Елена Сола - Остров Веры

Что же случилось, почему ей так плохо? Еще несколько часов назад она, слушая овации зала, глядя на стоящего на сцене Антона, была абсолютно счастлива. Ей казалось, что она смогла пройти сквозь стеклянную стену в прекрасный мир умных, красивых и влиятельных людей. И тут появляется Стас и в своей непринужденно-циничной манере опускает ее с небес на землю, напомнив, что она провинциалка. Да, она заканчивает в этом году университет, через пару месяцев — защита дипломной работы и торжественное вручение аттестата. А что потом? Потом она, как и пять лет назад, окажется на Казанском вокзале, в исходной точке. Да, она будет в другой, более модной одежде, у нее будут заветные корочки с выдавленным на обложке словом «Диплом», с ее именем внутри на госзнаковской бумаге с разводами и гербом России, и она не будет испуганно озираться, проверяя без конца, на месте ли документы и банковская карта. Вот, в общем, и все. В остальном — та же глупая девочка Вера, возомнившая о себе бог знает что, с большой дорожной сумкой и несбывшимися мечтами.

Стас заставил ее взглянуть на себя со стороны, и за это, как ни странно, она сейчас была ему благодарна.

Придя в свой номер, Вера положила бархатную коробочку с кольцом на полку перед настенным зеркалом, поначалу не решаясь ее открыть, но любопытство взяло верх. На белом атласе вставленное в прорезь сияло потрясающей красоты серебряное кольцо с большим зеленовато-голубым топазом. Вера выдохнула — кольцо не походило на помолвочное и как будто снимало с нее обязательство отвечать на предложение Стаса. В ее представлении помолвочным должно быть обязательно золотое кольцо и обязательно с бриллиантом. Ну конечно, Стас просто хотел сделать ей подарок. Вере было приятно: он не забыл, что она предпочитала серебро. Девушка надела кольцо на палец и отвела руку в сторону, любуясь переливами камня. В мерцании голубого топаза гостиничный номер вдруг превратился в сказочный дворец, и Вера, почувствовав себя принцессой, стала тихонько напевать первую пришедшую на ум мелодию. Красивые вещи всегда поднимали ей настроение, и она ничего не могла с этим поделать да и не хотела.

Вера невольно вздрогнула, увидев в настенном зеркале мужской силуэт. В дверном проеме стоял Антон, скрестив руки на груди, словно закрываясь от чего-то. Вера повернулась к нему и инстинктивно убрала руку с кольцом за спину.

— Как ты меня напугал, ты давно тут?

— Дверь была открыта, — сказал Антон отстраненным голосом.

— Ты что-то хотел?

— Все, что я хотел, я уже увидел, — ответил Антон и вышел из номера.

«Антон постоянно строит из себя обиженного абсолютно без всякого повода, в этом Стас прав», — подумала Вера, снова выставив перед собой руку с кольцом. Но волшебство пропало, и гостиничный номер остался гостиничным номером. В зеркале она увидела свое раздосадованное лицо. Она со злостью сняла кольцо и положила обратно в бархатный футляр.

Вера в отчаянии поднесла сложенные ладони к губам.

— Святая Вера, что я опять делаю не так?

Вера стояла у окна, откуда открывался вид на вечернюю Москву, стараясь отвлечься, но никак не могла сосредоточиться. Она не считала себя в чем-то виноватой, но в глубине души понимала, что между ней и Антоном пролегла полоса отчуждения. Обида на себя и непонимание, как исправить ситуацию, как снять с себя этот груз, терзали ее. Ведь она даже не успела ничего сказать, объяснить! Почему-то к горлу подступил комок, и она едва сдерживалась, чтобы не разрыдаться. Давно такого с ней не случалось.

Антон почти выскочил от Веры и быстрым шагом направился к себе. Он вошел в свой номер и обнаружил там Франца Адамовича, который стоял посереди комнаты со стаканом воды. Антон так был поглощен своими мыслями, что совершенно не удивился этому обстоятельству. Однако подумал: «Почему так получается, что в самое тяжелое время рядом со мной оказывается именно этот человек?» И если бы Антону сказали, что Кипер в некоторой степени и есть генератор и творец его несчастий, он никогда бы этому не поверил.

— Где ты был? Я вот тебе таблетку успокоительного приготовил и запить, — сказал Кипер, протягивая Антону стакан с водой.

Антон молча прошел мимо него, сел на широкую двуспальную кровать и, закусив губу, насупился, не обращая внимания на протянутую руку со стаканом. Перед его глазами стояло лицо Веры, которая любовалась кольцом, надетым на безымянный палец правой руки. Она, казалось, была счастлива. Как он мог сказать ей о том, что его проект закрыт, что он теперь никто? Что у него больше ничего нет! Нужны ли ей его проблемы? Нужен ли сам Антон, неудачник или, как презрительно называла Вера таких, как он, «бесполезный». Теперь он — в категории «бесполезных», как ни страшно признаться в этом себе самому. Он бесполезный, никому не нужный лузер.

— Я был у Веры. Хотел ей сказать, что проект закрыт, и не смог.

Антон злился на свою беспомощность. Он чуть покачивался взад и вперед, периодически бил сжатым кулаком по колену и от перевозбуждения мелко подрагивал. Мыслей, казалось, не было совсем. Антону хотелось завыть от бессилия, и он повалился на кровать прямо в одежде, не снимая обуви.

— Выпей это, на тебе лица нет.

Кипер протянул Антону стакан воды и маленькую капсулу цилиндрической формы с полусферическими концами, состоящую из двух, входящих без зазора одна в другую, частей. Капсула была желтого цвета с красной полосой посередине. Антон без сопротивления забросил ее в рот и запил водой.

— Ей не нужны мои проблемы. Таких, как я, она всегда называла «бесполезными».

— Не думай об этом, все устроится. Вот выпей еще одну и ложись. Постарайся уснуть.

Кипер протянул ему вторую капсулу — белого цвета.

— Еще одну? — не понял Антон. — А, впрочем, давайте.

Вторая капсула последовала за первой.

— Вот и молодец, — сказал Кипер, внимательно наблюдая за состоянием Антона. — Отдыхай, я пойду сделаю несколько звоночков. Через час вернусь, надеюсь, уже с хорошими новостями.

После ухода Франца Адамовича Антон несколько минут лежал на спине с открытыми глазами, уставившись на казенную шестирожковую люстру. Успокоение не наступало. Обида и разочарование стояли комом в горле. Он резко вскочил и прошел в ванную комнату. На мгновение задержался у зеркала. Его зрачки увеличились, и собственные глаза показались ему безумными. Антон вернулся в комнату и, скинув вязаную кофту с оленями, оставшись в одной рубашке, вновь прямо в обуви лег на кровать и закрыл глаза.

И тут он увидел яркую точку, которая медленно приближалась, увеличиваясь в размере. Почему-то стало страшно, и чувства, которые разрывали его душу всего пару минут назад, отступили. Антон открыл глаза. Комната, медленно покачиваясь, вращалась вокруг него. Антон сел на кровати. Комната перестала вращаться, но появилось ощущение, что теперь он вместе с гостиничным номером плывет в безвоздушном пространстве. Все переживания растворились, стало спокойно. В голове отчетливо прозвучал голос Стаса: