Брайан Олдисс - Избранные произведения в 2 т. Том 1. Звездный корабль

— Покажи то место, куда ушли Гиганты, — приказал он. — Быстрее.

— Счастье, что в этот момент здесь оказался я, а не кто-нибудь другой, — бормотал будто бы про себя Мараппер. — Другого такое зрелище вряд ли оставило бы в рассудке, и он сейчас только мычал бы, но я все рассмотрел. Меня так просто не возьмешь!

Он показал место на стене, через которое ушли Гиганты с Фермером. Внимательно присмотревшись, Пэгвам обнаружил почти незаметные, толщиной с волос, линии, образующие прямоугольник. В правом верхнем углу он увидел крохотное отверстие величиной не более ногтя на мизинце. Кроме этого, не было ничего, что отличало бы этот участок от остальной части стены.

Пэгвам попробовал нажимать на отверстие, однако из этого ничего не вышло. По его приказу попытались взломать дверь, но щель в ней оказалась настолько узкой, что в нее не входило даже лезвие ножа.

— Не хочет она открываться, сами видите, — заявил кто-то.

— Может, за это Бога надо благодарить! — выкрикнул Мараппер, неожиданно представив, как из распахнутого проема на него обрушиваются полчища Гигантов.

Кто-то наконец известил Скойта о происшедшем. Лицо магистра было еще более строгим, чем обычно. Слушая Пэгвама и Мараппера, он машинально разглаживал длинными пальцами морщины на щеках. Несмотря на усталость, его мозг работал четко.

— Такие люки, — сказал он, — размещены по всему кораблю. Мы никогда не знали, для чего они служат, и не умели их открывать, но, как теперь видим, Гиганты это делают без труда. Теперь нет никакого сомнения, что Гиганты существуют и таятся от нас. Если они стали показываться, то с какой целью, как не для захвата корабля?

— Этот люк… — начал было Мараппер.

— Этот люк, — прервал его Скойт, — должен стать ключом к разгадке. Помнишь, твой приятель Комплейн рассказывал, что когда Гиганты схватили его, то втянули через какое-то отверстие в низкий туннель, который не был похож ни на одну из известных нам частей корабля? Вне сомнения, это было пространство между бортами, и попал он туда через такой же люк. Если Гиганты открыли тот и этот люки, то, несомненно, они умеют открывать и все остальные.

Собравшиеся в коридоре взволнованно шумели. Фонарики давали мало света, и люди сбились в кучу, полагая, что так будут в большей безопасности.

Мараппер откашлялся, хрипло произнес:

— Это значит… Господи… это значит, что мир окружен какой-то пленкой, и Гиганты могут выходить наружу. Верно?

Скойт кивнул.

— А мы не можем. И это не особенно приятно, не правда ли, святой отец?

Пэгвам коснулся его плеча, и Скойт недовольно обернулся. За ним стояли трое из Совета Пяти: Биллой, Дюпон и Раскин. Они были явно обеспокоены и рассержены.

— Ни слова больше, магистр Скойт, — произнес Виллой. — Мы слышали большую часть того, что здесь говорилось, и считаем, что это не тема для публичной дискуссии. Будет лучше, если вы отведете этого… м-м, этого священника в помещение Совета, там мы и поговорим.

Скойт почти не колебался.

— Совсем наоборот, советник Биллой, — важно заявил он. — Это дело касается каждого, живущего на корабле. Каждый должен узнать об этом как можно скорее. Я боюсь, мы вступили в критическую для нас фазу.

И хотя он явно противоречил Совету, на лице Скойта было столько боли, что Биллой не обратил внимания на остальное.

— Почему вы говорите о критической фазе?

Скойт развел руками.

— Сами подумайте. Гигант неожиданно появился в отсеке 14 и схватил первую попавшуюся девицу. Причем сделал он это так, что девчонка совсем не пострадала и почти сразу освободилась. Почему? Чтобы она могла незамедлительно поднять тревогу. Позже он вновь появился в районе силовой. Хочу добавить, что он не рисковал, так как Гиганты могут пользоваться замаскированными люками, когда захотят. Мы и раньше получали сообщения о встречах с Гигантами, но те встречи были, без сомнения, случайными. Этот же случай не похож на случайность. В первый раз Гигант хотел, чтобы его видели. Иначе никак не объяснить явно бессмысленное нападение на девушку.

— Но зачем он хотел, чтобы его видели? — спросил советник Раскин.

— Мне это понятно, советник, — вмешался Мараппер. — Чтобы отвлечь наше внимание, когда другие будут освобождать Фермора из заточения.

— Верно, — невесело согласился Скойт. — Это произошло тогда, когда мы только собрались допросить его… Едва начали обрабатывать… Это была уловка, чтобы убрать с дороги всех, пока они будут освобождать Фермора. Теперь же, когда Гиганты знают, что мы окончательно убедились в их существовании, они будут вынуждены перейти к делу — если только мы не начнем первыми! Мараппер, встань и покажи, что делал Фермор, чтобы открыть эту дверь.

Мараппер, сопя, исполнил приказание. Свет фонарей направили на него, и он подвинулся к двери.

— Мне кажется, Фермор находился именно здесь, — сказал он. — А потом приподнялся вот так… приложил руку… сделал вот так пальцами. А потом… нет, Господи, я не знаю, что он дальше… А-а-а!

Все услышали негромкий щелчок, и дверь во владения Гигантов раскрылась.

Лаур Вайани и Рой Комплейн медленно возвращались в заселенную часть Носа.

Шок, вызванный открытием полностью уничтоженного рулевого помещения, оказался слишком сильным. В какие-то мгновения Комплейну хотелось умереть. Его охватило сознание полного жизненного краха, и оно действовало как яд. Недолгое вдохновение, счастье, пришедшее вместе с Вайани, — все это меркло перед тем, что они узнали и увидели.

Погруженный в сокрушительное отчаяние, он неожиданно засвистел — этому он был обязан Учению Кабин, которое еще вчера с негодованием отметал.

Ему вспомнились давно сказанные слова священника: «Все мы — дети греха, и дни наши проходят в страхе… Долгое Путешествие всегда имело свое начало, мы дышим гневом, пока можем, чтобы избавиться от своих прирожденных убийственных наклонностей и спастись от внутренних конфликтов…»

Комплейн инстинктивно выполнил ритуальный жест гнева. Он позволил, чтобы ненависть заслонила в нем другие чувства, питаясь всеми выпавшими на его долю несчастьями, чтобы она согревала его в обступившей их печальной тьме. Вайани плакала, припав к его плечу. То, что она тоже страдает, только подогревало в нем злость.

Он весь бурлил внутри, ярость продолжала нарастать, лицо скривилось в гримасу, он принялся выкрикивать о всех бедах, случившихся с ним и с другими, соединяя их вместе… Неудержимый бешеный гнев заставлял его сердце биться быстрее.

Немного погодя он почувствовал себя лучше и даже оказался в состоянии несколько утешить Вайани и довести ее до заселенного отсека. Приблизившись, они услышали шум за баррикадой. Они ускорили шаги.