Сергей Агафонов - Девочка, хочешь слетать на Марс?

Оказывается, в начале XX века считалось, что планеты Солнечной системы образовывались постепенно, почкуясь от Солнца. Марс от Солнца отстоит дальше, чем Земля, стало быть, и образовался раньше, и раньше на нём жизнь возникла, гуманоиды, цивилизация. А доказательство тому марсианские каналы, которые первым различил на поверхности Марса какой-то итальянец в конце XIX века.

Потом говорили, что итальянец писал в своей статье не про каналы, а про естественные каньоны. Но один американец понял, что речь идёт о каналах. Каналы строят обычно разумные существа. Хотя бобры на Земле тоже вроде строят каналы, но они как бы не разумные. В общем, этот американец, как все американцы, был жутко энергичный и богатый, хотя и плохо знал иностранные языки. Он быстренько накатал книжку, где доказывал, что на Марсе существует выдающаяся цивилизация, которая ушла далеко вперёд и землянам на неё надо равняться. Эту книжку американец распространял на всех языках за свой счёт, и много кто её прочитал. Марсиане в этой книжке через каналы качают воду по своей планете туда-сюда, и где надо, у них всё растёт. Русским большевикам такая идея пришлась по вкусу. Они были за прогресс человеческой цивилизации.

Верхом прогресса большевики полагали коммунизм, когда люди будут жить по принципу: от каждого по способностям — каждому по потребностям. То есть ты — тупица и лентяй, а у тебя всё как у Билла Гейтса, и никому не обидно. Раз Марс древнее Земли, то марсиане коммунизм уже построили, есть на кого равняться. Поэтому на гербе вверху красную звезду поместили, типа, земляне, равнение на Марс…

Ольга изложила всё это на бумаге и сдала физику. Физик поставил ей «два». Но он был не полное говно и передал Ольгин реферат учительнице истории. Та прикололась. Ольга получила «отлично».

— Алексей Иванович? Мстислав Сергеевич? — обратилась девочка вдруг к генералу и профессору. — А вы не коммунисты?

Мужчины опешили и не нашлись сразу с ответом.

— Как тебе сказать, Оленька, — начал первым профессор. — Обычно я голосую за «Яблоко», но…

— Как есть, говорите.

— Ну, ты, понимаешь…

— Погоди, Слава, — остановил старика генерал. — Оля, ты погляди на нас…

— Что такое?

— Где у нас папахи, косоворотки, хромовые сапоги?

— Да, где? — поддержал генерала Мстислав Сергеевич. — Где у нас налитые кровью глаза, бороды лопатой и окровавленные ножи в зубах?

— Да, где? — повторил Алексей Иванович.

— Нету, ничего у вас такого, — сказала Ольга.

— Так, какие же мы тогда коммунисты?

— Никакие.

— В том-то и дело, что мы не коммунисты, но до Марса нам всё равно есть дело.

— И мне тоже.

— Ясно, пень. Иначе чего ты тут с нами делаешь… Слава, не забудь, Байконур, АО «ЖЭК-18», Андреич, лифтёр… Он там один такой остался…

— Не забуду. Спасибо огромное. До скорого…

— Прощай, свидимся ли ещё…

Генерал и профессор обнялись.

— До свидания, Алексей Иванович.

— До свидания, Ольга…

Когда старик и девочка вышли вновь к остановке был уже полдень. Птички вовсю щебетали. Мимо проносились автомобили. Один из них был фирменный фургон «Кока-кола».

— Ой, — сказала Ольга, проводив его взглядом, — меня мама, наверное, ищет.

— Не думаю, — откликнулся профессор, проследив Ольгин взгляд, — она сейчас на работе, компания «Кока-кола», где она служит, очень трепетно относится к трудовой дисциплине, особенно сотрудников офиса. Ищет тебя милиция, а она себя всё никак не найдёт, не то что девчонку какую-то…

— Что же делать?

— Во-первых, снять ОЗК и противогазы, а во-вторых, возьмём такси.

— А как же волшебный троллейбус?

— Не смеши меня, а ещё зовёшься Ольгой… Смотри, вещунья… — профессор указал на небо.

Ольга увидела в голубом небе серебристый самолёт. Папа летал на почти таком же. Самолёт выписывал в небе фигуры, оставляя белые следы, которые складывались в слова: КАЖДОМУ СВОЁ. СОКИ G7.

Они быстро поснимали с себя ненужную теперь защиту. Старик остановил жёлтый автомобиль с шашечками и рекламой очередного мюзикла. Друзья сели на заднее сиденье.

— Домодедово, — скомандовал было Ольга, поправляя «ирокез».

— Монино, — перебил её Мстислав Сергеевич.

— Зачем нам Монино? — удивилась Ольга. — Самолёты в Казахстан летают из Домодедова. У нас мальчишки на соревнования по стритболу в Чимкент летали. Классной травы привезли…

— Так куда же? — подозрительно посмотрел на них водитель.

Профессор выразительно посмотрел на девочку. Чем же занимаются с детьми теперь в московских школах? Почему они не знают Монино.

Укоризна старика дошла до Ольги. Та начала его понимать. Ну да, в Монино, там же Музей авиационной техники. Спасибо учителю физики, свозил их как-то на экскурсию. Найдётся что-то и для них в монинском музее. Если в Лосиноостровском парке летающая тарелка лежит, уж там-то и подавно есть что-нибудь эдакое…

— В Монино! — весело скомандовала девочка.

— Двойной счётчик, — хмуро отозвался водитель.

— Хорошо, хорошо… — успокоил его Мстислав Сергеевич.

Водитель включил «Радио Шансон», и они поехали.

«А у кафе «Метелица» два мужика метелятся…» — пело хрипло радио.

— Мстислав Сергеевич, — обратилась Ольга к спутнику.

— Что, милая?

— Можно, я вам про нашего физика расскажу.

— Расскажи, а что такое?

— Это благодаря ему я поняла, зачем нам в Монино надо ехать.

— А, понятно, он вас туда на экскурсию возил?

— Да.

— Как его зовут?

— Вы смеяться не будете?

— Не буду. Его, что ли, Сруль зовут? Хорошее еврейское имя. Евреи знатные физики и педагоги…

— Нет, его зовут не Сруль, а Балкон Андреевич…

— Ха-ха-ха…

— Вы же обещали!

— Я по другому поводу смеюсь.

— Как это?

— Я знаком с твоим Балконом Андреевичем.

— Да ладно!

— Ладно… Балкон Андреевич был моим студентом, да и после того, как он кончил курс, мы общались. Давай лучше я тебе про него расскажу. Он же у вас теперь в школе не работает.

— Давайте, только прежде я расскажу вам о Балконе Андреевиче.

«А у кафе «Метелица» пять мужиков метелятся», — продолжало хрипеть радио. Такси выехало на загородное шоссе.

— Мы очень его любили. Каждый урок он являлся к нам в новом облике. То Бэтменом нарядится, то Микки-Маусом, то Баба-Ягой. А то войдёт в обыкновенном белом халате. Чего-то объясняет, объясняет, а как к доске повернётся, у него на спине надпись. Например: ВЕРНЁМ АЛЯСКУ.

— Прикол?

— Прикол, — согласился Мстислав Сергеевич.

— Короче, работал Балкон Андреевич с огоньком, и физику мы, в общем, знали.

— В таком случае доложи-ка мне сию минуту Первый закон Ньютона.

— Ну, профессор, сейчас не время… — Ольга сделала недовольную гримасу.

— Хорошо, хорошо, не обижайся.