Джек Вэнс - Повелители драконов. Последняя цитадель. Чудотворцы

Лорд Фэйд мрачно следил за Хуссом. Главный чародей разразился булькающим басистым смехом: «Вы думаете, я пытаюсь отвлечь ваше внимание болтовней? Нет, это не так. Я подготавливаю вас к просвещению». Хусс вернулся к креслу и со стоном опустился в него: «Теперь мне придется долго говорить, к чему я не привык. Но вы должны понять, на что способны чародеи – и на что они не способны.

Прежде всего, в отличие от древних магов, мы – практичные люди. Разумеется, чародеи отличаются талантами один от другого. Лучшие чародеи сочетают в себе телепатические таланты, неукротимую волю и глубокое понимание человеческой природы. Мы знаем, как люди действуют, каковы их побуждения, чего они хотят, чего боятся. Чародеям известны символы, наилучшим образом отображающие эти человеческие характеристики. Главным образом, чародейство – тяжелая, скучная работа, опасная и нисколько не романтичная. В ней нет ничего таинственного – мы напускаем таинственность только для того, чтобы приводить в замешательство врагов, – Хейн Хусс поднял глаза и встретился все с тем же мрачным взглядом лорда Фэйда. – Ха! Я еще ничего не объяснил. Мне придется еще многое сказать, чтобы обосновать мою неспособность нанести ущерб туземцам. Имейте терпение».

«Говори!» – отозвался лорд Фэйд.

«Так слушайте же. Что происходит, когда я навожу порчу на человека? Прежде всего, я должен связаться с ним телепатически. Телепатическая связь может существовать на трех уровнях: сознательном, подсознательном и клеточном. Наибольшего эффекта чародей достигает, когда воздействует на всех трех уровнях. Я чувствую то, что чувствует жертва, я стараюсь узнать о жертве как можно больше, обновляя мое прежнее понимание этого человека – а такое понимание и есть основа нашего ремесла. Я беру манекен жертвы, отмеченный следами его жизнедеятельности. Манекен чрезвычайно полезен, но не обязателен. Кукла всего лишь помогает сосредоточить внимание, служит в качестве направляющего шаблона, позволяющего не терять связь с жертвой, а жертва привязана к изображающему ее манекену ее собственными телепатическими способностями.

Таким образом! Внимание! Человек и его манекен отождествляются в моем сознании и, на одном или нескольких уровнях, в сознании жертвы. Человек чувствует то, что происходит с его манекеном, так, как если бы это происходило с ним самим. С точки зрения чародея простое наведение порчи заключается именно в этом и только в этом. Разумеется, жертвами чародея могут становиться самые разные люди. Важнейший фактор при этом – восприимчивость. Некоторые люди восприимчивее других. Страх и убежденность способствуют восприимчивости. Чем чаще чародей добивается успеха, тем больше его боятся и, следовательно, тем успешнее он становится. Это спонтанно нарастающая обратная связь.

Одержимость бесами – сходный процесс. Опять же, существенное значение имеет восприимчивость; опять же, убежденность способствует восприимчивости. Убедить людей проще простого, причем эффект убеждения носит самый драматический характер, когда характеристики демона общеизвестны – как, например, в случае Кейрила чародея Командора. Поэтому чародеи могут обмениваться демонами и даже продавать их друг другу. По существу товар, который при этом обменивается или продается – общеизвестность демона и убежденность знающих о нем людей в могуществе демона».

«Значит, демоны на самом деле не существуют?» – не веря своим ушам, спросил лорд Фэйд.

Хейн Хусс расплылся в широченной ухмылке, обнажив огромные желтые зубы: «Телепатия функционирует в психической среде. Кто знает, чтó формируется, чтó создается в этой среде? Может быть, демоны живут после того, как их изобретают. Может быть, теперь они на самом деле существуют. Но все это гипотезы, а чародеи сторонятся гипотез.

Так обстоит дело с демонами – так обстоит дело с простейшими методами чародейства. Этих объяснений должно быть достаточно, чтобы обосновать мой вывод по поводу сложившейся ситуации».

«Превосходно! – сказал лорд Фэйд. – Продолжай».

«Таким образом, вопрос заключается в следующем: как напустить порчу на существо другой, нечеловеческой расы?» Хусс вопросительно взглянул на лорда Фэйда: «Можете ли вы ответить на этот вопрос?»

«Я? – удивился лорд Фэйд. – Нет».

«В своей основе метод должен быть таким же, как в случае телепатической связи с человеком. подвергающееся порче существо должно чувствовать каждой клеткой своего тела, что оно страдает или умирает, должно быть полностью убеждено в этом. Здесь-то и возникает проблема. Думает ли это существо так же, как человек? То есть, упорядочены ли процессы его жизнедеятельности так же, как у людей? Это важнейший вопрос. Во Вселенной есть существа, контролирующие среду своего обитания совсем не так, как это делает центральная нервная система человека. Мы называем применяемую людьми систему «разумом» – хотя это слово можно надлежащим образом использовать только в отношении человеческой деятельности. Другие существа пользуются другими средствами, другими системами, хотя и достигают в какой-то мере сходных результатов. Короче говоря – не рассуждая выше облака ходячего – я не могу надеяться на отождествление моего сознания с соответствующими способностями или характеристиками туземца. Ключ не подойдет к замочной скважине. Даже если допустить, что умственная деятельность туземцев вообще сопровождается процессами, сходными с человеческими телепатическими импульсами, настоящего отождествления между нашими двумя расами нет и не может быть.

Но это только первое и наименьшее препятствие. Если бы даже я мог вступить в устойчивый телепатический контакт с туземцем – что дальше? Эти существа отличаются от нас. У них нет слов, обозначающих понятия «страха», «ненависти», «ярости», «боли», «храбрости», «трусости». Можно предположить, что им чужды такие эмоции. Несомненно, они ощущают другие эмоции – возможно, не менее осмысленные. Каковы бы ни были эти эмоции, они мне неизвестны, в связи с чем я не могу формировать или проецировать символы таких ощущений».

Лорд Фэйд нетерпеливо пошевелился: «Другими словами, ты говоришь, что не можешь эффективно связаться с сознанием туземца, и что, даже если бы ты мог это сделать, ты не знал бы, какие побуждения ты мог бы внушить туземцу, чтобы нанести ему ущерб».

«В сущности, – согласился Хейн Хусс, – именно так обстоит дело».

Лорд Фэйд поднялся на ноги: «В таком случае тебе придется устранить эти недостатки. Тебе придется научиться устанавливать телепатическую связь с туземцами и определить, какие влияния способны наносить им ущерб. Причем как можно скорее».

Хусс укоризненно взирал на лорда: «Но я сделал все возможное, чтобы объяснить проблемы, препятствующие такому внушению! Напустить порчу на туземца – сложнейшая, монументальная задача! Для того, чтобы ее решить, нужно зайти в глубины Дикого леса, жить вместе с туземцами, стать одним из них – так же, как мой ученик пытался стать деревом. И даже в таком случае эффективное телепатическое воздействие было бы совершенно невероятно! Чтобы оно стало возможным, туземцы должны поддаваться убеждению! Иначе внушение не будет работать! Я не могу гарантировать успех. Напротив, могу предсказать провал такой затеи. Никакой другой чародей не посмел бы вам это сказать, никто не стал бы рисковать своей „маной“. Я смею только потому, что я – Хейн Хусс, и вся моя жизнь уже за плечами».