Джек Вэнс - Лунная Моль и другие рассказы

КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ: в начале каждой смены все ручные инструменты подлежат зарегистрированной выдаче со склада Бюро строительства и обслуживания канализационных сооружений округа 8892; по окончании каждой смены все ручные инструменты, предварительно тщательно очищенные, подлежат зарегистрированному возвращению на склад Бюро строительства и обслуживания канализационных сооружений округа 8892.

ДИРЕКТИВУ ПЕРЕСМОТРЕЛИ И РАСПРОСТРАНИЛИ:

Когда Федор Мискитмен зачитал раздел «Краткое содержание», Люк презрительно хрюкнул, не веря своим ушам. Закончив, бригадир аккуратно сложил желтый лист толстыми короткими пальцами и взглянул на часы: «Такова директива. Мы опаздываем на двадцать пять секунд, пора возвращаться к работе».

«Одну минуту! – вызвался Люк. – Я хотел бы, чтобы мне разъяснили пару указаний, предусмотренных этой директивой».

Мискитмен обратил на Люка безмятежный взор: «Ты чего-то не понял?»

«Не совсем. К кому относится директива?»

«Ко всей бригаде».

«Что они называют „ручными инструментами“?»

«Инструменты, которые держат в руках».

«То есть, например, лопату?»

«Лопату? – Мискитмен пожал массивными плечами. – Да, лопата – ручной инструмент».

Люк спросил изумленным, почтительно приглушенным тоном: «Они хотят, чтобы по окончании смены я начищал лопату до блеска и относил ее в склад, находящийся в семи километрах отсюда, после чего, перед началом следующей смены, забирал лопату из склада и приносил сюда?»

Мискитмен снова развернул директиву, удерживая лист на расстоянии вытянутой руки, и перечитал текст, шевеля губами: «Таков приказ». Он снова сложил бумагу и засунул ее за пазуху.

Люк опять притворился изумленным: «Несомненно, тут какая-то ошибка!»

«Ошибка? – в свою очередь удивился бригадир. – Почему ты так думаешь?»

«Они не могут ожидать исполнения такого приказа, – объяснил Люк. – Это не только смехотворно, это в высшей степени странно!»

«Ничего не знаю, – не испытывая ни малейшего любопытства, отозвался Мискитмен. – За работу! Мы опаздываем уже на полторы минуты».

«Надо полагать, время, уходящее на очистку ручных инструментов и их возвращение на склад, оплачивается Организацией?» – поинтересовался Люк.

Федор Мискитмен снова развернул директиву и снова перечитал текст, удерживая документ в вытянутой руке: «Здесь ничего такого не сказано. Норма выработки не изменилась». Сложив директиву, он засунул ее за пазуху.

Люк сплюнул на каменный пол: «Я принесу собственную лопату. Пусть они сами таскают туда-сюда свои драгоценные ручные инструменты».

Мискитмен почесал подбородок, перечитал директиву в четвертый раз и с сомнением покачал головой: «В приказе сказано, что все ручные инструменты надлежит очищать и возвращать на склад. Здесь ничего не говорится о том, кому принадлежат инструменты».

Люк не находил слов от возмущения: «Знаете, что я думаю об этой директиве?»

Федор Мискитмен больше не обращал на него внимания: «За работу! Мы простаиваем».

«Если бы я был генеральным суперинтендантом…» – продолжал Люк, но бригадир недовольно пророкотал: «Болтовней ты не заслужишь привилегий. За работу! Мы опаздываем».

Бурильная головка завертелась: семьдесят два зуба вонзились в серо-коричневый известняк. Проглатывая куски породы, захваты бункера сбрасывали их через разгрузочную диафрагму на конвейер, опорожнявшийся далеко в конце туннеля в подъемные корзины. Щебень обильно сыпался на пол туннеля, и Люк должен был собирать его лопатой, возвращая в бункер. За спиной Люка двое рабочих устанавливали крепь, приваривая к продольным балкам хомуты стальной арматуры быстрыми щипками пальцев в перчатках с контактными пластинами, создававшими требуемые разряды энергии. За ними следовал рабочий, наносивший бетон, с шипением поступавший из наконечников вращающейся крестовины, после чего два отделочника, работая с лихорадочной энергией, обрабатывали поверхность бетона, придавая ей глянцевую ровность. Федор Мискитмен расхаживал взад и вперед, проверяя надежность арматуры, измеряя толщину бетона и часто считывая показания скорости проходки на дисплее задней стенки проходческой машины – там было встроено электронное устройство, регистрировавшее длину и ориентацию туннеля и направлявшее машину в лабиринте кабелепроводов, воздухопроводов, прочих туннелей, труб, подававших воду, воздух, газ и пар, транспортных коридоров, грузовых коридоров и систем связи, составлявших сложно организованную инфраструктуру Города.

Ночная смена кончалась в четыре часа утра. Мискитмен тщательно внес последние показания в регистрационный журнал, бетонщик продул сжатым воздухом наконечники крестовины, рабочие, устанавливавшие крепь, сняли контактные перчатки, ранцы с аккумуляторами и изоляционные костюмы. Люк Грогач выпрямился, растер затекшую спину и стоял, гневно разглядывая лопату. Он чувствовал на себе спокойный, как у буйвола, но внимательный взгляд бригадира. Если бы он бросил лопату, как обычно, на пол туннеля и пошел по своим делам, его можно было бы обвинить в «неорганизованном поведении». Люк прекрасно знал, что наказанием за такой поступок стала бы очередная деклассификация. Поэтому Люк, кипевший от очередного унижения, неподвижно смотрел на лопату. Подчиняйся – или тебя деклассифицируют. Делай, что приказано – или становись «младшим исполнительным работником».

Люк глубоко вздохнул. Лопата выглядела не слишком грязной: чтобы очистить ее от пыли, достаточно было пару раз протереть ее тряпкой. Но после этого нужно было ехать на склад в толпе по движущемуся тротуару, стоять в очереди к окошку регистратора и получить квитанцию, подтверждавшую возвращение лопаты – не говоря уже о дополнительном расстоянии, отделявшем склад от общежития. А завтра всю эту процедуру надлежало выполнить в обратной последовательности. Зачем все эти лишние усилия? Люк хорошо понимал, чем объяснялась идиотская директива. Какой-то безвестный чиновник, на каком-то уровне бесконечных бюро и комиссий, не знал, как еще продемонстрировать начальству свое прилежание. Что можно было возразить против беспокойства о сохранности ценного городского имущества? Так и зародилась абсурдная директива, спустившаяся по ступеням бюрократической пирамиды к Федору Мискитмену и, в конечном счете, к нему, Люку Грогачу, жертве всего процесса. Как хотел бы Люк встретиться лицом к лицу с этим безымянным аппаратчиком, свернуть на сторону его сопливый нос и прогнать его пинками в зад по коридорам его проклятого бюро!