Алла Гореликова - Полукровка

– Альо, – снова вызвал меня Вик. – Я прогнал запись через анализ. Альо, их там не меньше десятка! Не понимаю, как мы ушли!

– Но откуда они взялись у Беты Кошки?! – взвыла я.

– А вот это придется выяснять, – зло сказал Вик. – Если мы не хотим, чтобы в следующий раз они объявились над Нейтралом.

Или над Землей, словно услышала я продолжение его мысли.

– Вик, режим полной маскировки! – Нечего развлекать Галактику такими разговорами.

И вообще, не до разговоров мне стало.

Pax, огненная планета, так и не ставшая обитаемой… мы гадали, кому понадобилось рушить охладители. Pax… планета, ставшая яслями камнегрызов? Их новым гнездовьем?

Значит, и им нужно жизненное пространство?

Pax, пещерники, Телла…

Телла, мне плевать на рубины… но ты ведь спас мне жизнь, Телла! А я так и не сказала тебе спасибо за науку. Судьба…

Pax, новорожденный мир… кто так распорядился тобой? Я не верю, что камнегрызы могли сделать это сами. Кто же помог им? Кто сумел подвести черту, завершив эксперимент в удобный для себя момент? Кто?..

Телла, пещерники, Pax… Я узнаю!

В диспетчерской службе планетарного космопорта Ссс сидят киберы. И это здорово меня выручило, когда, бешено лавируя между зависшими на суточной орбите «Кобрами», «Гадюками» и «Анакондами», я послала запрос на немедленную посадку. Будь диспетчерами ящеры – болтаться бы «Мурлыке» в хвосте этого змеюшника добрые сутки: пока ящеры-пилоты выйдут из ночной комы, да прогреются, да начнут заходить на посадку в порядке занятой очереди… нет, интересно всё же, как они выжить-то сумели при таком биоритме – от заката до рассвета полная беспомощность. Причем у всех одновременно, бери любого голыми руками…

Мой кораблик валился в непроглядную тьму внизу, а я… я злилась. От Нейтрала до Ссс слишком близко, чтобы раздражение дурацким заданием сменилось тем философским спокойствием, которое так стремился развить во мне Телла. Телла… «С Pax разберутся и без тебя», – сказал мне шеф. Конечно… но эта дурацкая миссия к ящерам…

– Три Звездочки, посадочный протокол, – затребовал диспетчер. Я кинула по кодированной связи подтверждение и попыталась успокоиться.

Ну, дурацкое задание… ну и что? А потяну ли я другое? Как свободный капитан – да, но как агент разведки? Ох, Альо, угораздило же тебя…

Городок при космопорте живет и ночью. Еще бы, ведь именно здесь сосредоточились все допущенные на Ссс чужаки. Официальные посольства, представительства фирм и корпораций, ГСН, биржа, многопрофильный медицинский центр, гостиница, ханнские и человечьи религиозные миссии, несколько ресторанчиков, казино и тренажерных залов… неизбежная накипь зоны контактов. Сам мегаполис начинается дальше, и чужие бывают там куда реже, чем ящеры в городке космопорта. Хотя никакие местные законы не запрещают пришельцу прошвырнуться по местам обитания аборигенов, днем, конечно. Но законы законами, а традиции… соваться в мегаполис без проводника-ящера чревато, уж это-то я знаю без всякого инструктажа. Правда, шеф подбросил парочку идей, как такового проводника раздобыть. Что ж, и на том спасибо…

Я не тороплюсь. Бреду по посадочному полю к светящейся золотыми сполохами арке таможенного контроля, и холодный ночной ветер приятно ерошит шерсть. Катера здесь запрещены, и на посадочном поле совсем другие запахи… пахнет метаоксом, горячей броней, а еще – солью и водорослями: океан совсем рядом. Океаном, неглубоким и заросшим водорослями, покрыта большая часть планеты. И по всей планете над буро-зеленой водой – крыши ящерьих городов. Расширяться уже некуда: свободного океана ровно столько, чтобы обеспечить воспроизводство…

По счастью, прибывших здесь не досматривают: ящеры отслеживают только вывоз. Иначе пришлось бы ждать, пока таможенники выйдут из ночной комы и отогреются. А так – входи себе, благо меры предосторожности ящеров не пошли дальше системы фотоэлементов в шлюзе. Вполне надежно: если во внутренней камере кто-то есть, внешняя дверь попросту не откроется.

В зале ожидания пусто. Беру со стойки регистрации яркий рекламный буклет и выхожу на освещенную вывесками и указателями широкую улицу. Здесь тихо, куда тише, чем ночью на Нейтрале. И пустынно. Ни тебе катеров, ни прохожих, ни даже полицейских патрулей. Только музыка где-то недалеко, тихая, но с назойливыми ударными, – человечья, что-то такое у них в моде последние пару лет.

Я прошла мимо гостиницы, проигнорировала ханнский ресторанчик и вошла в человечий. К музыке с назойливыми ударными, к резким запахам специй, жареного мяса, спирта и соленых огурцов – на столике против входа классический «разлив на троих»; к приветливо махнувшему из-за стойки бармену.

Кроме бармена и троих выпивающих, в ресторанчике коротали время: два ремонтника в замызганных комбезах над шахматной доской, наверное, из персонала доков; сонная девчонка над тарелкой острой лапши; жующий сигарету лэмми с татуировкой семейного комиссионера; и толстый рыжий пижон с банкой пива и блюдцем чипсов. И застывший в ночной коме ящер, на которого деликатно не обращали внимания – мало ли, по какой причине бедняга опоздал к себе за шлюз. Ящер… конечно, где им учуять, как от него несет невидимкой! Люди… ну, и лэмми тоже не ахти какие нюхачи.

Однако на связь я должна выйти именно здесь.

– Что заказывать будем? – поинтересовался бармен.

– Поесть, – хмуро ответила я. – Без специй что-нибудь.

– Без специй, – протянул бармен, – что ж, есть и без специй. Картофельное пюре. Рис. Трильские рыбные палочки. Рыбный салат. Овощной салат. Творог. Если не спешите, суп могу заварить. С фрикадельками. Там, по-моему, только лавровый лист из специй.

– Давайте, – согласилась я. – Суп, творог и сливки. И ореховые крекеры, если есть.

– Именно ореховые, – профессионально улыбнулся бармен. – Пожалуйста, ореховые крекеры, сливки, творог. Суп через пять минут, выбирайте столик по вкусу, с вас пятнадцать кредов.

По вкусу… я сгребла заказ и уселась за ближайший к ящеру: только оттуда видно всех посетителей, а невидимка все равно прекрасно прослушивает заведение от входа до подсобки. Одна надежда, что разговор мне предстоит достаточно невинный.

Суп оказался лучше, чем я ожидала, а творог, наоборот, хуже. Девчонка доела свою лапшу и ушла. Шахматисты заказали по кофе. Пижон догрыз чипсы, спустил банку из-под пива в утилизатор и громко потребовал повторить.

– Кредит исчерпан, Сэйко, – отрезал бармен.

Я вскрыла крекеры и отхлебнула сливки. Сэйко – мой связник. После того как прозвучит его имя, я должна взяться за рекламный буклет. А потом дать ему возможность пригласить меня в офис. Никаких жестких паролей. Тем лучше, учитывая пристроившегося рядом невидимку.