Джек Вэнс - Повелители драконов. Последняя цитадель. Чудотворцы

Известны были сотни подобных случаев и, хотя упрямцы презрительно фыркали, никто не осмеливался без особой нужды оставаться ночью за стенами цитадели. В самом деле, если привидения предпочитали посещать места трагедий и ужасных событий, на просторах Древней Земли должны были обитать бесчисленные толпы призраков – особенно в том районе, где теперь катился самоходный фургон Ксантена: здесь каждый камень, каждая лужайка, каждая ложбина и долина облеклись густыми наслоениями горестного человеческого опыта.

Луна высоко поднялась по небосклону; фургон пробирался на север по древней дороге – растрескавшиеся бетонные плиты бледно светились в лунном зареве. Дважды Ксантен замечал где-то в стороне мерцающие оранжевые огни; однажды ему показалось, что он видел в глубокой тени кипариса высокую неподвижную фигуру, молча наблюдавшую за ним, пока он проезжал мимо. Ксантен хорошо понимал, что сидевший в кузове мек замышлял какой-нибудь подвох. Лишенный шипов мек был дезориентирован и растерян, но Ксантен напоминал себе о необходимости сохранять бдительность – дремать было противопоказано.

Дорога пролегала через бывший городок; кое-какие строения здесь все еще сохранились. Даже кочевники не решались искать убежища в древних городах, опасаясь либо ядовитых миазмов, либо, возможно, исходивших из развалин эманаций скорби.

Луна достигла зенита. Кругом простирался пейзаж, состоявший из сотен серебристых, черных и серых оттенков. Глядя по сторонам, Ксантен думал, что при всех несомненных удобствах и удовольствиях цивилизованной жизни в привольности и простоте кочевнического существования все-таки что-то было… Мек украдкой пошевелился. Ксантен резко щелкнул плетью. Мек замер.

Всю ночь самоходный фургон катился по древней дороге – луна уже склонялась к западному горизонту, а восточный небосклон озарился зелеными и лимонно-желтыми сполохами; вскоре побледневшая луна исчезла, и солнце взошло над далекой горной грядой. В этот момент Ксантен заметил дымок справа от дороги.

Остановив фургон, он встал на сиденье и, вытянув шею, сумел разглядеть табор кочевников – не далее, чем в полукилометре. С дороги видно было три или четыре дюжины палаток различных размеров, а также дюжину ветхих самоходных фургонов. На высоком шатре гетмана красовалась черная идеограмма – Ксантен ее узнал. Если он не ошибался, перед ним было то самое племя, которое некогда вторглось во владения Хейгдорна и которое изгнал О. З. Гарр.

Опустившись на сиденье, Ксантен поправил и отряхнул одежду, привел в движение фургон и направил его к табору.

За его приближением наблюдала сотня закутанных в черные плащи людей, долговязых и гибких, как хорьки. Дюжина кочевников выскочила вперед – выхватив стрелы и натянув тетиву луков, они прицелились чужаку в сердце. Окинув их вопросительно-надменным взглядом, Ксантен подъехал к шатру, остановился и поднялся на ноги. «Гетман! – позвал он. – Ты проснулся?»

Гетман раздвинул холщовые завесы, закрывавшие вход, выглянул и, задержавшись на пару секунд, выступил наружу. Так же, как на его соплеменниках, на нем был бесформенный черный плащ из цельного куска материи, облегавший все тело и голову. Лицо вождя кочевников смотрело на незваного гостя через прямоугольное отверстие капюшона: прищуренные голубые глаза, слишком длинный нос, узкий, кривой и острый подбородок.

Ксантен приветствовал гетмана коротким кивком: «Смотри сюда!» Он ткнул большим пальцем в сторону мека, сидевшего в кузове. Глаза гетмана мелькнули в сторону: на какую-то долю секунды он остановил взгляд на меке, после чего вернулся к изучению Ксантена. «Такие, как он, восстали против джентльменов, – сказал Ксантен. – По сути дела, убивают всех людей на Земле. Поэтому мы, обитатели цитадели Хейгдорн, предлагаем кочевникам следующее. Приходите к нам в Хейгдорн. Мы накормим вас, оденем, вооружим. Обучим вас дисциплине, упорядоченному ведению войны. Предоставим указания лучших специалистов. После этого мы истребим меков – сотрем их с лица Земли. Завершив боевую кампанию, мы обучим вас техническим навыкам, и вы сможете выполнять интересную и прибыльную работу, обслуживая цитадели».

Некоторое время гетман ничего не отвечал. Затем его морщинистое лицо оскалилось хищной усмешкой. Он заговорил – причем Ксантен удивился тому, насколько разборчиво и складно выражался предводитель кочевников: «Так что ваши твари наконец решили покончить с вами! Жаль, что они ждали так долго! Нам-то все равно. Для нас все вы – инопланетные пришельцы. Рано или поздно вашим костям суждено одинаково белеть на нашей земле».

Ксантен притворился, что не понял: «Ты имеешь в виду, что перед лицом нападения инопланетян все люди должны защищаться вместе, а затем, после победы, приступить к взаимовыгодному сотрудничеству. Не так ли?»

Гетман продолжал скалиться: «Вы – не люди. Только мы, вскормленные почвой Земли, вспоенные водой Земли – настоящие люди. Вы и все ваши противоестественные рабы – чужаки, пришельцы. Мы желаем вам успеха в вашем стремлении истребить друг друга».

«Что ж, – пожал плечами Ксантен. – Значит, я правильно расслышал твои слова с первого раза. Очевидно, что взывать к твоему чувству долга перед человеческой расой бесполезно. Как насчет ваших собственных интересов, в таком случае? Как насчет самосохранения? Не сумев уничтожить обитателей цитаделей, меки обратятся против кочевников и раздавят вас, как муравьев».

«Если меки на нас нападут, нам придется драться, – отозвался гетман. – А если нет – пусть делают, что хотят».

Ксантен задумчиво поднял глаза к небу: «Даже теперь мы могли бы принять отряд кочевников на службу в цитадель Хейгдорн, чтобы сформировать отряд, с помощью которого затем можно было бы создать более многочисленную, более боеспособную армию».

Со стороны послышался оскорбительно-насмешливый голос другого кочевника: «И вы пришьете нам на спины мешки с сиропом, а?»

Ксантен сдержанно ответил: «Сироп питателен и удовлетворяет все потребности организма».

«Почему же вы сами не питаетесь сиропом?»

Ксантен не счел нужным отвечать на этот вопрос.

Заговорил гетман: «Если вы хотите снабдить нас оружием, мы возьмем оружие и употребим его против всех, кто будет нам угрожать. Но не ожидайте, что мы будем вас защищать. Если вы боитесь за свою жизнь, бегите из цитаделей и становитесь кочевниками».

«Мы – боимся за свою жизнь? – воскликнул Ксантен. – Какая чепуха! Никогда! Цитадель Хейгдорн неприступна – так же как Джанейль и большинство других».

Гетман покачал головой: «Мы можем захватить Хейгдорн, когда захотим, и перебить всех вас во сне, расфуфыренных фанфаронов».