчете морскому министру сообщал, как изощренно отбивался их странный противник от всех нападений с палубы «Алектона».

Сразу же, как только корвет достиг острова Тенерифе, лейтенант Буйе попросил французского консула посетить корабль. Удивленный дипломат мог внимательно разглядеть отвоеванный кусок хвоста. Он составил об этом рапорт и вместе с сообщением самого Буйе отправил его руководству морского министерства. Был также приложен рисунок, на котором очевидец изобразил схватку с чудовищем.

Ученый совет Академии наук Франции получил этот материал в конце 1861 г. Казалось, что именно эта информация должна была бы рассеять последние сомнения в существовании гигантских кальмаров, но получилось совсем наоборот. Вот комментарий относительно происшествия одного вполне компетентного лица того времени:

«Очень даже возможно, что предъявляемые некоторыми путешественниками различные остатки тел, которые они выдают за части тела гигантских кальмаров, являются на самом деле остатками каких-либо растений. Их мягкая структуpa, будь они малого или более крупного размера, их липкая, клейкая поверхность, коричневый или бурый цвет, сильный запах, который они распространяют, — все действительно характерно для большого количества продуктов моря, но нет никаких оснований лишь поэтому относить их к животным, а не к растительным организмам».

Вывод из данного комментария можно сделать только один: ученые тогда были не в состоянии отличить растительную субстанцию от животной, и получалось, что, по всей вероятности, сумасшедшие моряки с «Алектона» три часа кряду сражались с водорослью.

Побережье Ньюфаундленда правильнее всего можно охарактеризовать как удручающе скучное. Сколько ни всматривайся, не увидишь ничего, кроме скал, почти совершенно голых, холмов, на которых только изредка обнаружишь одинокую сосну, да плато, покрытых стелющимися растениями. Восточное побережье острова омывает холодное арктическое течение, которое гонит громадные айсберги на юг. Там, где они встречаются с теплым Гольфстримом, почти круглый год и сушу и море окутывает густой туман.

Труд ньюфаундлендских рыбаков тяжел и опасен. Рыбная ловля может начинаться лишь в начале лета, когда сойдут льды, и продолжаться до наступления ранней зимы. За этот короткий срок нужно наловить столько рыбы, чтобы суметь прокормиться в долгие зимние месяцы, так как у жителей мало надежды найти дополнительный заработок на строительстве или деревообрабатывающем промысле.

В 1871–1879 гг. Ньюфаундленд стал ареной захватывающих событий, после которых существование гигантских кальмаров уже трудно было оспаривать.

В октябре 1873 г. Теофил Пиккот с двенадцатилетним сыном Томом и еще одним рыбаком отправился на ловлю рыбы недалеко от острова Гред-Белл у Сент-Джонса. Был один из тех удивительных, прекрасных и тихих осенних дней, когда вытаскивать сети — одно удовольствие. В лодке набралась уже целая гора трепещущей трески, поэтому Теофил Пиккот удовлетворенно раскуривал свою трубку. Его сын, которому такое приятное времяпрепровождение было пока запрещено, разглядывал гладь воды вокруг. Вдруг он заметил какой-то необычный предмет. Взрослые тоже заинтересовались — мало ли что может принести море — и, подогреваемые любопытством, стали подгребать к нему. Когда они оказались совсем близко, произошло нечто ужасное: на глазах рыбаков из воды поднялся кальмар, обвил своими руками-щупальцами, словно веревками, лодку и попытался утянуть ее в глубину. Лодка завалилась на бок, зачерпнула воду и могла в любое мгновение затонуть. Взрослые, будто окаменев, уставились на чудовище, и лишь один Том не растерялся и сообразил, что надо делать. Он схватил топор, лежащий в лодке, и несколькими сильными ударами перерубил одно из щупалец, густо усеянное присосками. «Морской дьявол», которого, видимо, мало привлекают знакомства подобного рода, сразу выпустил свою добычу.

Ни у кого из взрослых не было времени высказать Тому слова благодарности. Как только рыбаки увидели, что блестящий на солнце хвост нападавшего скрылся в воде, они стали лихорадочно откачивать воду из лодки и изо всех сил налегли на весла, чтобы как можно скорее убраться с этого опасного места. Они увезли с собой необычный трофей — щупальце гигантского кальмара. А ведь существование именно этого вида кальмаров многими учеными отрицалось как с точки зрения зоологии, так и с точки зрения механики!

Наконец достигли берега. Здесь рыбаки отрубили шесть футов от «вещественного доказательства» и скормили собакам. В конце концов они и не могли таскать с собой щупальце, все еще достигавшее в длину двенадцати футов, в том виде, в каком его заполучили. Дома они его засолили. Поэтому прибывшим на место происшествия любопытным ученым пришлось довольствоваться рассказом рыбаков, которые утверждали, что Том отрубил щупальце на расстоянии как минимум трех метров от головы его бывшего владельца. Таким образом, общая длина этого щупальца должна была достигать почти десяти метров.