Джек Вэнс - Лунная Моль и другие рассказы

«Но дорогой мой! – возражал Уллворд. – Отдых полезен!»

Фробишер соглашался с этим наблюдением, но утверждал, что больше не мог подвергаться риску катастрофы, угрожавшей ему в связи с неисправимой халатностью подчиненных. Необходимость возвращения приводила его в отчаяние; однако, несмотря на первоначальное намерение провести на даче несколько недель, он обязан был уехать – и не позднее, чем вечером того же дня.

Другие гости сходным образом вспомнили о важных делах, требовавших их скорейшего присутствия на Земле, а остальные заявили, что оставлять капсулу полупустой было бы нецелесообразно и расточительно – они тоже решили вернуться.

Возражения и уговоры Уллворда столкнулись с упрямым сопротивлением. Когда капсула приземлилась, он спустился к ней, провожая гостей в мрачном молчании.

«Бруэм, мы неподражаемо провели время!»

«Невозможно выразить словами, земвлад Уллворд, как нам понравился этот маленький отпуск!»

«Воздух, пространство, одиночество – никогда о них не забуду!»

«По меньшей мере можно сказать, что ничего большего нельзя пожелать».

Люк капсулы соскользнул в углубление и плотно закрылся. Уллворд стоял, неуверенно помахивая рукой на прощание.

Тед Сихоу протянул руку, чтобы нажать пусковую кнопку. Уллворд бросился вперед и стал колотить кулаками по иллюминатору. «Подождите! – кричал он. – Мне тоже нужно закончить несколько дел! Я возвращаюсь с вами!»

«Заходите, заходите!» – гостеприимно приговаривал Уллворд, открывая дверь перед тремя друзьями; сегодня к нему пришли Кобл Сэнсом с супругой Хьюлией и молоденькая, хорошенькая племянница Кобла, Ландина. – Рад вас видеть!»

«А мы рады вас навестить! Все говорят о вашем чудесном ранчо, и нам не терпелось его повидать. Весь день мы как на иголках сидели!»

«О, не преувеличивайте! Все это не так уж чудесно!»

«Не для вас, может быть – вы тут живете!»

Уллворд улыбнулся: «Должен признать, я действительно тут живу – и мне нравится тут жить. Не хотите ли закусить – или может быть, сперва немного прогуляемся? Я тут вносил некоторые изменения, но, к счастью, успел все закончить к вашему приходу».

«Нельзя ли сначала взглянуть на ранчо?»

«Конечно, никаких проблем. Проходите сюда. Встаньте вот здесь. А теперь… готовы?»

«Готовы!»

Уллворд быстро отодвинул стену в сторону.

«Ох! – выдохнула Ландина. – Как красиво!»

«Какое пространство, ощущение свободы и простора!»

«Смотрите, дерево! Чудесная имитация!»

«Это не имитация, – возразил Уллворд. – Это настоящее дерево!»

«Земвлад Уллворд, вы нас не обманываете?»

«Ни в коем случае. Я никогда не обманываю хорошеньких девушек. Пойдемте, следуйте за мной».

«Земвлад Уллворд, этот утес выглядит так убедительно! Он меня даже пугает!»

Уллворд ухмыльнулся: «Мастерская иллюзия». Он подал знак гостям, чтобы те остановились: «А теперь обернитесь!»

Гости повернулись. Перед ними простиралась бескрайняя золотистая саванна, местами усеянная деревьями с сине-зеленой листвой. А у них за спиной появился уютный охотничий домик – его входная дверь вела в гостиную Уллворда.

От восхищения гости потеряли дар речи. Наконец Хьюлия вздохнула: «Пространство! Безграничное пространство!»

«Я мог бы поклясться, что вид простирается на несколько километров», – сказал Кобл.

Уллворд улыбнулся – может быть, слегка тоскливо: «Рад, что вам нравится мое маленькое убежище. Так что же? Закусим? На обед – настоящие водоросли!»

«Теория организованного общества», разработанная Кинчем, Кольбигом, Пентоном и другими, позволяет извлечь такое богатство существенной информации, такое переплетение сложных взаимосвязей и знаменательных предсказаний, что иногда гораздо удобнее рассмотреть обманчиво простой постулат, предложенный Кольбигом:

«По мере того, как самостоятельные микросистемы объединяются, формируя и поддерживая долговечную макросистему, свобода действий, в некоторых направлениях, ограничивается.

Таков основной процесс образования Организации.

Чем более многочисленны и непредсказуемы микросистемы, тем более сложными становятся структура и функционирование макросистемы – и тем более всепроникающими и ограничительными становятся характеристики Организации».

В целом население Города стало забывать о потерянных свободах – так же, как змея не помнит о конечностях своих предков. Когда-то кто-то сказал: «если расхождение между теорией и практикой культуры становится очень большим, значит, культура претерпевает быстрое изменение». Руководствуясь этим наблюдением, можно сказать, что культура Города была устойчивой, если не застойной. Население упорядочивало свою жизнь согласно расписанию, классификации и прецедентам, удовлетворяясь пресными преимуществами Организации.

Но даже в самых здоровых тканях скрываются болезнетворные бактерии, и самая незначительная примесь способна нарушить критический процесс кристаллизации. Люк Грогач, сорока лет, тощий и угловатый человек, хмурый, с язвительно кривящимся ртом, то и дело наклонял голову набок, словно его раздражала ушная боль. Будучи слишком проницательным для того, чтобы признаваться в нонконформизме, и слишком капризным для того, чтобы стремиться к повышению социального статуса, он отличался слишком пессимистичным, придирчивым, саркастическим и откровенным нравом для того, чтобы долго выполнять порученные ему обязанности. Его статус понижался после каждой реклассификации, и каждую новую работу он ненавидел со все возрастающим презрением.

Наконец Люка, отнесенного к категории «необученных подсобных рабочих класса D», направили в департамент обслуживания канализации округа 8892, где его назначили разнорабочим ночной смены при роторной бурильной машине туннелепроходческой бригады №3.

Явившись на работу, Люк представился бригадиру, Федору Мискитмену – грузному увальню с воловьей физиономией, соломенными волосами и безмятежными голубыми глазами. Мискитмен взял лопату и отвел Люка туда, где находилась бурильная головка. Здесь, пояснил Мискитмен, Люк должен был оставаться, очищая пол туннеля от обломков породы и щебня. Когда машина вгрызалась в старый канализационный водосток, Люк должен был удалять накипь и то, что называлось «влажными отходами». Кроме того, Люк должен был регулярно опорожнять пылесборник и следить за тем, чтобы он функционировал безотказно. В перерывах он должен был смазывать шариковые подшипники, не обслуживаемые автоматической системой смазки, и, по мере необходимости, заменять сломанные зубья бурильной головки.