Джордж Локхард - Райские птицы

Почти моментально внизу, рядом с башней, поднялось облако пыли: «пуме» не требовались парашюты. Огрин вывел на главный экран вид из глаз робота.

— Ищи искусственные объекты, — приказала Хельга. — Ищи скрытые и подземные помещения. Используй радар, нюх и магнитоскопию. Сканируй все маркеры ДНК на пути, докладывай об известных видах.

Капитан перевел вездеход в автоматический ховер-режим и, вместе с врачом, подался к экранам. Жухлая трава в них ритмично сновала вверх и вниз.

Место травы вскоре заняли выжженный солнцем песок и блестящие, неестественно гладкие стены. Робот двигался по максимально эффективной траектории, проносясь над землей многометровыми прыжками и сканируя местность вокруг. Время едва шевелилось, минуты казались часами.

— Семнадцать, — задумчиво протянула Хельга, не открывая взгляда от экрана. — Огрин, вам известно о каком-нибудь мифе или сказке, где число семнадцать играет важную роль?

— Штирлиц, — механически отозвался капитан. Хельга подняла брови:

— Что-что?

— Мифический герой из 20-го века, — Огрин вздохнул. — Эпос о Штирлице назывался «Семнадцать мгновений весны».

Врач с сомнением нахмурила лоб.

— Едва ли мифология 20-го века применима к Дуагее. Что-нибудь более древнее, Огрин? Сколько рыцарей было у короля Артура?

— Двенадцать, — хмуро ответил капитан.

— Да-а, так мы далеко не продвинемся… — протянула Хельга.

— Почему вы полагаете число 17 значимым? — поинтересовался Огрин. — Они могли выбрать его случайно.

— Сомневаюсь, — врач покачала головой. — У всего этого должен быть смысл. Мы его не видим, но он обязан присутствовать. Хоть какой-то.

Огрин вздохнул.

— Кое-кто совсем недавно утверждал, что понятие «смысл» придумали люди… — он запнулся. В кабине впервые раздался голос «пумы»:

— Обнаружен ДНК-маркер. Иду по следу.

— Анализ маркера! — приказал Огрин.

Пауза.

— Маркер поврежден, точная идентификация затруднена. Ищу следующий маркер, — пару секунд тишина — Маркер обнаружен. Анализирую, — пауза чуть дольше первой, — Соответствий в базе ДНК не найдено. Видовая принадлежность неизвестна. Ориентировочная датировка: минус пять — тридцать суток. Обнаружены остаточные молекулы запахов. Иду по следу.

Люди в кабине отпрянули от экрана. Огрин бросил на Хельгу горящий взгляд.

— Запахи не сохраняются долго. Здесь совсем недавно были аборигены!

Врач не успела ответить — в кабине вновь послышался голос робота:

— Обнаружен вероятный источник запаха. Визуально аналогичен туннелю. Искусственное освещение отсутствует. Назначение неизвестно.

— Вперед! — воскликнул Огрин.

Экран резко померк, затем вспыхнул мрачноватым красным пламенем: робот перевел камеры в инфракрасный режим. След вел в широкий и довольно высокий туннель с арочным сводом из крупных обтесанных камней, полого спускающийся под землю пол толстым слоем устилал песок. Прыгающее вместе с пумой изображение мешало видеть детали.

Впрочем, «дерганье» вскоре прекратилось — туннель уперся в гладкую, как зеркало, вертикальную стену из слоновой кости. У подножья, на маленьком каменном блоке, стоял бронзовый треножник с большой оплывшей свечой, а рядом, полузасыпанный песком, лежал тинтар — популярный на Дуагее музыкальный инструмент, похожий на помесь арфы с лирой. Хельга и Огрин переглянулись.

— Храм? — удивленно спросила врач. Капитан, нахмурившись, обернулся к экрану:

— Прожектор на стену, камеру в видимый диапазон, — приказал Огрин.

Хельга негромко ахнула, капитан подался назад. Едва инфракрасное изображение сменилось обычным, стало видно, что стена целиком, сверху донизу украшена странной, однотонной живописью, сильно напоминавшей творчество первобытных людей. В инфракрасном диапазоне рисунки были невидимы.

— Ярче! — выдохнула врач. — Приблизь картинку!

Далеко внизу, под землей, робот послушно усилил яркость прожекторов. Огрин впервые в жизни реально ощутил, как шевелятся волосы на затылке.

— Люди… — прошептал он, невольно вцепившись в подлокотники кресла. Хельга резко обернулась:

— Стоп! — бросила она жестко, сверкнув глазами. — Смотрите внимательно!

Огрин молчал. Рисунки на стене изображали сцены охоты — стилизованные контуры копытных, пробитые копьями и стрелами мамонты, костры, где жарились вспоротые тела, целые табуны, окруженные черными фигурками с оружием. Фигурками людей.

— Капитан, — напряженно спросила Хельга. — Сколько разумных рас обитает на Дуагее?

Огрин вздрогнул.

— Больше десятка. Мы не знаем точно.

— Но людей здесь нет, верно?

Капитан потер подбородок.

— Многие местные виды очень близки нам морфологически. Феи, гномы, кентавры… Также, с орбиты мы наблюдали расу, образно названную «эльфами», они максимально похожи на людей.

— И, тем не менее, — бледная женщина обернула к нему лицо, — Одного взгляда на эти рисунки хватило вам, чтобы однозначно идентифицировать людей. Не эльфов, не фей, а человека. Почему?

Огрин отшатнулся. Помолчал.

— Не знаю, — выдавил он наконец.

— А я знаю, — спокойно, хоть и с легким напряжением в голосе, ответила врач. — Потому что в сценках, запечатленных здесь, вы подсознательно ожидаете встретить людей. Мы уже десятки тысяч лет господствующий вид на Земле, кроме нас никто не создавал произведений исскусства. Ваш мозг видит стилизованных гуманоидов в сценах ярко выраженного доминирования над средой; этого, как правило, достаточно для мгновенного и однозначного вывода на уровне рефлексов. Разум включается в работу гораздо позже.

Капитан стиснул зубы:

— Согласен. Что из этого следует?

Хельга нервно усмехнулась.

— Огрин, на Дуагее нет доминирующих рас. Ни один абориген не смог бы с ходу, просто взглянув на стену, назвать изображенный там вид. Их мозг работает иначе.

Повисла тишина.

— Иначе, чем у автора этих рисунков?

— Вот именно, капитан, — тихо сказала Хельга. — Не думаю, что здесь вообще изображена Дуагея.

Она отвела взгляд.

— Треножник со свечой. Музыкальный инструмент. Единственная на планете башня, построенная из костей неизвестных здесь животных…

— Аэлита, — выдавил Огрин.

Хельга вздрогнула.

— Что?

Капитан с болью зажмурился.

— Они поклонялись жестоким магацитлам, веря, что те однажды вернутся с Кровавой Звезды…

— Магацитлы? — тревожно переспросила врач. — Кровавая Звезда?!

Огрин стиснул зубы.

— Это из книги. Я люблю старинные книги, вы же знаете. В одном древнем романе… Такое не просто объяснить, Хельга.

Женщина поджала губы.

— Верю, — сказала сухо.

Капитан с силой втянул воздух.

— Возвращаемся, — произнес он твердо. — Пора задать кое-кому прямой вопрос.