Джордж Локхард - Райские птицы

— Вот-вот, — капитан тяжко вздохнул.

— Почему бы не повторить встречу с драконом? — с тайной надеждой предложил биолог. — Вы, помнится, назначили меня ответственным за контакты.

Огрин пожал плечами.

— Боюсь, это решать не нам.

— Кентав… — Яускас запнулся, — Простите… Ичивака. Она ведь обещала устроить свидание.

Капитан качнул головой.

— В их деревне сейчас праздник. Я немного понаблюдал… в мониторах, — он нервно пробежался пальцами по столу. — Скажем так, в ближайшие дни наш визит оказался бы чудовищно не к месту.

— Что за праздник? — толстяк с громадным интересом подался вперед.

— Э-э-э… — Огрин покраснел. — Как я понял, период спаривания наступает у них лишь раз в год, и сейчас… В общем, вы поняли.

— Почему мне не предоставили записи?! — возмутился Яускас. — Кто здесь биолог, вы или я?!

— Биолог — вы, — коротко отозвался Огрин. — А дуагейцы не лошади.

— Лошади? — с недоумением переспросил Яускас. — Причем тут… — до него, наконец, дошло, и толстяк запнулся. Капитан вздохнул.

— Тиэррай. Удивительно емкое понятие, согласны?

Смущенный Яускас пробормотал что-то под нос, помолчал. Его взгляд остановился на картине, которая так до сих пор и висела над мольбертом. Присвистнув, биолог вскочил и подбежал к голограмме.

— Потрясающая работа! — он бросил на капитана недоверчивый взгляд. — Ваша?

Слегка смущенный, Огрин кивнул. Яускас восхищенно развел руками:

— Замечательно! Так вот, как они выглядят… — он впился взглядом в изображение драконессы. Хмыкнул, прищурился. — Рисунок похож на оригинал?

— Да, — нехотя отозвался Огрин. Его странно тревожило, что картину видят посторонние — какое-то нелепое, бессмысленное чувство, будто Яускас подглядел нечто глубоко интимное между ним и Тау. «Что за чушь?!» — Огрин вспылил сам на себя.

— Во всех деталях похож? — Яускас продолжал изучать драконессу.

— Насколько я сумел их передать, — чуть резче, чем требовалось, ответил Огрин. Биолог, к счастью, ничего не заметил — его целиком поглотила картина.

— Поразительно! — он обернулся к капитану — Можно приблизить? Вот тут, у лапы.

Кивнув, Огрин подошел к мольберту и коснулся сенсорной панели. Яускас возбужденно потер руки:

— Да, да… Еще немного… Стоп! — он торжествующе ткнул пальцем в голограмму. — Когти!

Огрин нахмурил брови.

— Когти, да.

Яускас моргнул.

— Как? Вы не понимаете?! — он недоверчиво оглядел капитана. — Дайте крупный план морды, пожалуйста.

— Лица! — Огрин чуть не сорвался. Тяжело дыша, он переместил изображение. Биолог невозмутимо кивнул:

— Вот так, отлично. Смотрите, — Яускас указал на изящную, точеную, грациозно-хрупкую драконью голову. — Видите? Когти такого размера нужны хищникам для забоя крупной дичи с плотной, грубой шкурой. Но этими челюстями им не разорвать мяса, такая форма характерна для рыболовов и мелких насекомоядных, глотающих добычу целиком. Более того, рога! — Яускас резким жестом ткнул прямо в картину. — Рога, мой дорогой капитан, однозначный аттрибут травоядного. Рогатых хищников в истории Земли известно лишь два — аллозавр и карнозавр, причем у обоих «рога» являлись всего лишь костяными наростами над глазами, и несли сугубо оборонительную функцию.

Огрин моргнул.

— Что вы пытаетесь сказать?

— Пытаюсь? — переспросил Яускас. — Я не пытаюсь. Я со всей ответственностью ученого заявляю, что перед нами химера.

— Химера? — капитан отпрянул.

— Искусственное существо, — пояснил биолог. — Такое же, как феи, гномы, кентавры, единороги, тролли и прочие дуагейцы.

Огрин резко поднял руку.

— Это невозможно. Вы сами говорили, что их гены настоящие!

— Говорил и могу повторить, — отрезал биолог. — Да, местные жители — настоящие, живые. И в то же время никто из них не мог возникнуть самостоятельно. Капитан, поймите: все, что эволюция способна пропустить сквозь жернова естественного отбора — уже обитает на Земле. И есть множество реальных, прозаичных причин, почему мы не видим вокруг кентавров и драконов. Если бы они отвечали эволюционным законам, они бы уже существовали!

Яускас отвернулся от голограммы и взглянул Огрину в лицо.

— Капитан, я понимаю ваши чувства. Но, как вы уже заметили, я ученый, и бороться с тиэррай — моя работа. — он скрестил на груди руки. — Вам придется отодвинуть эмоции и признать сухой факт: красота, что мы видим вокруг, гармония и совершенство целого мира, все это было специально разработано для нас, людей. Просто потому, что иначе оно не казалось бы нам совершенным!

Огрин кусал губы, нервно сжимая и разжимая кулаки.

— Но это нонсенс, — произнес он с трудом. — С начала торможения до выхода на орбиту прошло не более полугода, не станете же вы утверждать, что кто-то сумел за шесть месяцев сотворить это чудо, руководствуясь только нашими грезами?!

— Мир был создан за шесть дней, — пошутил Яускас, но яростный взгляд капитана заставил его побледнеть. Огрин рывком отвернулся к стене.

— Можете идти, — произнес он хрипло.

Яускас с тревогой положил руку ему на плечо:

— Огрин…

— Я все понял! — яростно бросил капитан. — Нет нужды повторять лекцию. При следующей встрече я спрошу Тау, рыбой она питается или насекомыми.

— Я вовсе не хотел обидеть, просто…

— Просто? — Огрин горько усмехнулся. — Просто хоронить мечту ваша работа?

Яускас отпрянул всем телом. С его лица мгновенно отхлынула кровь. Не сказав ни слова, он повернулся и вышел из каюты. Огрин в бешенстве обрушил на стену кулак.

Смена близилась к концу, но о сне не могло быть и речи. Даже капитан, обычно не одобрявший использование дримадола — препарат истощал организм — на сей раз принял его первым. Напряженные, встревоженные, свободные от вахты космонавты собирались в кают-компании, потерянно ходили по палубам, вполголоса обсуждали события. Четверо экс-похищенных, вместе с Хельгой, заперлись в медотсеке для глубинного зондирования белков; всех тревожила мысль, что людей подвергали неведомым, а потому еще более жутким экспериментам.

Не в силах ни спать, ни работать, Огрин перерыл в поисках «драконьей литературы» всю корабельную библиотеку, обнаружив лишь одно произведение по теме — роман двухсотлетней давности, «Гнев дракона» давно позабытого автора. Среди его персонажей имелась драконица, чем-то сходная с Тау; зачитавшись, капитан даже вздрогнул от стука в дверь.

— Входите! — он отложил книгу. Гостем оказался астрогеограф Коул Беккер — тот самый, что утверждал, будто несколько дней назад видел единорога.

— Капитан, можно поговорить? — Беккер явно нервничал, его водянистые голубые глаза бегали по сторонам. Слегка встревоженный, Огрин кивнул.