Екатерина Годвер - Иволга будет летать

— Стыдно признаться, но что-то вроде того. Ваша нынешняя работа вам очень подходит… Простите. — Абрамцева устало облокотилась на перила. — Здесь собралось слишком много бестактных идиотов, которые расспросами кого угодно доведут до ручки. Так почему же вы сменили лабораторный халат на инспекторский пиджак?

— Обстоятельства, — лаконично ответил Каляев.

— Воля ваша: не буду любопытствовать. Ну а что капитан? Рассказал что-нибудь интересное?

— Нет. Вот вам вторая причина, по которой я, как вы сказали, сменил халат на пиджак: в вопросе создания нуль-инертного топлива время остановилось столетие назад. И в парламенте Содружества больше нет фракций, согласных год за годом выделять деньги на попытки сдвинуть его с места. — Каляев искоса взглянул на нее. — Вы примерно представляете себе, в чем заключается проблема?

— Только в общих чертах: что обычное топливо невозможно провести через нуль-портал, поэтому на межзвездных крейсерах — за исключением кораблей-разведчиков — нет двигателей: перемещаться в пределах планетарных систем им помогают специальные маневровые суда, свои с каждой стороны портала. По факту, быстро доставить от одной звезды к другой можно все — кроме топлива. Обычно это ограничение не доставляет хлопот, а планеты вроде Шатранга, с дефицитом разведанных запасов урана и тория, выкручиваются, кто как может: солнечная энергия, ветряная или, реже, как у нас, углеводороды — под неумолчные протесты экологов и сожаления жителей, потому что мощности и возможности не те.

— И сколько всего планет, подобных вашей?

— Подобных нашей?..

— Таких, где острый дефицит добываемого урана доставляет существенные неудобства и затрудняет развитие колонии ввиду отсутствия, дороговизны, опасности или недостаточной эффективности альтернатив, — суконным языком пояснил Каляев. — А поставки ядерного топлива из ближайших районов обычным путем, без нуль-транспорта, занимают десятилетия и крайне ограничены в объемах.

— Не знаю и затрудняюсь предположить, — после короткого размышления признала Абрамцева. — Так сколько их?

— Три, — мрачно сказал Каляев. — Первый мир, Маброн — на восемьдесят процентов покрытая ледяной коркой пустыня: его освоение отложено. Второй, Джовис — старая южноамериканская колония на карликовой планете. И третий — Шатранг. А все остальные как-то обходятся; кто лучше, кто хуже, но обходятся. Исследовательская программа с годовым бюджетом в полмиллиона галакрон за полвека не принесла практически значимых результатов — потому ее сократили и урезали средства до минимума, который позволяет оплачивать аренду территорий с законсервированными лабораториями и создавать в отчетности какую-то видимость деятельности. Де-факто, на сегодняшний день разумные люди от проблемы нуль-инертного топлива отступились. И я в их числе; но рядом с вами и вашими коллегами мне иногда делается неловко за свою разумность. Но правда в том, что общечеловеческая потребность в нуль-инертном топливе невелика.

— А общечеловеческая потребность в Шатранге и того меньше. — Абрамцева исподлобья взглянула на Каляева. — Вы считаете проект ИАН слишком опасной альтернативой и потребуете закрыть его.

— Вполне возможно, — напряженно сказал Каляев.

— Что будет дальше? Парламент Содружества приостановит кредитование Шатранга, свернет все программы по развитию и предоставит нас самим себе?

— Возможно. — Каляев долго молчал, прежде чем продолжить. — Возможно, и нет. Сейчас никому доподлинно неизвестно, что будет. На случай, если планета не преодолеет нынешний технологический кризис, уже существуют долгосрочные планы по эвакуации и тотальному терраформированию.

Абрамцева задохнулась.

— Терраформирование?..

— Очередной проект хорошо известного вам академика Володина. — Каляев скривился. — Он сейчас разрабатывает новую методику расчета тектонического напряжения и воздействия на литосферу узконаправленными взрывами, которая, гипотетически, позволит добиться нужных изменений всей геосферы в целом.

— Но суммы, которые… которых потребует такой проект, даже в планах… И экологи… — От изумления и возмущения Абрамцева буквально потеряла дар речи.

— Думаю, до вас доходили слухи, какова цена нынешним представителям «зеленых» в парламенте, и что цена эта измеряется в галакронах. А Володин всегда может получить столько галакрон, сколько пожелает, — сказал Каляев. — С экологами разногласия уже улажены, неофициальное одобрение основных парламентских фракций получено. Вопрос в выборе экспериментального объекта и в реализации плана: вы, не сомневаюсь, о привычках Володина наслышаны. Хотя, может статься, это тот самый проект, который он доведет до конца лично; слепить из планеты пирожок — такой масштаб действия ему в самый раз. Груза урана с Х-9, который через пять лет достигнет Шатранга, должно хватить на формирование зарядов.

— Пятисот тысяч на новые буровые установки для программы по поиску собственных урановых залежей на Шатранге у парламента нет, а миллиард на терраформирование, значит, есть. — Абрамцева крепче сжала перила, пытаясь совладать с собой. — Что ж… За парламентом сила всего Содружества. И наше мнение здесь никого не интересует?

Каляев покачал головой.

— Боюсь, в данном случае, нет: только целесообразность. Насколько мне известно, парламент в этот раз не настроен проводить референдумов и выслушивать публичные протесты. Если реализация проекта Володина на Шатранге будет признана целесообразной, планету объявят опасной для жизни ввиду высокой вероятности масштабной катастрофы природного характера. Учитывая особенности местной тектоники и высокую вулканическую активность, для такого вердикта несложно будет изобразить правдоподобное наукообразное обоснование. В котором мало кто усомнится, кроме немногих узких специалистов — но среди них вряд ли кто-то захочет ссориться с Володиным. — Каляев поморщился. — Кроме Шатранга, Маброна и Джовиса рассматривается еще два десятка миров, в основном, незаселенных: отсутствие затрат на эвакуацию и связанных с ней конфликтов — весомый плюс; но в мирах вроде Маброна выше и вероятность неудачи. А Шатранг хорошо изучен; и ваши метео- и геостанции с их историей наблюдений — огромное подспорье Володину в его расчетах… Возможно, он вынашивал этот план давно, еще с тех пор, как начал здесь всю эту затею с ИАН.

— Вы хотите сказать, он с самого начала считал, что искины не смогут до конца решить проблему?! — Абрамцева потрясенно уставилась на Каляева. — И ему просто была нужна причина для постройки станций изучения геосферы?!

— Я сказал: возможно. Если так, то вы здесь намного превзошли самые смелые его ожидания. Но, к сожалению, ему это не слишком интересно. — Каляев развел руками. — В случае внесения Шатранга в список неперспективных колоний шансы на выбор его в качестве экспериментального объекта довольно велики: меньше всего Володину и его сподвижникам хочется претерпеть неудачу. Стоит ожидать, что они предпочтут свести этот риск к минимуму; кроме того, в ходе терраформирования тут, так или иначе, будет упрощена добыча джантерита: есть надежда, что это окупит проект и даже часть предыдущих вложений в Шатранг.