Анна Пейчева - Государыня for real [litres]

— …автомобили не знают, куда ехать. Кстати об автомобилях — скорее всего, большинство из них теперь даже не заведутся. — Блюментрост отыскал взглядом в толпе Николая Константиновича. — Жаль твой «Фодиатор», Николай… Но согласись — разве это не волшебно, очутиться в центре потрясающего научного эксперимента?

Экс-император, на которого все посмотрели, тяжело вздохнул. Лично он, может, и не отказался бы стать подопытным кроликом ради интересного научного открытия — но вряд ли его мнение разделят простые обыватели, отягощенные маленькими детьми, тещами, комнатными собачками и зависимостью от телесериала «Пляжные амазонки».

— Профессор, уточните вот какой момент, — Кати высунула одухотворенный носик из своей толстовки, — вы говорите, что провели ряд экспериментов с Зеркалом и гироскутером. Значит, вам все же удалось их включить?

— Подсоединив напрямую к солнечным батареям у вас на крыше, — кивнул Мустафа.

— Получается, у нас есть шанс восстановить нормальную работу необходимых устройств?

А девочка молодец, с удовлетворением подумал Николай Константинович. Дельный вопрос.

— Вынужден вас разочаровать, о прекрасный северный цветок, — Мустафа шутливо поклонился императрице. — Приборы, если и включаются, реагируют на команды некорректно и в конце концов сгорают. Электромагнитные волны циркулируют по ним непредсказуемо. Вот почему столько пожаров на линиях электропередачи по всей стране — и слава Аллаху, что вчера не случилось ни одной крупной аварии на электростанции! Да, они не работают, но они и не взорвались. Какое мудрое решение принял пять лет назад его величество Николай Третий, которого я имею счастье называть своим другом… — на этот раз вполне серьезного поклона удостоился экс-император, — …за счет Российской империи оборудовать все до единой атомные электростанции в мире новейшими защитными устройствами! Вчера эти коробочки спасли мир от страшной ядерной катастрофы. Господа, что скажете, разве перед нами не пророк двадцать первого века, достойный занять в саду благодати лучшее место, под яблоней с самыми сочными яблоками, в окружении двух, нет, трех дюжин райских дев?

Все, кроме Бланка, зааплодировали. Николай Константинович поморщился — он не любил лести:

— Да мне и на земле пока хорошо, Мустафа, но спасибо за заманчивое приглашение.

— Я мог бы еще долго говорить о практических и теоретических последствиях инверсии, но времени нет, — академик махнул рукавами в сторону Дворцовой площади, заполненной разношерстной толпой. Люди всё продолжали прибывать. Сквозь приоткрытые окна доносились неразборчивые, но явно возмущенные крики. Он повернулся к Кати: — Ваше величество, нужно срочно предупредить людей о том, что сейчас ни в коем случае нельзя пользоваться электричеством. Даже компактные автономные системы на солнечных батареях, вроде тех, что используются в частных домах, могут представлять опасность. В каких-то случаях — мы пока не можем выявить закономерность — электрические устройства входят в резонанс с новым магнитным полем, происходит мощный импульс, сжигаются все схемы и катушки. Мы можем поручить нашим физикам из Академии дежурить на наиболее важных объектах — в больницах, спасательных центрах… Однако никто не даст гарантии, что мы сумеем предотвратить очередное возгорание. Рядом должна дежурить бригада пожарных с самым банальным, низкотехнологичным, простым ведром с водой. Что касается остальных граждан империи — мы настоятельно рекомендуем им вернуться в восемнадцатый век, когда расположение магнитных полюсов Земли еще не имело такого критического значения для бытовой жизни.

— Поддерживаю, — поднял руку Бланк.

— Борис Ильич, так может, вы тогда народу об этом и скажете? — наивно поинтересовалась Кати. — Я ведь только-только стала императрицей, не хочу начинать свое правление вот так. Люди наверняка будут недовольны.

Морщины барона сложились в тонкую улыбку. Он погладил лысину и пробормотал:

— Ваше милое величество, я уверен, что кредита доверия Романовых хватит и на такие манифесты.

Николай Константинович сильно в этом сомневался, однако предпочел промолчать — незачем пугать Кати раньше времени. Ей нужны внутренние силы, чтобы выступить перед агрессивной толпой. Как бы он хотел принять народный гнев на себя, защитить Кати, закрыть ее от страшной волны негодования, которая вот-вот обрушится на Зимний дворец. Но — обратного пути не было. Он мог поддержать дочь, но не мог прожить за нее жизнь.

— Но как же удержать границы, сударь? — взвился военный министр Сухомлинов, обращаясь к Блюментросту. — Как охранять рубежи, не имея даже элементарного теплового радара? И я уже молчу про наше суперпрогрессивное климатическое оружие, без которого мы как без рук. Не сегодня-завтра Испания нагрянет со своими конкистадорами! И что же мы, повалимся, как оловянные солдатики, как доминошки? У нас ведь и людей-то в армии уже почти нет, роботы да беспилотники в основном!

— Согласен, генерал, поводы для волнения у вас, безусловно, есть, — признал Мустафа, — однако имейте в виду, что аналогичная ситуация с электричеством сложилась во всем мире. Ваши коллеги из других стран говорят сейчас то же самое на точно таких же совещаниях. Чем хороша физика — что ее законы одинаковы по всей Земле.

— Генерал Сухомлинов прав, батеньки мои, — вступил в разговор Бланк, — Петербург слишком близко к границам. Предлагаю в ближайшее же время перебазировать правительство в глубь страны, куда-нибудь в Сибирь. Со всем аппаратом, казачьей охраной, семьями… В целях государственной безопасности. Все согласны, господа? Превосходно. Дума и Сенат в полном составе также переезжают в самое сердце империи, решение было принято час назад на экстренном заседании обеих палат парламента. Ваше величество, вы с нами?

Кати оглянулась на отца в поисках подсказки. Николай Константинович развел руками, как бы говоря: тебе решать, детка. С одной стороны, Бланк был прав — столицу легко было атаковать, например, с моря. С другой стороны, не менее опасной представлялась поездка императрицы по стране, кипящей раздражением и злобой.

Дочь плотнее закуталась в толстовку и привалилась к окну.

— Я останусь дома, барон. Кто-то должен держать столицу под контролем. Это все-таки главный город империи.

— Так, дорогие мои, — Мадам Столыпина, которая не пойми по какому праву осталась на сверхсекретное совещание, подошла поближе к трибуне. — Всё это очень интересно, но я хотела бы узнать, когда я смогу включить подогрев в ванной, чтобы искупать моего ребенка в тепленькой водичке?

— Мамуля! — пискнул Семён, мгновенно покрывшись красными пятнами. — Ма!.. Я моюсь сам! — жалко прибавил он, оглядываясь на окружающих.