Сергей Агафонов - Девочка, хочешь слетать на Марс?

— Я не обижаюсь. О чём я? Ах, да! Наш физик любил наряжаться…

— И это его отвратило, в конце концов, от педагогики… — перебил Ольгу старик.

— Да, и он ушёл от нас театральный институт.

— На режиссёрский факультет. О дальнейшем, позволь, я поведаю тебе сам, Ольга.

— Пожалуйста, Мстислав Сергеевич.

— В театральном институте Балкон Андреевич тоже выделялся среди прочих. Больше всего ему нравилось не с актёрами работать, а с вещами. Но и среди вещей было мало таких, что вполне его могли устроить. Поэтому он стал изобретать вещи. Его дипломной работой стал спектакль, где заняты были только его изобретения.

— Это называется кинематические скульптуры, — вставила Ольга.

— Умница. Всё-таки я верю в нашу молодёжь!

— Наркоманы одни и проститутки, — хмуро заметил водитель.

— Разрешите с вами не согласиться, дорогой друг, — откликнулся на замечание водителя профессор.

— Чего там, соглашаться, не соглашаться. Уроды они все, выродки…

— У вас дети есть?

— Двое. Мальчик и…

— И мальчик? — спросила Ольга.

— И девочка.

— Сколько им? — спросил профессор.

— 17 и 14 лет.

— Мне почти ровесники! — воскликнула Ольга.

— Что же они, наркоманы и проститутки? — поинтересовался профессор.

Водитель от неожиданности чуть не врезался в разделительный барьер.

— Опт! — сказал он. — Ещё чего. Сын футболист, хоть и троечник. Чемпион Москвы. В профессиональный клуб в этом сезоне взяли в дубль. Дочка всех подруг обшивает. Книжки читает нам вслух после ужина. «Записки охотника» кончила. Теперь «Капитанскую дочку» читает…

— Вот видите, не всё так плохо… А у друзей ваших, соседей как дела с детьми обстоят?

— Да ничего вроде. Хотя был случай. У товарища моего по таксопарку дочка с наркоманом спуталась. Люблю, говорит, спасу. Он такой несчастный, красивый. Его в детстве мама била. Я бы совсем убил. Скоро она залетела по большой любви. Пошла в женскую консультацию анализы сдавать, а у неё СПИД.

— Ужас! — прошептала Ольга.

— Ужас в том, что она аборт делать не стала.

— Больного ребёнка родила? — испугалась Ольга.

— Здорового! Оказывается, если соблюдать рекомендации врачей, то дети в 80 % случаев у спидовых рождаются здоровыми.

— Вот видите, выход в любой ситуации есть, — обрадовался профессор.

— Есть, есть, как не быть, — подобрел таксист.

«А у кафе «Метелица» сто мужиков метелятся…» — всё ещё хрипело радио. Мстислав Сергеевич вернулся к своему рассказу.

— На дипломном спектакле Балкона Андреевича случайно оказался «охотник за головами» из европейского подразделения «Тойоты». Ему нужен был человек со свежим взглядом в дизайнерский департамент. Надо ли говорить, что Балкон Андреевич поехал не сменным режиссёром в провинциальный ТЮЗ, а прямо в Прагу. Там у него всё было: квартира, загородный домик, медицинская страховка, пенсионный вклад, компьюторизованное рабочее место в офисе и дома. Балкон Адреевич стал одним из разработчиков концепт-кара будущего. Однажды по работе ему пришлось ознакомиться с данными социологических исследований. В частности, они содержали в себе прогноз того, как измениться общество стран Европейского союза в ближайшие 25 лет. Картина была самая мрачная. Средний класс, который сейчас составляет большинство населения Европейского союза, сильно сократится в численности из-за низкой рождаемости. Зато вырастет численность неимущих классов. Особенно за счёт эмигрантов из Африки, Азии и Латинской Америки. Эти люди хорошо умеют использовать развитую систему социального обеспечения Европейского союза, а вот работать они не хотят, а если работают, то стараются не платить налогов. В результате системы образования, здравоохранения и социального обеспечения придут в упадок. Зато расцветут пышным цветом коррупция и преступность. Если благ не хватает на всех, а к ним привыкли, значит, их будут делить всеми возможными способами. Европа через четверть века будет представлять собой огромное бурлящее гетто, где нищие буду резать друг друга и заражаться всеми возможными болезнями, с редкими вкраплениями суперохраняемых резерватов для богатых, где изнеженность достигнет чудовищной извращённости. Балкона Андреевича наняли как раз для того, чтобы разработать концепт-кар суперавтомобиля для супербогачей будущего. Балкон Андреевич не стал этого делать, он пошёл дальше и разработал концепт орбитальных городов для супербогачей будущего. Он предложил их вывести на орбиту Луны, а ещё лучше Марса, чтобы пёстрый разбойный элемент не мог максимально долго их достать. А там авось перережут друг друга, и всё по новой закрутится, средний класс возникнет, нравы смягчаться… За нарушение трудовой дисциплины Балкон Андреевич был уволен из «Тойоты» без выходного пособия и с волчьим билетом, в котором чёрным по белому на всех языках Европейского союза было написано: МАРСИАНСКИЙ ШПИОН.

— Служба безопасности «Тойоты» была очень хорошо осведомлена о том, что касается миссий земных исследовательских аппаратов на Марс. 75 % из них потерпели неудачу, и они решили, что Балкон Андреевич хочет извести богатых под корень, — закончил свой рассказ Мстислав Сергеевич.

— Их марсиане, что ли, сбивают, — хмыкнул водитель, — аппараты эти?

— Как знать, — многозначительно заметил профессор.

— И мы лезем прямо в такое пекло! — изумилась Ольга.

— Скорее в холодильник, — улыбнулся профессор. — Средняя температура Марса — минус 126 градусов Цельсия, атмосфера разрежена так, как на Земле на высоте 10 000 метров, и состоит почти из одного углекислого газа.

— Жопа какая, — расстроилась Ольга.

Тут автомобиль подъехал к железнодорожному переезду. Ввиду приближающегося поезда, опустился шлагбаум. Мстислав Сергеевич быстро расплатился в шофёром и почти вырвал Ольгу из автомобиля.

— Быстрей, быстрей, — повторял он нервно.

Подходя к переезду, состав притормозил. Это был поезд «Москва — Ташкент». Вагоны были обшарпанные. Стёкла в окнах перебиты. Двери в вагонах раскрыты настежь. В них стояли и сидели весёлые таджики. Они курили план, пели песни, радовались, что возвращаются домой, отработав на строительстве коттеджных посёлков работников ТЭК, МПС, ФСБ, ЖКХ, МВД, и что их не мочканули скинхэды, не обули чеченцы, не траванули водкой шлюшки-хохлушки.

Теперь каждый из них накупит для своей большой семьи муки, сахару, чаю, баранины на целый год. Ещё каждый из них планировал заделать своей бабе очередного ребёнка и собрать килограмм-другой опия-сырца для сбыта русским недоумкам.

Профессор и девочка бежали вдоль поезда, крича и протягивая руки к таджикам. Те сначала над ними смеялись, а потом всё же втащили в последний вагон.