Сергей Барк - Сто семидесятая [СИ]

Тебе всё равно, что происходит вокруг, если внутри всё умерло…

— Юна, Юна! — меня буквально вздёрнули с пола, тряся за плечи. — Я вызывал по комму сотни раз! Почему ты молчала?! — требовал Кэртис, выпучив на меня ошалелые глаза. — Что случилось? Почему ты плачешь?

Моё тяжёлое тело осело на его руках. Я просто тупо смотрела в лицо Синего, едва разбирая его слова.

Так и не дождавшись от меня ответа или хотя бы реакции, он быстро заговорил:

— На нас напали тандерцы. Ты, наверное, уже слышала, — он с сомнением окинул меня взглядом. — Сейчас это не важно. Послушай, большую часть персонала уже эвакуировали. Тебе тоже нужно уходить.

Он буквально силком поставил меня на ноги и отцепил петлю, волоча в неизвестном направлении.

— Я проверил инструкции Хранящих, — говорил он, вертя головой.

Только сейчас я заметила суматоху на Транспортных площадках. Все куда-то бежали, один за одним взлетали корабли, мелькая десятками и сотнями огней. Слух терзала тревога, всё отчётливее возвращая меня в реальность. А Кэртис всё продолжал говорить:

— Тебе не положена эвакуация. Ты остаешься с капитаном до последнего. Но Юна, — он вдруг резко развернулся и, схватив меня под локти, привлёк ближе, заставляя смотреть себе в глаза. — Ты не можешь погибнуть. Я. Даже Он. Но не ты, слышишь? Не ты, понимаешь? Только не ты.

Его взгляд сказал остальное. Кэртис видел во мне не просто друга. Всё было куда хуже. Намного хуже.

— Нас могут услышать, — произнесла я, кажется, после целой вечности.

— Я отключил запись переговоров. Нас никто не слышит. Наверное видят, но только камеры. Служба внутренней охраны тоже эвакуирована. Всё всплывёт только если мы переживём нападение.

В этот момент пол под ногами ощутимо тряхнуло, мы оба ухватились за поручни. Я впервые почувствовала Зигму, парящую в бесконечности вакуума.

Огромный монстр, а с ним и все, кто были на его борту, имели столько же шансов остаться в живых, как и я сейчас.

Так была ли между всеми нами разница?

— Но даже если так, и мы выживем — ты выживешь, этого будет достаточно. И не думай о капитане. Слышишь? Просто спасай свою жизнь, Юна!

Кэртис был готов пожертвовать всем и собой, только чтобы я осталась жива. Ему не было дела до того, что я носила белое платье. И что принадлежала другому телом и, как он верил в собственном восхищении ран Дарием Альроном, душой.

Он просто хотел, чтобы я оставалась жива.

— Улетай, Юна. Я удалённо загрузил в твой комм программу. Она приведёт тебя к челноку и позволит улететь, полагая, что эвакуирует одного из механиков нижнего звена.

— Я…

— Дальше ты всё решишь сама. Когда захочешь вернуться, просто сообщи кто ты. Скажи, что я силой заставил тебя покинуть Зигму. Но только после того, как убедишься, что возвращаться безопасно.

— Кэртис…

— Ничего не говори, Юна, пожалуйста, — столько мольбы таилось на дне его взгляда, что я не сумела продолжить. — Если Зигма погибнет вместе с нами всеми, ты можешь не возвращаться, если не захочешь. Вот, — он сунул мне крошечный обрывок бумаги в руку. — Тебе помогут. Ты умная и сильная. Ты сможешь начать всё заново, — словно подталкивая меня вперёд, мощное тело корабля сотряс новый удар. — А теперь иди, Юна. И не смей ни о чём думать, поняла?

Кажется, Кэртис боялся, что из любви к капитану я не захочу уходить?

— Спасибо, — произнесла я. Он сильнее сжал мои плечи и, приблизившись к моему лицу, заглянул глубже в глаза.

— Выживи, Юна!

Словно в насмешку над моими потугами, я услышала два голоса одновременно: голос настоящего друга и голос судьбы.

Возможно, я была жалким, ни на что негодным ничтожеством, но, похоже, мне не оставалось ничего кроме жизни.

Я сократила разделявшие крохи расстояния между собой и Кэртисом и поцеловала его. Нет, я не испытывала к нему романтических чувств, но была благодарна за незаслуженную любовь, и сделала то, чего бы хотел он, но никогда не осмелился.

И он всё понял.

— Спасибо, Юна, — он улыбнулся печально, но с благодарностью приняв то немногое, что я могла ему дать. — Мне пора.

Оторвав от меня взгляд, Кэртис сорвался с места и побежал. Ещё некоторое время я смотрела вслед Синему, пока он окончательно не исчез и его цвет не растворился в закипавших сочленениях грозной машины, старавшейся, должно быть, изо всех сил выстоять после обрушившегося на неё удара.

Я опустила взгляд на комм. Там, в маленьком окошке светился путь к нужной мне капсуле где-то в глубине стонущего в агонии тела Зигмы. Не став медлить, я поспешила в нужном направлении.

Я не имела ни малейшего понятия, что там, вне корабля. Смогу ли я действительно начать новую жизнь, о которой говорил Кэртис? Об этом я могла только догадываться. Но я собиралась сделать всё, что смогу.

У меня не было меня прошлой, но я дышала, двигалась, мыслила. Я продолжала жить, как растение, тянущееся к свету жизни и не заботящееся, что происходит вокруг.

В этот самый кун только это имело значение.

До челнока оставалось совсем немного, когда сзади послышались крики:

— Хранящая! Хранящая! — растерявшись, я остановилась.

Вдруг я не успею нырнуть в челнок до того, как меня настигнут?

Я плохо представляла, как происходит эвакуация изнутри. Может, звавший меня сумеет остановить процесс и тогда мне не сбежать?

— Хранящая! — задыхаясь, ко мне подбежал Синий. Опираясь на колени, он согнулся пополам, едва в состоянии говорить:

— Капитан… мостик… идёмте, — он с усилием захлопнул рот и медленно втянул воздух через ноздри.

Рядом что-то взорвалось и полыхнуло, но он даже не дрогнул.

— Капитану нужна помощь. Срочно следуйте на мостик, — наконец связно произнёс он и отступил немного в сторону, указывая рукой путь вдоль прохода и давая понять, что он лично станет меня сопровождать.

Я застыла.

Что будет если я откажусь или побегу?

Глядя в решительные глаза Синего и оценив его физическое превосходство над своим, я поняла, что он доставит меня на мостик так или иначе. Если я не пойду по доброй воле, то поволочёт силой. И тогда мне точно не сбежать.

Мне оставалось только согласиться и надеяться, что позже я смогу осуществить безумный план.

На мостике творилось невообразимое. Я побывала здесь лишь однажды, и тогда, несмотря на присутствие поблизости тандерцев, всё было упорядочено и слаженно. Теперь же Синие мелькали перед глазами, носясь от одной приборной доски к другой. Они не замолкали ни на кун, называя коды, показатели, отдавая приказы, внося коррективы, но, кажется, это не помогало.

Стоило решить одну проблему и сообщить о удачном исходе, как новый участок доски начинал полыхать огнями в аварийном режиме, требуя немедленного внимания. И тогда Синие накидывались на новую задачу, снова переходя на повышенные тона и виня друг друга в нерасторопности. Ратенмарцы были взвинчены, по искажённым от тревоги лицам лился пот. На лицах мужчин и женщин ходили желваки.