Анджей Чеховский - На суше и на море 1981

Мы шли за ящером минут пятнадцать. Я несколько раз щелкнул затвором фотоаппарата, ню уже без прежнего энтузиазма. Мне хотелось снять чудовище в такой позе, в какой я его увидел впервые, — во всем его жутком величии.

Подойдя к зарослям бамбука, он немного постоял и скрылся в чаще. Идти туда я не решился, зная, что ударом хвоста варан острова Комодо способен убить лошадь и может целиком проглотить средних размеров собаку.

Этот ящер — настоящая бестия. На Комодо основной пищей служат ему олени и яванские кабаны. Последние тоже завезены сюда еще при ван Боссе. Но ящер никогда не нападает открыто. Поэтому олени и кабаны его не боятся. Забравшись в стадо животных, варан ждет, пока они перестанут обращать на него внимание. Затем, улучив момент, сбивает с ног жертву с молниеносной быстротой. Убив животное, ящер снова выжидает. Пировать начинает только тогда, когда стадо уйдет подальше. Вспоров клыками брюхо жертвы, хищник жадно пожирает внутренности.

Ученые, наблюдавшие варанов на Комодо, пришли к выводу, что у них сильно развито обоняние. Запах крови они чуют за сотни метров. Как только ящер распорет брюхо своей жертвы, из чащи к нему выходят его сородичи. Некоторые спешат на запах крови даже из соседних, долин. От добычи им уже ничего не остается. Но они долго не могут успокоиться. Кружат на месте недавнего пиршества, алчно внюхиваясь в оставшееся на земле кровавое пятно.

И еще одно коварное качество у этого хищника: сравнительно слабых животных он словно гипнотизирует. Маленькая макака верещит и трясется от ужаса, но бежать не может. Несчастную обезьянку варан заглатывает живьем.

Посмотрев в сторону зарослей, где скрылся варан, я закрыл объектив.

— Ладно, Анди, — сказал я, — у нас еще есть время.

Было сухо и нестерпимо знойно. Раскаленному воздуху море не давало ни влаги, ни прохлады. Всюду в Индонезии воздух насыщен парами, как в бане, а тут — сушь. Может быть, потому здесь и живут вараны? Ведь они в общем-то обитатели жарких пустынь.

Мы вернулись к самолету и под ехидные взгляды старшего лейтенанта Рахмади, второго пилота, принялись строить планы, как выманить из чаши варана. Анди предлагал застрелить оленя и в удобном для нас месте подвесить его тушу на дереве. Сразу соберется целая стая ящеров.

Капитан Сувондо молча усмехался. Вся эта затея с варанами ему, вероятно, казалась пустой забавой. Потом он сказал, как бы подводя итог:

— Да, мальчики, план гениальный, но пора обедать.

Хотя жара была нещадной, на отсутствие аппетита никто не жаловался. Все знали, что из Джакарты Анди захватил ведерный термос с отличным холодным пивом.

Расстелили брезент в тени крыла «Дакоты». Полулежа на нем, запивали пивом сушеные креветки с солеными рисовыми лепешками. О варанах на некоторое время забыли.

Я смотрел на плывущие по зеленовато-синему шелку неба ослепительно белые облака и чувствовал себя самым счастливым человеком на свете. Пусть я больше не увижу варанов, зато надо мною небо острова Комодо…

Комодо, Комодо, звонкое слово — Комодо!

Фотоочерк

Встречают иностранцев в Новой Зеландии довольно неожиданно. Как бы вы ни добирались до этой самой далекой от нас страны — по воздуху или по морю, первое, что сделают таможенники, — попросят… снять ботинки. Возьмут их в специальную комнату, внимательно осмотрят и вычистят подошвы, иногда даже изучат кусочки прилипшей к ним почвы под микроскопом и лишь тогда возвратят владельцу. Если обувь в багаже, попросят ее вынуть оттуда и тоже почистят подошвы.

Так новозеландцы оберегают от возможных инфекций основу основ своей экономики — зеленые пастбища. У этой удивительно красивой страны уникальная структура земельного фонда: из 17,6 млн. га используемых земель 8,3 млн. заняты культурными пастбищами, а еще 8,4 млн. га используются как естественные пастбища и луга. Новая Зеландия запоминается как страна зеленых гор и зеленых долин, городов и уютных ферм, окруженных изумрудными пастбищами (фото 1).

Пастбища, конечно, культивируются не для красоты. На островах живет 3 млн. человек, которым принадлежит 63 млн. овец и 10 млн. коров, или 24 головы на одного человека. Это один из многих мировых рекордов Новой Зеландии, где, как шутят ее жители, «овца правит бал». Это определяет и своеобразную структуру новозеландского экспорта, 30 % стоимости которого падает на долю мяса, 24 % —масла и сыра, 17 % — шерсти.

«Две краски у моей страны — зеленых гор и синих вод», — сказал известный новозеландский поэт Ч. Брэш. Близость океана чувствуется в этой стране повсюду, причем в Окленде — крупнейшем городе страны, расположенном на узком перешейке, с окрестных холмов можно увидеть сразу Тасманово море, относящееся к бассейну Индийского океана, и необозримый Тихий океан. Туда, на восток, самая близкая к Новой Зеландии страна — Чили. А расстояние между этими «соседями» — 9400 км (фото 2).

«Есть третий цвет у наших гор — белее белого снега лежат на них», — писал Ч. Брэш. Суровая Антарктида здесь куда ближе, чем экватор, и поэтому даже невысокие новозеландские Альпы на Южном острове часто одевают зимнее покрывало (фото 3).

Новая Зеландия — страна действующих вулканов и гейзеров. Многие из них уже работают на человека. В знаменитой Долине гейзеров построена электростанция Уаиракеи — самая большая гидротермальная электростанция нашей планеты (фото 4).

Город Крайстчерч — центр наиболее богатого района страны, расположенного на Кентерберийской равнине (фото 5). Он знаменит своим университетом.

Новозеландская столица пользуется дурной известностью самого «продуваемого ветрами» города мира. Веллингтон расположен на берегу узкого и гористого пролива Кука, связывающего два океана. По проливу, словно по аэродинамической трубе, днем и ночью гуляют ветры. В узких улицах-щелях современных приморских кварталов, застраиваемых небоскребами, эти сквозные ветры лишь усиливаются (фото 6).

Однако не все, конечно, во внешне процветающей Новой Зеландии могут разрешить себе жить в особняках на холмах. Сэму Смартону, рыбаку из столичного пригорода, домом служит море. «Если я задержусь в семье дольше, чем проведу времени за делом, завтра детям нечего будет есть», — рассказывает он (фото 7).