Джек Вэнс - Златокожая девушка и другие рассказы

«Я не собираюсь оставаться там надолго», – наивно проворковала Джина.

«Это ты сейчас так думаешь. Их пороки заразительны. Через год ты станешь такой, как они. От одного их воздуха, густого и приторного, как оливковое масло, нормальный человек начинает болеть. Я стараюсь как можно реже выходить туда с баржи».

«Как вы думаете, там… безопасно?» – ресницы Джины чуть затрепетали, она дерзко покосилась на пилота.

Облизав губы, тот смущенно поежился и пробормотал: «Ну, бояться там некого, если уж на то пошло… По крайней мере, тех, что провели там уже много времени. Может быть, тебе придется уворачиваться от некоторых, недавно прибывших с Земли… Но после того, как они поживут на станции, их характер меняется. Они плевать хотели на хорошеньких земных девушек».

«Хммф!» – Джина поджала губы. Эрл Эйберкромби родился и вырос на станции.

«Но я говорил не совсем об этом», – заметил пилот. По его мнению, трудно было откровенно выражаться, беседуя с такой юной и неопытной девушкой: «Я имел в виду их среду, в которой тебе легко будет распуститься. Очень скоро ты будешь выглядеть, как они – и больше не захочешь покинуть станцию. Некоторые из них просто не могут ее покинуть, они не выдержали бы земного тяготения, даже если бы захотели».

«О! Нет, не думаю. Не в моем случае».

«Это заразно! – яростно настаивал пилот. – Послушай меня, девочка, я знаю. Я доставлял грузы на все станции, видел, кто туда прилетает и кто оттуда улетает. На каждой станции свои причуды, и от них никому не удается избавиться, – он усмехнулся своим мыслям. – Может быть, поэтому и я порядком рехнулся… Возьми, например, Станцию Мадейра. Расфуфыренные пижоны! – он поиграл пальцами в воздухе. – И это только Мадейра. Ты же ничего об этом не знаешь… Но другие не лучше – Гнездо Балчестера, Приют Мерлина, Звездный Поселок…»

«Но это же просто развлекательные орбитальные курорты?»

Пилоту пришлось неохотно признать, что из двадцати двух курортных спутников не меньше половины были ничем не причудливее пляжей Майами-Бич. «Но другие? О, боже упаси! – он возвел глаза к потолку кабины. – Причем Станция Эйберкромби – хуже всех».

Наступило молчание. Земля превратилась в огромный зеленый, голубой, белый и черный шар над плечом Джины. Внизу, в черном небе, Солнце словно сверлило пылающую дыру. Впереди мерцали звезды – и множество мигающих синих и красных огней.

«Это и есть Станция Эйберкромби?»

«Нет, это Масонский Храм. Эйберкромби живут поодаль… – он скромно посматривал на нее краем глаза. – Так что – послушай! Только не подумай, что я последний дурак. Впрочем, может быть, так оно и есть. Но если тебе так трудно найти работу – почему бы тебе не вернуться со мной на Землю? У меня просторная лачуга в районе Лонг-Бич – никакой роскоши, конечно, но она на пляже, и там тебе будет гораздо лучше, чем среди этих уродов».

«Нет, спасибо», – рассеянно сказала Джина. Пилот дернул себя за подбородок, прижал локти к телу и набычился.

Прошел час. Сзади послышался какой-то дребезг – отодвинулась небольшая панель, и в кабину заглянула заплывшая жиром физиономия Веббарда. Баржа дрейфовала по инерции, ускорение и сила тяжести уже исчезли: «Сколько еще до станции?»

«Она прямо перед нами. Примерно полчаса, и мы надежно пришвартуемся». Веббард крякнул и уплыл на корму.

Впереди теперь перемигивались желтые и зеленые огни. «Это Станция Эйберкромби! – объявил пилот и взялся за рычаг. – Держись покрепче!» Он потянул рычаг на себя. Из носовых дюз вырвались бледно-голубые тормозные струи.

С кормы послышались глухой стук падения и яростные ругательства. Пилот ухмыльнулся: «Так ему и надо!» Ревущие тормозные двигатели пошумели с минуту и замолкли. «Каждый раз одно и то же. Сейчас он засунет свою рожу в кабину и начнет делать мне выговор».

Панель отодвинулась. Появилось разъяренное лицо Веббарда: «Какого дьявола ты не можешь меня предупредить перед торможением? Я свалился и мог что-нибудь повредить! Какой из тебя пилот, если ты подвергаешь пассажиров такому риску?»

Пилот отозвался притворно-огорченным тоном: «Прошу прощения – пожалуйста, извините. Больше такого не будет».

«Смотри у меня! Если я еще раз грохнусь, я позабочусь о том, чтобы тебя уволили!»

Панель со стуком задвинулась. «Иногда мне удается наставить ему больше синяков, иногда меньше, – заметил пилот. – На этот раз неплохо получилось, он хорошенько трахнулся».

Повернувшись на сиденье, он обнял Джину за плечи и притянул ее к себе: «Пока мы не прибыли, давай-ка поцелуемся».

Джина наклонилась вперед и протянула руку за спину пилота. Пилот видел, как к нему приближалось ее лицо – свежее, чудесное, словно сделанное из оникса, бледно-розовых лепестков и слоновой кости, улыбающееся, пылкое… Рука Джины дотянулась до тормозного рычага. Вырвались четыре реактивные струи. Баржа дернулась. Пилот навалился грудью на пульт управления с выражением комического удивления.

С кормы донесся гулкий звук тяжелого удара. Пилот выпрямился на сиденье и поспешно перевел рычаг в исходное положение. Из ранки на его подбородке сочилась кровь, в невесомости образовавшая нечто вроде пухнущей багровой шишечки. Сзади снова распахнулась панель. В кабину вдвинулась потемневшая от злобы рожа стюарда.

Когда Веббард перестал, наконец, ругаться и захлопнул панель, пилот взглянул на тихонько сидевшую рядом Джину – уголки ее рта мечтательно приподнялись.

Пилот прорычал: «Если бы мы тут были одни, я бы отшлепал тебя до полусмерти!»

Джина подтянула колени к подбородку, обняла их руками и молча смотрела вперед.

Станцию Эйберкромби строили по типовому проекту «цилиндра Фитча»: силовой блок и подсобные помещения находились в сердцевине, окруженной несколькими кольцевыми палубами и внешней прозрачной оболочкой. В конструкцию первоначальной модели, однако, внесли существенные изменения. Цилиндр окружала наружная палуба из листовой стали, позволявшая швартовать магнитные захваты небольших космических яхт, с магнитными креплениями для грузовых контейнеров, с магнитными площадками и вообще всем, что позволяло удерживать вещи на месте в течение длительного или непродолжительного времени. Трубы, выступавшие с обоих торцов цилиндра, соединялись с дополнительными пристройками. В одной из них, сферической, находились личные апартаменты семьи Эйберкромби. Вторая, цилиндрическая, вращалась с частотой, достаточной для равномерного распределения по внутренней оболочке слоя воды трехметровой глубины; здесь, таким образом, устроили плавательный бассейн станции – подобная роскошь наблюдалась лишь на трех других курортных спутниках.