Ричард Локк - О жителях Луны и других достопримечательных открытиях [Фантастическая литература: Исследования и материалы. Том IV]

Таким образом, я заключаю, что солнце — та же планета, только погруженная в океан пламени; планета, на которой жизнь развивается свободно, успешно, как на нашем шаре, но, вероятно, в другом виде и с другими условиями. И те же самые уважения позволяют нам думать, что и эти бесчисленные звезды, мерцающие на небесной тверди, подобно ему населены живыми существами; что в этой неизмеримой вселенной жизнь проявляется везде и в несчетных образах, как материя, как время и пространство; что на все эти несметные шары, брошенные в беспредельность, одинаково и, вместе с тем, разнообразно рассыпала ее могучая Рука, которая не имеет надобности считать свои дары».

Вот настоящие понятия сир Джона Гершелля насчет обитаемости небесных тел, — предположения умные и утвержденные на хороших практических фактах, но только предположения. Ими-то воспользовалось шарлатанство, и создало целый ряд нелепых лжей под покровительством его имени, похищенного самым разбойничьим образом, потому что эти господа не удовольствовались статьями и первой брошюрой: несмотря на протесты друзей великого астронома и торжественное обнаружение подлога, они издали теперь вторую брошюру, — продолжение первой и отчет в новых открытиях сир Джона, и обещают еще издать в скором времени полное сочинение в четырех томах in-quarto, с гравированным атласом видов Луны, ее людей, животных и предметов. Это уж решительно — раскатанное предприятие! Первая брошюра состояла только из писем доктора Грента, помощника сир Джона, будто бы собранных издателями; но сочинение в четырех томах in-quarto будет выдано уже прямо от имени Гершелля, с его подписью и посвящением английскому королю. Вышедшая между тем вторая брошюра заключает в себе несколько отрывков будто бы из этого творения, между прочим, и посвящение, о котором мы сейчас сказали, — и издатели уверяют, что единственная цель ее — удовлетворить нетерпению публики et de lui donner l'avant-goût de l’ouvrage entier [14] И дать ей предварительный образец всего сочинения ( фр .). Сенковский цитирует французское издание Publication complète des nouvelles découvertes de sir John Herschel dans le ciel austral et dans la lune («Полная публикация новейших открытий сэра Джона Гершеля в южном небе и на луне»), вышедшее в Париже в 1836 г. и приписываемое В. Консидерану и Р. Брюке, однако далее опускает содержащиеся в нем фривольные описания «лунного брака», часть из которых — якобы по желанию Гершеля — приведена на латыни ( Прим. сост. ). . В ней несколько больше ума, чем в первой, даже больше, чем нужно было для успеха подлога, потому что в первой выдумка была довольно груба, а в этой сочинитель уже перехитрил дело. Кроме andro-selenites, людо-лунцев, маленьких существ в аршин с четвертью роста, с прекрасными страусовыми крыльями, лунных дворян, — и vespertilio-homo, людей-нетопырей, породы с кожаными крыльями, состоящей в рабстве у людо-лунцев, он открыл в этот раз еще одну породу существ разумных или, как сказал бы русский переводчик, «благоразумных»: это biber-homo, бобро-человек, который в свою очередь служит рабом человеку-нетопырю. Люди-нетопыри часто возмущаются против своих господ, людо-лунцев, отсюда ужасные битвы, после которых люди-нетопыри пожирают детей своих притеснителей: «из чего я заключаю, — говорит астроном, — что они суть людо-луноеды.» Он удостоверился также, что вообще лунатик, лунный человек, есть существо водоземное, и что кровь у него белая, как молоко. Наблюдатели были очевидцами в подзорную трубу свадьбы людо-лунцев, и сочинитель напряг все силы своего воображения, чтобы придумать для них обряды, ни в чем не похожие на наши и странные до сумасбродства:

«Наконец все гости улетели.

Оставшись одни, молодые полетели на вершину высокой горы, и мы не сомневались, что людо-лунка избрала себе сожителя.

Такая торжественность нас удивила, потому что, как нам известно из многократных и весьма точных наблюдений, супружеская верность отнюдь не составляет добродетели женщин спутника нашей планеты. Они, вообще, более ищут любовников, чем мужей. Мы заключили из этого их обычая, что природа действует в лунном законодательстве сильнее, нежели нравственность: это не делает чести их просвещению. Однако, подле этой предосудительной свободы, я примечал у них столько благопристойности, столько простоты и вместе похвальной таинственности, что мне совестно было иметь об них дурное мнение.

Наши молодые избрали себе убежище на самой вершине горы. Вершина была пуста. Здесь, перед лицом неба и нашим, он…

— А! несчастные, — вскричал мой сотрудник, г. Грент. — Они искали уединения, а не думают о том, что с другого света…

Это замечание возбудило в нас род угрызения совести, что мы мешаемся в их домашние дела; но астронома, верного своему долгу, не должны устрашать подобные мысли. Со всем тем, из уважения к приличиям, мы решили, что я один останусь наблюдать эту тайну. Брак двух лунных существ представил мне много любопытных обстоятельств, которые, без сомнения, будут очень занимательны для физиологов».

Но полно этих вздоров! Мы, кажется, сказали, что переводчик знаменитой брошюры не умеет писать по-русски: ежели только мы это сказали, мы это и докажем. Вот один из его периодов:

«Месяц стоял низко и начал заходить. Доктор Гершелль заметил, что увеличивавшееся переломление лучей будет препятствовать удовлетворительному дальнейшему продолжению занятий, и наши умственные силы были так утомлены от постоянного напряжения и возвышенного наслаждения, чувствованного нами, что мы взаимно согласились призвать наших товарищей, бывших у выпуклого стекла, и наградить их за беспрерывное внимание несколькими полными бокалами лучшего ост-индского вина».

Впрочем, этот период не дает еще полного понятия об изящности слога и красоте языка перевода: здесь еще нет ни сего, ни оного, ни посему, ни почему, ни упомянутых, ни сказанных, которые, свидетельствуя с одной стороны о тонкости его вкуса, с другой придают его sesquipedalibus verbis невыразимую прелесть.

Что касается до обширности и разнообразия его сведений, то мы выпишем только два места. Вот пример того, как он понимает свой подлинник при помощи своих познаний в минералогии и географии: «Спустя несколько секунд появился отдельный обломок в пять или шесть столбов, в виде шестиугольника, и в связи с другими частями, похожий на базальтовые горы в Стаффе». А вот, по части ботаники, описание пальмового цвета: «Здесь увидели мы в первый раз лунное пальмовое дерево, которое отличается от растущего в наших тропических странах только той особенностью, что имеет большие темно-красные цветы вместо лоз (spadix), выступающих из обыкновенной чашечки».