Джек Вэнс - Лунная Моль и другие рассказы

Люку пришла в голову новая мысль: приложив усилия, он мог бы добиться повышения статуса… Как только эта идея возникла, он отверг ее. Он был уже не молод; слишком многие стремились взобраться по иерархической лестнице Организации. Даже если бы он хотел состязаться с ними…

Очередь медленно двигалась вперед. За спиной Люка низенький толстяк пыхтел под тяжестью толчкового плунжера «Велстро». К потному лбу его круглого лица прилип локон бежевых волос. Розовые губы толстяка сжались сосредоточенным колечком, взгляд сохранял нелепую серьезность. На коротышке был довольно-таки красочный наряд: розовый с коричневыми нашивками комбинезон, оранжевые высокие башмаки и синий берет с тремя оранжевыми помпонами – из тех, что любили носить техники подразделения «Велстро».

Разница между раздраженно поникшим Люком Грогачем и этим круглолицым коротышкой в разноцветном комбинезоне была настолько фундаментальна, что их взаимная неприязнь казалась неизбежной. Выпуклые светло-карие глаза коротышки остановились на лопате Люка, после чего задумчиво опустились к запыленной куртке и грязным штанам. Толстяк отвел глаза.

«Далеко пришлось шлепать?» – злонамеренно спросил его Люк.

«Нет, недалеко», – ответил круглолицый сосед.

«Работаем сверхурочно, а? – подмигнул Люк. – Нет ничего лучше показухи, начальство только радуется – не так ли?»

«При чем тут это? – с достоинством возразил толстяк. – Мы закончили работу. Зачем тратить половину завтрашней смены вместо того, чтобы выполнить пятиминутное поручение сегодня?»

«А я знаю, зачем! – многозначительно изрек Люк. – Чтобы подставить другому ногу, вот зачем!»

Губы круглолицего толстяка подернулись, готовые улыбнуться, но в конце концов он решил, что в замечании Люка не было ничего смешного. «Я этим не занимаюсь», – чопорно ответил он.

«Похоже на то, что это тяжелая штуковина», – сказал Люк, заметив, как напрягались пухлые короткие руки соседа, пытавшегося поплотнее обхватить неудобные контуры инструмента.

«Да, – отозвался тот, – тяжелая».

«Полтора часа! – воскликнул нараспев Люк Грогач. – Полтора часа у меня уже ушло на то, чтобы сдать лопату! И все потому, что какой-то чинуша плохо выспался. А нам, работягам на дне, все шишки валятся на голову».

«Я не на дне! – возмутился толстяк. – Я – техник-оператор».

«Какая разница? – пожал плечами Люк. – Все равно мы оба потеряли по полтора часа. Из-за глупости какого-то аппаратчика».

«На самом деле все не так уж глупо, – возразил круглолицый коротышка. – Надо полагать, для внедрения нового правила были основательные причины».

Люк потряс рукоятью лопаты: «И теперь я должен три часа в день задаром таскать лопату по тротуарам туда и обратно?»

Коротышка поджал губы: «Не сомневаюсь, что человек, выпустивший эту директиву, хорошо знает свое дело. Иначе он не занимал бы высокое положение в классификационном списке».

«И кто этот невоспетый герой? – презрительно спросил Люк. – Хотел бы я его встретить! Хотел бы я знать, почему он хочет, чтобы я ежедневно терял три часа свободного времени».

Теперь толстый коротышка смотрел на Люка так, как смотрел бы на таракана в тарелке: «Вы рассуждаете, как нонконформист. Прошу прощения, если мое мнение кажется вам обидным».

«Зачем извиняться за то, что вы не можете исправить?» – Люк пожал плечами и отвернулся.

Перебросив лопату служащему за конторкой, он получил квитанцию. Демонстративно развернувшись на каблуках, Люк засунул эту квитанцию в нагрудный карман круглолицего толстяка: «Возьмите эту бумажку. Лопата вам пригодится раньше, чем мне!»

Люк гордо промаршировал к выходу из склада. Великолепный жест! Однако… Прежде чем вступить на ленту тротуара, Люк задержался. Разумно ли было так себя вести? Круглолицый техник в розово-коричневом комбинезоне вышел из склада, бросил на Люка недоуменный взгляд и поспешил прочь.

Люк обернулся к зданию склада. Если бы он сейчас же вернулся, он мог бы еще исправить положение вещей, и завтра у него не было бы лишних проблем. В противном случае ему грозила неминуемая деклассификация… Люк Грогач, младший исполнительный работник… Люк вынул из-за пазухи директиву, полученную от Мискитмена: небольшой желтый лист с несколькими строками печатного текста – ничтожная бумажка сама по себе, но она символизировала Организацию, огромную, непреодолимую силу. Нервно перебирая пальцами бумагу, Люк посматривал на склад. Коротышка-оператор назвал его нонконформистом; губы Люка устало покривились. Неправда! Он не был нонконформистом – он никем, по сути дела, не был. Кровать, талон на продукты и ничтожный ежемесячный кредит – все, что ему было нужно. Люк тихо, почти неслышно застонал. Конец пути! Он зашел в тупик – неужели он когда-нибудь надеялся преодолеть Организацию? Может быть, он ошибается, а все остальные правы? «Возможно», – подумал Люк, но такой вывод не казался ему убедительным. Мискитмен, судя по всему, был доволен своим существованием. Толстый техник-оператор был не только доволен, он гордился рабской жизнью. Люк прислонился к стене склада – глаза его горели и увлажнились от жалости к себе. Нонконформист. Изгой. Что делать?

Он упрямо поджал губы и вступил на ползущий тротуар. Пусть они все катятся ко всем чертям! Пусть его деклассифицируют – он станет младшим исполнительным работником и будет над ними смеяться!

Люк доехал до развязки Граймсби в исключительно подавленном состоянии. Здесь, перед тем, как взойти на эскалатор, он неожиданно остановился, часто моргая и потирая бледный продолговатый подбородок – ему пришел в голову другой аспект возникшего положения вещей. У него был шанс… нет, конечно. Очень маловероятно… И тем не менее, почему нет? Он еще раз просмотрел текст директивы. Судя по всему, новое правило утвердил некто Лэйвестер Лаймон, руководитель окружного Управления закупок и поставок. Тот же Лэйвестер Лаймон мог бы отменить это правило. Если бы Люку удалось убедить Лаймона, проблемы, не будучи полностью решены, стали бы не столь обременительными. Люк мог бы явиться на работу без лопаты и ответить язвительной усмешкой на безразличную ухмылку скрытного Федора Мискитмена. Он мог бы даже найти самодовольного круглолицего коротышку-техника, оператора толчкового плунжера, и…

Люк вздохнул. Зачем обманывать себя бесплодными мечтами? Прежде всего требовалось убедить Лэйвестера Лаймона в необходимости отменить директиву – какова вероятность такого исхода? Может быть, такая вероятность все-таки существовала – ведь директива очевидно была практически нецелесообразна. Она причиняла огромные неудобства множеству людей и не приносила при этом почти никакой пользы. Если бы Лаймона можно было в этом убедить, если бы ему можно было продемонстрировать, что новая директива способна подорвать его, Лаймона, престиж и репутацию, он мог бы согласиться и отменить смехотворное постановление.