Римма Кошурникова - Тропы «Уральского следопыта»

Новгородцы зашумели, заговорили разом:

— Отомстим!

— Одни пойдем на нурманнов!

— На этот раз простим — в другой больше напакостят!

— Тихо, братцы, — поднял руку Владимирко.

— Тихо, слушай старосту! — поддержал Василько.

— Я думаю так, братцы, что надо нам следить в оба за нурманнами. Если они нападут — тут им и крышка. А если не нападут, первыми в драку на этот раз лезть не резон. С Хальмаром нельзя вздорить. Он муж опытный и разумный. И биармы все сидят по хижинам оружными. Сунутся нурманны — пропадут…

Недовольные новгородцы угомонились не сразу. Поспорив да поразмыслив, они все-таки согласились со старостой.

Орвар и Асмунд выполнили приказ ярла. Орвар еще на корабле сказал Асмунду, что Туре Хунд велел выкрасть девчонку-биармийку, но не говорил, кто она. Асмунд колебался. Ему не хотелось идти на такое дело. Но Орвар пригрозил Асмунду, сказав:

— Воля ярла — закон для викинга. Иначе смерть!

И Асмунд вынужден был повиноваться.

Ветер рассвирепевшим медведем ворочался в лесу. И никто не услышал, как два человека подкрались к хижине старого Вейкко.

Самого Вейкко дома не было. С тридцатью воинами он охранял храм Богини Вод. Лунд боялась оставаться одна и попросила Рейе, чтобы он побыл в хижине с ней. Юноша лежал на топчане, где спала Лунд, и тихо говорил с девушкой, сидевшей у огня.

У изголовья Рейе лежала тяжелая палица.

— Хочешь, Рейе, я примерю наши покупки? — спросила Ясноглазая.

— Примерь, — отозвался охотник.

Лунд наложила налобник. Золоченая птица заблестела, запереливалась при свете очага. Девушка встала, надела на плечи бархатную накидку.

— Скажи, красиво? — спросила Лунд.

— Красиво…

В богатой накидке, с налобником девушка была похожа на знатную иноземку. Лунд прошлась взад и вперед перед очагом, чтобы Рейе мог лучше видеть ее наряд.

Вдруг за дверью послышался шорох. Лунд остановилась. Рейе тихо сел на край топчана.

В дверь постучали. Юноша и девушка не откликались. Рейе бесшумно встал, приготовил палицу. Лунд сбросила накидку, метнулась к задней стенке жилища, на которой висел отцовский острый охотничий нож.

В дверь стали ломиться.

— Кто там? — не утерпев, крикнула Лунд.

За дверью стало тихо, никто не отзывался. Немного погодя дверь снова заходила ходуном от сильных ударов снаружи. Рейе дал знак Лунд молчать, а сам стал возле двери с палицей наготове.

Запор не выдержал. Дверь распахнулась, и в хижину ворвались два рослых нурманна с кинжалами в руках. Они тотчас бросились к Лунд, не заметив Рейе. Охотник взмахнул палицей, и один из нурманнов грохнулся на земляной пол. Другой обернулся и увидел Рейе. Кинжал нурманна со свистом рассек воздух, но Рейе вовремя пригнулся. Нурманн с ловкостью рыси бросился к двери. Рейе — вдогонку. Но он споткнулся о порог, и удар палицей пришелся не по голове викинга, а по спине. Нурманн охнул и кинулся в лес. Рейе побежал было за ним, но, вспомнив о Лунд, вернулся в хижину. Другой нурманн мог очнуться. Лунд стояла у стены, широко раскрыв от ужаса глаза, сжимая в руке нож. Рейе закрыл дверь, приставил к ней тяжелую скамью, стол и склонился над нурманном. Он повернул викинга лицом кверху и в растерянности отшатнулся. На полу лежал Асмунд, тот самый викинг, который продал Рейе налобник и подарил браслет-змейку. Нурманн был мертв. Затылок его разбит. На полу — лужа крови.

— Вот беда! — проговорил, наконец, Рейе. — Я убил человека, которому днем как другу пожал руку! Злые духи привели его к нам!

Лунд бросилась к нурманну, стала брызгать ему в лицо водой из ковша, тормошить, но все бесполезно. Удар был верен и тяжел…

— Они хотели выкрасть тебя, — сказал Рейе. — Я понял. Ты понравилась Собаке, и он послал этих людей, чтобы утащить тебя на корабль! Так ему и надо, грязному чужеземцу! Пусть не хватает голыми руками огонь!

— А мне жалко его, — печально сказала Лунд. — У него ведь дома осталась невеста. Он называл ее имя — Грида!

— Сам виноват! — Рейе убрал скамью и стол от двери, вышел на улицу, прислушался. Потом вернулся, выволок тело Асмунда на улицу и спрятал в кустах.

— Идем к Рагнару. А то они могут вернуться целой стаей, и тогда нам несдобровать! — сказал он Лунд.

Они закрыли дверь и ушли в хижину Рагнара, где сидели вооруженные воины.

В полночь к драккару Туре Хунда бесшумно подплыла легкая кожаная лодка, в которой находился только один человек. Дозорный с корабля посветил фонарем и окликнул:

— Эй, кто тут?

— Я к Туре Хунду! — отозвался незнакомец по-норвежски.

— Погоди!

Дозорный пошел в носовой шатер и разбудил хозяина. Хунд велел спустить за борт трап. Незнакомец поднялся на драккар. Это был виночерпий купца Рутана Сантери.

— Я принес тебе обещанное, — тихо сказал Сантери.

Хунд повел его в шатер, зажег свечу в фонаре и показал Сантери на раскинутую медвежью шкуру. Виночерпий сел. Руки его дрожали от волнения, а глаза беспокойно бегали.

Туре Хунд смотрел испытующе на рыхлое лицо гостя и думал: «Или он сам бежал из плена, или его отпустил ярл?»

— Ну, что ты принес? — спросил ярл.

Сантери подал ему свернутый в трубку кусок мягкой бересты с молодого дерева. Туре Хунд развернул бересту и стал внимательно всматриваться в линии и знаки, вырезанные на ней. Сантери стал объяснять:

— К Иомале ведут две тропы. Одна из Ой-Ял, торная. По ней ходят часто. Вам по этой тропе идти не следует. Биармы могут заметить… Смотри сюда, на рисунок. Недалеко отсюда на берегу есть большой, в рост человека, камень. Стань у камня лицом к лесу, — рассказывал Сантери, водя пальцем по рисунку, — увидишь впереди сухую осину. Иди к ней. Там начинается другая тропа. Она заросла кустарником. По правой стороне растут молодые сосны. Когда насчитаешь тридцать сосен, увидишь поляну и на ней то, что тебе надо. Запомни: сосны считать только по правой стороне. Понял?

— Понял.

— Возьми бересту. Тут все обозначено.

Туре Хунд некоторое время рассматривал рисунок, расспрашивал Сантери о непонятных для него знаках. Виночерпий терпеливо объяснял. А потом Хунд свернул бересту и спрятал ее.

Сантери молча ждал, что еще скажет ему ярл. Туре спросил:

— Тебя на волю отпустил сам ярл или ты бежал?

— Эту тайну я не выдам никому, — коротко сказал виночерпий.

Туре кивнул и достал заранее приготовленный кошелек. Он бросил его Сантери, и тог на лету подхватил деньги.

— Тут сто эйриров серебром, — сказал Хунд.

Сантери развязал кошелек и убедился в том, что в нем серебро.

— Викинг останется доволен, — сказал виночерпий. — В храме Иомалы он может взять не один мешок серебра и золота! Все. Я ухожу.