Яна Завацкая - Перезагрузка

С этой мыслью я выбралась за двери. И как раз оказалась рядом с Иволгой. Толпа отнесла бы меня дальше, но Иволга схватила за рукав.

– Эй, Маус! А мы за тобой посылать хотели! Пойдем-ка в штаб, поговорить надо.

Мы выбрались из толпы и свернули за угол. Иволга взглянула на меня.

– Ну как ты вообще живешь?

Мы ведь с ней с того дня ни разу не поговорили лично, да оно и понятно – ей некогда, мне тоже.

– Нормально, – сказала я, – работаю на складе, устроилась.

Про Дану я не стала рассказывать.

– Тебе собрания эти – как? Нравится идея?

– До сих пор, если честно, я не особо понимала, зачем это. Но сегодня… – я умолкла. Иволга кивнула.

– Понятно. Надо нам учиться самим управлять, вот что я думаю. Люди привыкли, что все кто-то придет и сделает… Хозяин, президент, царь, командир. А так не будет. Теперь больше не будет. Как ты считаешь?

– Не знаю, – я вслед за Иволгой зашла за торец здания. Здесь, с торца у нас штаб располагался, с отдельным входом. Здесь Ворон, кстати, жил постоянно. А идея Иволги мне казалась безумной. Как люди сами могут управлять? Чем? Люди – каждый сам за себя, сам по себе. Да и сволочи люди-то, если честно. В большинстве своем – редкие сволочи. Мне всегда казалось, что хорошо бы было, если бы управляли бескорыстные и добрые, вот как Ворон. Пусть их мало. Ну так управителей много-то и не надо. Неясно только, как сделать, чтобы хорошие у власти оказались, а дерьмо всякое – нет. Ведь оно, дерьмо-то, как раз к власти больше всего и лезет.

– По мне хорошо, если ты и Ворон управляете, – сказала я честно, – с вами нормально жить можно.

– Ворон – он хороший. Редкая птица, – согласилась Иволга, – самородок. Ну ладно, потом поговорим еще с тобой. Заходи.

Иволга поставила чай. Не настоящий, конечно, у кого сейчас настоящий есть – травы насушенные из большой коробки. Налила кипятку в три большие кружки. Тут в дверь завалился Ворон.

– Ну Иволга, ты их растормошила… базарят, разойтись не могут! – он глянул на меня, – А Маус уже здесь. Хорошо.

Мы сели за чай, горячий, с лесным приятным ароматом. Еды, конечно, никакой не было к чаю, ну это и понятно.

– Так вот, Маус, – начал Ворон, – на разведку надо сходить. На базу Горбатого. Кое-что там посмотреть надо. Но это добровольно. Ты у нас одна из лучших, да и техникой нужной владеешь. С собой можешь взять одного-двух человек, кого хочешь. Как ты на это смотришь?

А у меня сердце уже в живот закатилось.

– Вы что… уже Горбатого брать собираетесь?

– Дружки нами интересуются, – ответил Ворон, – как мы Хана взяли, так зачастили к нам сюда. Решили, что мы оборзели… Понимаешь, какой муравейник мы разворошили? Если сейчас не идти прямо в атаку, они нас раздавят.

– А с Горбатого лучше сразу начать. Если его разбить – половина дела будет закончена, – добавила Иволга.

– А мы… сможем?

– Ну не дергайся пока, – посоветовал Ворон, – мы сейчас и хотим выяснить – сможем или нет. Зря людей класть не будем, ты меня знаешь. С беспилотников мы сняли уже все, что можно. Но одна штука там есть непонятная, ее глазами надо посмотреть, вблизи. Тебе я доверяю. Как – сходишь?

– Да сходить-то схожу, конечно, – это как будто за меня изнутри кто-то сказал.

– Вот посмотри, что мы уже выяснили, – Иволга протянула планшет.

Я вгляделась в карту. Так-то я, конечно, знаю. Кто же не знает, где Горбатый базируется? От Завода вверх, к востоку там Новоград на отшибе немного, а прямо на севере Дождево. В этой части города еще полно целых домов, там в основном были двух, трехэтажные, и некоторые еще стоят совершенно целые. Одним краем Дождево к Ленинскому району примыкает, а другим – к лесу. На восток от Дождева до Новограда – поля копарей, севернее там поселок у них. Термоядерный заряд у нас с юга зашел, так что север города меньше всего пострадал, хотя казахи потом артой его долбили и авиацией. И хотя в Дождеве можно было бы неплохо разместиться народу, никто там не живет, потому что Горбатый. Только его дружина, ну правда, у них тоже бабы есть и дети даже. Оттуда они на разборки ходят – остальных дружков нагибают, дань собирают, им как рабочие из окрестных районов дань платят, так и копари из соседних деревень. У них, говорят, даже списки есть, кто на Заводе работает и где живет, так что они ко всем, у кого зарплата хорошая, приходят и свою часть берут. Налог называется. За то, что вроде как от остальных дружков охраняют – хотя, конечно, ничего они не охраняют, толку от них никакого.

А Иволга уже разъясняла задачу.

– Видишь, здесь уже нанесены основные места расположения дружков, вот БМП у них есть одна, четыре гаубицы. То есть с беспилотников мы всю информацию сняли. Но вот чего мы не можем понять, – она ткнула в центр карты, где виднелся ровный черный квадрат, размером как четыре здания примерно, – что вот это такое. Там может быть все, что угодно, а единственная возможность это узнать – сходить и посмотреть глазами.

В самом деле, подумала я, что-то странное. Может, это низкая крыша такая, типа гаража, а под ней, например, убойная техника. То есть лучше бы заранее выяснить, что это такое.

– Заодно проведешь осмотр на местности. На что обращать внимание? Где у них расположены казармы с бойцами, а где – жилые дома, хотя скорее всего, у них разницы нет. Очень важны проходы между домами, где заборы легко проходимые, где нет. Орудия, БМП, укрытия. Думаю, ты понимаешь, что нужно смотреть. И вот что. Пойдете ночью, по нашим данным, охрана у них ночью слабая, они пьяные или спят, так что шансов значительно больше. Все оборудование получите, шлемы с тепловизорами.

Я слушала ее, кивала. С одной стороны, ничего особенного, да и снаряжение нам хорошее дадут, может, даже «Ратники». С другой – внутри у меня сидел какой-то мерзкий гном и вопил изо всех сил «ты что, с ума сошла?!» По правде сказать, на самом деле страшно. Убьют-то ладно, все под богом ходим, но если поймают? Конечно, дружина Горбатого – это не лесники, они заживо жрать или запекать по кусочкам не будут. Но ведь они поймут, что я из ГСО, а если не успею или постремаюсь заранее себя прикончить? В общем, мало хорошего. Не на еду – а так по кусочкам разрежут. Честно говоря, вот прямо совсем никуда идти не хочется. Только жизнь стала налаживаться. Даже надежда какая-то появилась перезимовать с Даной. И что с Даной тогда будет, если меня убьют?

Ничего этого я, конечно, не сказала. Ответила бодро, что мол, есть, этой ночью выходим, и повернулась уже, чтобы идти. Ворон меня окликнул.

– Маус!

Я повернулась. Он на меня смотрел как-то странно. Сердце екнуло – он что, думает, что я уже покойник?

Да нет, не на смерть ведь они меня отправляют, наоборот, надо обязательно выжить, иначе смысла никакого нет в разведке.

– Ты поаккуратнее там, ладно?