Анджей Чеховский - На суше и на море 1981

Очерк

Рис. М. Худатова

Уже в пути, зная маршрут самолета, я все еще сомневался: действительно ли лечу на Комодо? Два дня назад мы с моим переводчиком Анди Варисаджи завтракали в одном из джакартских кафе. На стене там висела картина, изображавшая доисторических динозавров. Я сказал Анди, что хотел бы сфотографировать нечто подобное — гигантских варанов, сохранившихся лишь в Индонезии. Но тогда я и не думал, что это окажется столь реальным.

Громадные допотопные ящеры обитают на четырех островах Малого Зондского архипелага — Флоресе, Риндже, Падаре и Комодо. Регулярного сообщения с Джакартой они не имеют. На Комодо всего полторы сотни жителей, а на Риндже и Падаре вообще никто не живет. Несколько селений лишь на Флоресе, но постоянной связи с ними не налажено. Больше всего варанов на Комодо (само слово «комодо» на языке бахаса-индонесиа означает «варан»).

Глядя на картину в кафе, я вспомнил малозондских драконов и тут же выбросил их из головы. И оказалось совсем напрасно. Назавтра Анди с сияющей улыбкой сообщил, что мы летим на Комодо.

— Как? Ведь мы собирались в Бандунг.

— Мне казалось, вараны интереснее.

— Да, но как мы попадем на Комодо?

Анди скромно опустил глаза.

— Я зафрахтовал «Дакоту».

Увидев мою полную растерянность, он добавил:

— Меньшего самолета у них не нашлось.

Я все еще не мог вымолвить ни слова. Страшно было даже подумать, во что это может обойтись.

Анди засмеялся:

— Не волнуйтесь, все расходы взяла на себя газета «Мердека». Я обещал репортаж о варанах.

А я и забыл, что в переводчики мне дали журналиста.

Так началось это путешествие. Я смотрел на плывущую под крылом «Дакоты» искристую синеву моря и думал о живых представителях мезозойской эры, открытых всего несколько десятилетий назад.

История эта связана с драматическим приключением голландского пшюта Хеидрика Артура ван Боссе, решившего в 1911 году перелететь с Явы на остров Сумбава. В те времена такое предприятие было рискованно. В тропиках сильные воздушные течения, вызванные разностью температур, играли маломощными машинами как хотели. Самолет ван Боссе бросило в пике, выйти из которого пилот не смог. К счастью, машина упала в воду вблизи острова, и летчик выбрался на берег.

Обессиленный, ван Боссе долго лежал на песке. Он понятия не имел, где находится. Малый Зондский архипелаг — великое множество крохотных островков, рассыпанных, как бисер, у слияния Индийского и Тихого океанов. Все они не были нанесены на карту. Ван Боссе помнил только, что от линии курса самолет уносило к западу.

Вдруг перед ним появилась омерзительная тварь в образе гигантского допотопного ящера, который стоял совсем рядом, в двух-трех метрах. В первый момент пилот подумал, что это галлюцинация. Но тут из ближайшего леса вышли еще две такие же химеры. Перепуганный ван Боссе выхватил маузер.

Рука дрожала, и в ящера он, видимо, не попал, но страшный дракон все же нехотя отступил. Наверное, его просто смутил непривычный вид двуногого существа. Как потом оказалось, остров был необитаем.

В полном одиночестве и постоянном страхе (гигантские ящеры бродили по всему острову) ван Боссе прожил на Комодо почти год. По сравнению с Робинзоном Крузо ему было куда труднее. Когда ван Боссе плыл к берегу, спички в кармане размокли. Как он ни старался, вспомнив школьные уроки истории, добыть огонь с помощью трения, ничего не вышло.

Складной нож и двенадцатизарядный маузер с тремя запасными обоймами — вот все, чем располагал наш герой, попав в общество химер мезозоя. Питался он зелеными кокосовыми орехами, лесными бананами и слегка привяленной на солнце олениной, разнообразя иногда стол яйцами сорных кур, которые водились на острове в изобилии. Вообще всевозможной живности на маленьком Комодо было много: дикие олени, стаи обезьян, птицы. Но добывать пропитание было нелегко. Если удавалось подстрелить оленя, к нему тут же устремлялись ящеры. Голодный охотник не всегда успевал отрезать кусок для себя. Как только авиатор находил и начинал раскапывать похожий на термитник инкубатор сорных кур, драконы были уже тут как тут. На ван Боссе они не покушались, но привыкнуть к ним авиатор так и не сумел. При одном виде громадных ящеров голландца бросало в холодный пот.

Ночевал ван Боссе на деревьях, но и там не чувствовал себя в безопасности. Он не раз замечал, как молодые ящеры, несмотря на кажущуюся неуклюжесть, взбирались, резвясь, на ветвистые смоковницы с ловкостью ящериц.

Когда кончились патроны, а вместе с ними и возможность добывать мясо, ван Боссе принялся строить плот. На его сооружение ушло несколько месяцев. Ведь всего инструментов — карманный нож, а сухие стволы бамбука, которым можно доверить свою судьбу, тверды, как железо. К тому же для плота годились не поваленные ветром бамбучины, почти всегда подгнившие, а не тронутый порчей сухостой. На плот же пошло ни много ни мало четыреста стволов!

Прочно скрепив лианами вязанки бамбука, авиатор сплел из побегов того же растения что-то вроде полотнищ для паруса и тента, выстругал весла и, загрузив плот незрелыми кокосовыми орехами и дикими бананами, пустился в плавание — куда ветер дул и влекло течение.

Приходится поражаться, как он выжил. Южные моря, такие чарующие с борта большого лайнера, в действительности полны коварства, особенно в тропической полосе к востоку от Индии. Именно здесь зарождаются тайфуны и чаще, чем в любой другой точке земного шара, свирепствуют всегда неожиданные смерчи. Легкую посудину эти грозные вихри способны поднять на воздух.

Но опаснее всего солнце. На каждый квадратный сантиметр земной поверхности в тропиках оно посылает от 600 до 800 калорий тепла в день. Значит, человеческий организм ежедневно получает сотни тысяч калорий. И потому тело должно очень интенсивно выделять влагу, до четырех литров в сутки.

Кроме редких случаев, когда в расставленные на плоту ореховые скорлупины удавалось собрать немного дождевой воды, ван Боссе приходилось пить только сок кокосовых орехов, по два ореха в день, утром и вечером. И за весь день съедать не более четырех бананов. Он не знал, сколько продлится плавание, поэтому свои запасы старался расходовать экономно.