Джек Вэнс - Шато д'Иф и другие повести

«Ладно, неважно, – поспешил отмахнуться Марио. – Забудем об этом».

«Конечно. Разумеется. Вы идете к себе в управление?»

«Да, я… да, пожалуй». Кто был этот молодой человек? Марио подумал, что ему пора было приготовиться к частым столкновениям с незнакомцами, знакомыми с Ралстоном Эбери.

Они подходили к лифту. «После вас», – пригласил щеголя Марио. Бесконечное число подробностей, тысячи личных предпочтений и взаимоотношений, сложную структуру бизнеса Ралстона Эбери – все это нужно было узнать и запомнить. Осталось ли что-нибудь от бизнеса Эбери? Несомненно, Эбери постарался обчистить свое предприятие до последнего гроша, чтобы обеспечить деньгами новое тело. «Аэромобили Эбери» – крупный промышленный концерн; тем не менее, даже такой компании изъятие десяти миллионов долларов должно было нанести ощутимый урон. А этот молодой человек с хитрой физиономией – кто он такой? Марио решил получить ответ на этот вопрос косвенным путем.

«Посмотрим, посмотрим… Как давно вы получили последнее повышение?»

Молодой человек покосился на босса и тут же отвел глаза – он явно подозревал, что сегодня Эбери был не в себе: «Вы же знаете – я работаю помощником директора управления уже два года».

Марио кивнул. Они зашли в кабину лифта; молодой человек поспешил нажать кнопку. «Подхалим!» – подумал Марио. Двери закрылись; кабина стала стремительно ускоряться – но желудки всех людей давно привыкли к таким ощущениям. Лифт остановился, двери распахнулись; они вышли и оказались в шумной конторе, заполненной аппаратурой, хлопотливыми служащими и рядами телеэкранов. Суматоха и разговоры внезапно прекратились: в наступившей тишине все глаза сосредоточились на теле Ралстона Эбери. Все исподтишка следили за ним, притворяясь поглощенными работой, изображая преувеличенную старательность.

Марио остановился, оглядываясь по сторонам. Здесь он распоряжался, его окружали подчиненные. Это было очевидно. Никто на свете не посмел бы подвергнуть сомнению полномочия владельца компании – если только Ралстон Эбери не слишком поспешил, если алчность не заставила его оступиться, выжимая из предприятия десять миллионов с лишним. Что, если Эбери совершил подлог или какое-нибудь другое крупное мошенничество? В таком случае наказанию подвергли бы Роланда Марио в теле Эбери. Марио стал узником прошлого Ралстона Эбери. В недостатках Эбери будут упрекать его, Марио; ненависть, которую Эбери вызывал в людях, обрушится на голову Марио. Кроме того, он унаследовал супругу Эбери, его семью – и даже любовницу, если у него была таковая.

К нему приблизился приземистый человек среднего возраста, с выпуклыми разочарованными глазами и скорбно поджатыми губами, свидетельствовавшими о множестве несбывшихся или забытых надежд.

«Доброе утро, господин Эбери. Хорошо, что вы пришли. Несколько вопросов ожидают вашего решения, причем решить их могли бы только вы сами».

Марио внимательно присмотрелся к лицу этого субъекта. Послышалась ли ему саркастическая нотка в голосе коротышки? «Поговорим у меня в кабинете», – сказал Марио. Коротышка повернулся и направился в коридор. Марио последовал за ним, но по пути подозвал молодого помощника директора управления: «Пойдемте со мной».

На двери кабинета красовались чеканные серебряные буквы: «Ралстон Эбери». Марио приложил к пластинке замка большой палец правой руки – замок открылся, дверь отодвинулась. Марио медленно зашел в кабинет и нахмурился: вычурный интерьер вызвал у него отвращение. Эбери обожал украшения в стиле рококо. Усевшись за стол из полированного черного металла, владелец компании сказал помощнику директора: «Принесите мне личные дела персонала управления – записи, фотографии».

«Сию минуту».

Приземистый субъект пододвинул стул к черному столу: «К сожалению, должен заметить, господин Эбери, что, насколько я могу судить, вы поставили свой бизнес в сомнительное положение».

«Что вы имеете в виду?» – холодно спросил Марио – так, как сделал бы на его месте сам Эбери.

Коротышка фыркнул: «Что я имею в виду? Я имею в виду, что контракты, которые вы продали „Атласским воздушным судам“, были самыми выгодными сделками, когда-либо заключенными „Аэромобилями Эбери“. И вам это хорошо известно. В результате этой продажи мы понесли огромный ущерб». Коротышка вскочил на ноги и принялся расхаживать взад и вперед: «Откровенно говоря, господин Эбери, я не понимаю, почему вы приняли такое решение».

«Одну минуту, – прервал его Марио. – Дайте мне просмотреть почту». Просматривая письма, он таким образом тянул время, пока помощник директора не вернулся с картотечным ящиком.

«Благодарю вас, – кивнул ему Марио. – Пока что мне больше ничего не нужно».

Он стал просматривать карточки с фотографиями. Коротышка явно занимал в структуре компании влиятельное положение, одну из высших должностей. Его карточка скоро нашлась: Луис Корреанос, исполнительный консультант. Записи содержали большое количество информации – размер оклада, перечень членов семьи, возраст, краткую биографию – больше, чем можно было запомнить с первого взгляда. Марио отодвинул ящик. Кипящий возмущением Корреанос продолжал расхаживать по кабинету.

Задержавшись, консультант повернулся к Марио и бросил на него ядовитый взгляд: «Ваши действия невозможно объяснить недостатком информации. Вы просто сошли с ума! – Корреанос пожал плечами. – Я вам это говорю потому, что моя работа уже ничего для меня не значит. Компания не выдержит того удара, который вы ей нанесли. По меньшей мере, если она будет функционировать так, как вы хотите. Сначала вы настаивали на рекламе украшенных разноцветными гирляндами летающих тележек для развозки закусок, а потом продали наши единственные прибыльные контракты – и теперь нам больше ничего не поможет держаться на плаву».

Марио поразмышлял минуту-другую, после чего сказал: «На то были особые причины».

Корреанос снова приостановил непрерывное движение и раздраженно уставился на владельца предприятия.

«Как, по-вашему, мог бы я извлекать прибыль в нынешних обстоятельствах?» – спросил Марио.

Выпуклые глаза Корреаноса неподвижно округлились, губы плотно свернулись трубочкой: консультант думал. Через несколько минут он сказал: «Вы продали наш сталепрокатный завод фирме Джонса и Кахилла, а наш патент на стабилизатор полета – компании „Синяя птица“». Прищурившись, Корреанос вопросительно взглянул Марио в глаза: «Возникает впечатление, что вы делаете именно то, что поклялись никогда не делать. Вы хотите выпускать аэромобиль нового типа».

«Как вам нравится такая идея?» – спросил Марио с таким выражением, словно он знал нечто такое, о чем консультант не догадывался.