Роберт Уильямс - Том 2. Охотница из Аккана

Ее слово было законом. Она положила конец охоте в Аккане. В действительности же она уничтожила самое любимое занятие высшего сословия. Она установила декретом то, что являлось ничем иным, как революцией.

Сердце Кинга билось где-то в горле, когда он слушал ее слова. Так вот что планировали они с Катором. Вот что они имели в виду, когда расспрашивали его. Революцию! Они хотели узнать как можно больше о Земле, обычаях ее народов и прочим для того, чтобы начать реформы в Аккане!

Кинг вскочил на ноги и ликующе закричал, разрывая тишину:

— Браво, Авена! Это, черт побери, лучший закон, который когда-либо принимался за всю историю этого мира!

Головы всех сидящих повернулись в его направлении. Катор резко дернул его, усаживая обратно на место.

— Замолчи и жди, как жду я, — прошипел старый инженер.

— Ждать чего?

— Того... Ах!..

В полукруге, окружающем возвышение с троном Авены, где сидели дворяне, кто-то вскочил на ноги.

— Заявляю протест! — закричал он.

ВСЕ ДВОРЯНЕ повскакивали с мест, и Лардон первый из них. Лардон указал на Кинга.

— Вон тот чужак, — завопил он, — который увлек принцессу от апробированных и проверенных веками законов и обычаев наших отцов. Он околдовал ее, он заставил ее попытаться уничтожить нашу самую драгоценную привилегию. Я заявляю протест против озвучивания этого закона и заявляю протест против этого чужака! — он ткнул рукой в сторону Кинга.

Тут же протест закричал десяток голосов. Возник хаос звуков, который длился несколько мгновений. Простой народ: рабочие, инженеры и техники, сидящие в амфитеатре, растерянно глядели друг на друга. Они не понимали, что происходит. Был изменен многовековой закон. До них еще не дошло, что именно они, простые люди, получили бы наибольшую пользу от этих перемен. У них не было времени обдумать все это. Дворяне же во главе с Лардоном или были предупреждены, или просто соображали быстрее. Они знали, что делать.

Прямо в Кинга полетел чад.

Десяток смертоносных шаров метнулись к Авене.

Правда, еще больше чадов сердито кружило над дворянами, но не торопилось лететь в Авену или Кинга. Либо они оставались в резерве, либо управляющие ими охотники еще не решили, что делать.

Потрясение среди акканиан быстро росло. Авена изменила закон. Дворяне дружно возмутились. Секунду спустя после того, как был озвучен закон, они уже были готовы уничтожить свою повелительницу.

Кинг вскочил, готовый броситься на дворян. У него оставались считанные секунды жизни. Если бы он только мог уклониться от чада , добраться до Авены и защитить...

— Как глупо!.. — пробормотал он сквозь стиснутые зубы.

Он не успел бы ничего сделать.

Шары неслись прямо на Авену. Она не шелохнулась.

Но в десяти футах от нее, как и от Кинга, чады внезапно остановились в воздухе. Просто повисли там, не шелохнувшись. Еще миг назад они неслись к цели, словно пущенные стрелы. А теперь вдруг остановились, неподвижно зависнув.

На губах Авены появилась презрительная улыбка.

— Ну, и что дальше? — проговорила она.

Дворяне переводили испуганные взгляды с нее на свои чады и обратно. Некоторые вертели кольца, пытаясь возобновить контроль над этими смертоносными мячиками.

— Ну ? — повторила Авена, в голосе ее зазвенел металл.

Тишина. Все уставились на нее.

— Кто тут заявлял протест против моих законов? — звенящим голосом спросила Авена.

Все молчали.

— Тогда подчиняйтесь законам, установленным мною! А теперь все свободны из моего присутствия!

СЛОВНО РУЧЕЙКИ, вытекающие из поврежденной дамбы и набухающие на глазах, акканиане начали покидать амфитеатр. Одни поспешно бежали по лестницам вверх, другие ныряли в боковые проходы. Дворяне, наряду с остальными, казалось, были рады поскорее убраться отсюда. Как ни странно, но чады последовали за ними.

Кинг с изумлением глядел на все это.

Кто-то захихикал возле него. Кинг повернул голову. Это был Катор.

— Это вы? — прошептал Кинг.

Старый инженер кивнул.

— Мы знали, что противники взбунтуются, — сказал он.

— Но почему...

— Чады перестали повиноваться им? Естественно. Видите ли, чады настраиваю я и мои работники. Мы просто изменили настройку так, чтобы все шары, без ведома их владельцев, оказались под контролем Авены. Поэтому, когда дворяне попытались напасть на нее и вас, она просто остановила полет чадов.

— О, Господи! — выдохнул Кинг.

Авена поднялась со своего трона и подошла к ним.

— Ну как, человек из другого мира, что вы думаете теперь? — неуверенно спросила она.

— Я думаю, что вы очень храбрая и сильная, — ответил Кинг. — И я горжусь вами.

— Спасибо.

— Но... У меня есть вопрос...

— Да?

— Лардон и другие дворяне не сумеют ли вновь обрести полный контроль над своими шарами? Сейчас вы победили их потому, что они не поняли, что случилось с их чадами. Для них это было полной неожиданностью. Но когда они узнают, почему так произошло, они вернутся к вам и, если я не ошибаюсь, вот тогда-то и начнутся настоящие проблемы.

— Конечно, начнутся проблемы, — ответила девушка. — Но проблемы есть всегда. Но мы же с вами не боимся их, не так ли?

— Возможно, вы и не боитесь, — ответил Кинг. — Но я-то уж точно боюсь.

КАК НИ СТРАННО, прошло несколько дней, но благородные охотники Аккана не прилагали никаких усилий, чтобы сопротивляться декрету, лишившему их чуть ли не всех их привилегий. Их видели на улицах, командующими отрядами уборщиков, распоряжающихся ремонтом зданий. Им предстояла еще масса работы. За несколько дней нельзя восстановить то, что разрушалось веками. Для этого нужны месяцы, годы. Но, в конечном итоге, Аккан мог быть возрожден во всей былой красе.

— По крайней мере, у них будет стабильное занятие, — сказал Кинг Авене, пока они наблюдали за группой людей, передвигающих каменные блоки.

Авена молча кивнула. Все эти дни она, главным образом, молчала. Тайком наблюдая за ней, Кинг никак не мог ее понять. Он знал, что еще совсем недавно она была ярой охотницей на людей, главой касты охотников Аккана. И вот, несколькими словами декрета она положила конец охоте, уничтожила всю социальную систему и вместо того, чтобы бездумно проводить жизнь в охоте, дворяне стали трудиться на благо всего населения. Она внесла серьезные изменения в жизни акканиан, но при этом и сама изменилась. Молчание было показателем произошедших в ней изменений, но мысли, которые были в ее красивой головке, Авена держала при себе. И в одном она была непреклонна: она не вернулась бы в леса, хотя, при этом, не отпускала туда и Кинга. Он хотел было вернуться к своим товарищам, рассказать им, что произошло, сообщить, что они свободны и могут покинуть убежища, что никто больше не будет охотиться на них, как на диких зверей. Кинг не решался сказать Авене об их существовании, но на предложение пойти прогуляться в лесу наткнулся на ее твердое: «Нет!»