Хадзимэ Камосида - Кошечка из Сакурасо 6 [ЛП]

— !..

Нанами, подняв голову, посмотрела на Сорату широко открытыми глазами. Её губы дрожали, будто она увидела что-то непостижимое. А затем уголки глаз и рта скривились.

— Всё нормально. Я знаю, ты всегда сможешь подняться после падения.

Она хотела сдерживаться. А на самом деле лучше бы расплакалась в тот роковой день, когда получила уведомление. Но не сумела. Не заставила себя, и другой никто не заставил. От этих воспоминаний становилось невыносимо мерзко. Если бы она не стиснула зубы, то залилась бы слезами у Сораты на глазах. В носу застучал пульс.

— Всё, о чём ты говоришь, я внимательно слушаю.

— Канда-кун…

— Спасибо тебе за упорство.

— Я…

— Правда спасибо.

— А я упорная?..

— Ага, как никто другой… Ты старалась больше всех в мире. Ты очень старалась!

От одной фразы щёки Нанами, и без того влажные, намокли от слёз. Невыносимые эмоции взяли верх и хлынули наружу.

— Уа-а-а-а-а-а.

Вцепившись в грудь Сораты, Нанами надорвала горло и выплеснула накопившиеся мысли.

— Два моих года, на что они?!

Вспучившиеся, нестерпимые мысли понеслись бурным потоком, словно сель.

— Бред какой-то!

— …

Её завывания разрывали грудь.

— Никакого смысла…

Хорошо бы убедительно сказать, что ничего подобного. Но Сората не мог, ведь сам точно так же переживал из-за проектного заседания.

Лишь одно он мог спросить у самого себя:

«Имеют ли смысл усилия, которые не приносят плодов?»

Хотелось бы, чтобы кто-то умный напрягся и дал ответ. И спас этим душу Нанами.

— Я постоянно сдерживалась.

— …

Каждое слово приносило боль.

— Маю и Яёй звали меня в караоке и в магазины… А я работала и не могла ни развлекаться, ни бездельничать. И терпела, лишь бы не жалеть!

— Знаю.

— Денег не хватало…

— Знаю. Всё знаю.

— Я тоже хотела развлекаться. Ещё как!..

— Точно. Ещё как.

— Я два года пожертвовала…

— Ага.

— Но всё без толку!

— …

Сдавливало грудь. От слов Нанами щемило сердце.

— Никакого смысла!

— …

— Из-за провала на прослушивании всё пропало!

— Аояма…

— Объясни.

— …

— Объясни, Канда-кун!

— …

— На что ушли мои два года?

Нанами, подняв голову, смотрела прямо на Сорату. Дождь, слёзы и сопли смешались у неё под носом в единую массу.

Девушкой овладели печаль и отчаяние.

— Объясни… — Хрипло повторяя, Нанами прижала лишённый всякой силы кулак к груди Сораты. От лёгкого прикосновения он едва ли что-то почувствовал. Лучше бы она ударила по нему в полную силу, подумал он. Ей бы это очень помогло.

— Почему всё бесполезно?! Я же так старалась!

— Аояма.

— Почему я такая… такая неудачница…

— …

Больше он не хотел заставлять её говорить. Нанами достаточно настрадалась. Не хотел, чтобы она ещё больше себя мучила.

Сората не мог больше ничего сделать и обнял голову Нанами. Да так сильно, чтобы она ничего не могла сказать…

И девушка снова громко расплакалась.

Дождь всё не прекращался.

Сората не знал, сколько они мокли. Вдалеке раздались два удара часов, но могло и почудиться.

Как только Нанами немного успокоилась, Сората направился в медпункт. Они так сильно вымокли, что были в состоянии запросто простудиться.

Нанами, которую тащили за руку, вела себя покорно и нисколько не сопротивлялась, полностью отдавшись во власть Сораты.

Доктор Хасуда Саёко при виде них изрядно удивилась, но не стала спрашивать подробностей и сразу вручила им полотенца и сменную одежду: спортивную униформу и даже нижнее бельё. Всё, кроме носков.

Сората отвёл Нанами, которая обмякла, словно марионетка с оборванными нитями, на кровать и задёрнул занавеску.

— Аояма, ты же сможешь переодеться?

— Угу…

Сората тут же решил переодеться за перегородкой.

Вытер волосы и принялся снимать вымокшую школьную форму. Жутко мокрая рубашка плотно прилипла к коже и едва поддавалась. Штаны тоже так просто не дались, и пришлось извиваться на полу, чтобы от них избавиться. В итоге, потратив на переодевание в три раза больше времени, чем обычно, Сората наконец залез в спортивный костюм.

Вскоре за занавеской, где переодевалась Нанами, что-то проговорили, но настолько тихо, что не получилось уловить.

— Что-то сказала? — спросил Сората, но ему не ответили. — Аояма? — повторно позвал парень, и на этот раз ему болезненно ответили:

— Не важно.

Сората уже заволновался.

— Правда? Правда не важно?

— …

— Аояма?

— Дидько, до самых трусив змокла… — Стоило спросить понастойчивее, и Нанами надуто ответила.

— Как эротично.

Сората расслабился и позволил себе ляпнуть лишнего.

— Придурок, извращенец.

Парня непроизвольно пробило на смех. Да и голос Нанами немного приободрился.

Когда Сората закончил с переодеванием и вышел из-за перегородки, Саёко уже приготовила две чашки горячего какао.

— Для Аоямы-сан тоже.

— Ага.

Сората взял обе чашки и подошёл к занавеске. Нанами должна была вот-вот закончить с переодеванием.

— Аояма, можно?

— Угу, нормально, — сказала она, одновременно отодвинув занавеску.

— И в каком месте нормально?..

Длинные волосы остались тяжёлыми от влаги.

Поставив чашки на прикроватный столик, Сората положил на голову Нанами полотенце.

— Э, Канда-кун.

— Нечего спорить.

Он усадил её на кровать и энергично вытер голову.

— И сама могу.

— Не уверен… Вот так.

Нанами, после того как её отпустили, сурово зыркнула на Сорату. Её глаза всё ещё были влажные. И сама она покраснела. Сората пристально на неё поглядел, отчего девушка нервно отвернулась и стала приводить в порядок растрёпанные волосы.

— Хватыть зырыть, я страшная, когда плачу.

— Страшная?

— Жуткая.

Нанами прикрыла руками покрасневший кончик носа.

— Нет, совсем не такая. Скорее милая.

— Что?

— А, не, прости! Не такая!

— Не такая.

— Не, в другом смысле… Не страшная.

— …

— …

Чтобы разбавить тишину, Сората подал Нанами какао. Та взяла чашку обеими руками и начала пить небольшими глотками, тихо расхваливая вкус.

И тут дверь в медпункт открылась. Пришла Тихиро.

— Я её позвала, — ответила Саёко на неозвученный вопрос Сораты.

Тихиро со скучающим видом пристально поглядела на парочку и вздохнула, словно демонстрируя глубокое потрясение.

— Подкинули же вы головной боли человеку… Но если хватает сил на шпили-вили, то всё нормально.

— Э!

Сората попытался возражать, но Тихиро молниеносно метнулась к ним и без церемоний приложила к его и Нанами лбам руку, отчего всякие жалобы застряли в горле.

— У Аоямы небольшой жар. Сората, дай градусник.

Парень передал Тихиро градусник со стола.

— Мне зачем суёшь?

Градусник миновал Тихиро и оказался в руке Нанами.