Роберт Уильямс - Том 1. Сражение в небесах

— Гм-м!.. — промычал Уилкерсон, вытирая с лица пот.

— Просто стрела, — сказал Молок. — Черт, это же пустяки! Шед Брисби и его парнишки никогда не станут всерьез кидаться стрелами. Да у них и оружия-то нет, кроме копий, дубинок и ножей.

Его слова прозвучали не очень-то привлекательно в данной ситуации.

— У нас тоже нет оружия, не считая твоего игольного пистолета! — сказал Уилкерсон.

Потом несколько минут он высказывал то, что думал об идеях Джорджа Купера, относящихся к «безопасной» Венере. Кстати, это была идея Купера, что мы полетели безоружными.

— Относитесь к туземцам с дружелюбием, и они отплатят вам тем же. Никакого оружия! — велел Купер.

— Погодите, вот я свяжусь с этим проклятым Купером по радио! — проскрежетал Уилкерсон и затопал в рубку управления.

— Да ничего это не даст, — сказал Молок. — Купер все равно пошлет пару кораблей, набитых всякими идиотами, в здешний ад, а после умоет руки. Разве что напугает туземцев до смерти. Давайте лучше пойдем на камбуз и выпьем по пиву.

МЫ УЖЕ ЗАКАНЧИВАЛИ по второй банке пива, когда в камбуз вошел Уилкерсон. Глаза у него были остекленевшие, он бешено размахивал руками, губы были в пене. Схватив банку, которую только что открыл Молок, он залпом выпил ее до дна.

— Ну, и когда сюда придут корабли? — спросил Молок.

Уилкерсон вытер с губ пену.

— Вообще не придут! — рявкнул он.

— Что? — воскликнул Молок. — Ты хочешь сказать, что эти грязные собаки собираются бросить нас здесь, чтобы нас убили шестиглазые обезьяны?

— Купер просто осатанел, когда услышал о поломке корабля. Он заявил, что в аварии виноват я сам, и долго разорялся насчет того, что стоимость ремонта вычтет из нашего жалования.

— Я убью этого Купера! — взревел Молок. — Он что, еще не понял, что наши жизни в опасности?

— Он заявил, что сохранение мирных отношений с венерианами более важно, чем наши шеи, — объяснил Уилкерсон. — Он сказал, что, если Шед Брисби захочет перерезать всех нас за то, что мы опустили корабль на его землю для танцев, то «Транс-космос» это как-нибудь переживет.

— Но здесь же Рита! — заорал Молок. — Он что, не понимает, что рискует жизнью женщины?

— Я указал на это, и он ответил, что «Транс-космос» не делит сотрудников по половым признакам, — сказал Уилкерсон. — Откупорите мне кто-нибудь еще одну банку пива. Сил моих уже нет.

— Сейчас я пойду в рубку, — проорал Молок, — и сам поговорю с Купером!

Выходя, он хлопнул дверью камбуза. Он ушел, а мы энергично пили пиво. Когда же Молок вернулся, лицо у него было пепельного цвета.

— Ну, и что сказал Купер? — поинтересовался Уилкерсон.

— Он сказал, что хорошая реклама важнее наших никчемных жизней и что, если мы хотим привлечь сюда колонистов, то должны доказать, какая Венера мирная планета.

— Вот дерьмо! — с чувством сказал Уилкерсон. — Что еще сказал этот хороший человек?

— Он меня уволил, — ответил Молок таким голосом, словно его душили. — Он сказал, что я должен прийти и получить выходное пособие. Когда же я спросил, как, по его мнению, я должен добраться до кассы, он ответил, что ножками, ножками...

— Угу, — сказал Уилкерсон. — Ну, так можешь начинать идти. Прямо вперед, и ножками, ножками... Ты уже надул раз Шеда Брисби, так пойди и сделай это еще раз.

— Да ты сам не лучше Купера! — вскричал Молок. — Брисби убьет меня, если поймает за пределами корабля. Я не этот чертов венерианин, я за честную игру.

— Ну, нет, не станет он тебя убивать, — отеческим тоном сказал Уилкерсон. — Он же простой, необразованный туземец. Все, что у него есть, это лишь ножи, дубинки, копья и луки со стрелами. Он простой, бесхитростный туземец. Его легко обмануть, черт побери, ведь ты же человек! Наверное, он принимает тебя за бога. По крайней мере, во время полета я просмотрел часть рекламных брошюрок, выпущенных корпорацией, и в них говорится, что туземцы принимают людей за мелких богов, которых нельзя привлечь к ответственности.

БЛ Я МС!

Стрела ударила в иллюминатор и отскочила. Одно обстоятельство явно играло нам на руку. Никакое оружие, имевшееся в распоряжении венериан, не могло повредить оболочку или пластитовые иллюминаторы корабля. В нем мы в такой же безопасности, как сардины в банке — если только венериане не отыщут консервный ключ.

Мы сидели на камбузе, мрачно сосали пиво и думали, как получше сформулировать завещания.

— Эй, взгляните-ка! — воскликнул вдруг Молок, тыча рукой в пластитовый иллюминатор.

На первый взгляд мне показалось, будто к кораблю идут все венериане, какие только есть на планете. Здесь были сотни венериан, тысячи, идущие со всех сторон. Шед Брисби явно созвал своих дружков со всей округи, и теперь они направлялись к нам.

Лицо Уилкерсона стало бледным.

— Парни, похоже, это конец, — дрожащим голосом проговорил он.

— Нет! — огрызнулся Молок. — Они все равно не пробьют обшивку корабля.

— Тебе лучше вооружиться логарифмической линейкой и посчитать... — начал было Уилкерсон. — Ой! Что это?

Это было нечто! Корабль покачнулся, словно собирался перевернуться. Из иллюминатора мы смотрели, что творится снаружи. Венериане обступили корабль со всех сторон. С одной стороны его толкали, а с другой — тянули. И проделывали все это в едином ритме, угрожая перевернуть корабль.

— Да так можно перевернуть целую гору! — прошептал Уилкерсон, когда корабль вновь покачнулся. — Боже мой! Они хотят затолкать его в болото.

С одной стороны землю для танцев племени Шеда Брисби ограничивали джунгли. С другой был глубокий водоем, наполненный грязной водой. Глядя на него, Уилкерсон бормотал, точно в трансе:

— Утонуть, точно крыса в унитазе, в собственном корабле... Он глубоко вздохнул и повернулся к Молоку. — Выйди и обмани еще раз Шеда Брисби. Немедленно!

Молок тоже глубоко вздохнул и встал.

— Хорошо, я пойду и сделаю это, — сказал он и направился к выходному люку.

Мы все были слишком ошеломлены, чтобы остановить его.

Когда Молок открыл внешний люк, в корабль ворвался шум, напоминающий вой, который может нестись из леса, полного бабуинами. Но, как только он появился, раскачивание корабля прекратилось. Не знаю уж, почему венериане не убили его, прежде чем Молок получил возможность открыть рот, но, вероятно, они тоже были слишком удивлены его появлением, чтобы принять немедленные меры.

— Я хочу говорить с Шедом Брисби! — заорал во весь голос Молок.

Брисби вышел из толпы. Выглядел он гораздо выше, чем на семь футов и, клянусь, у него стало гораздо больше шести глаз. Толпа тут же притихла. Наступила мертвая тишина, все венериане, только что жаждавшие крови землян, разом застыли.

— Я буду танцевать с тобой... за право... держать наш корабль... на вашей земле для танцев... пока мы не отремонтируем его, — внятно и раздельно сказал Молок.