Ярче Тысячи Солнц - Алекс [СИ]

В бассейн я влетел с фонтаном брызг. Весело же. Я мокрый, кошак мокрый. Матерится. Впрочем, беззлобно, но поучиться есть чему. Так как всё равно мокрый, кошак полез за мной в бассейн. Выловив меня, нек кое-как оттёр грязь и кровь. Я вытерпел мойку и начал беситься, прыгая вокруг и брызгая на кошака водой. Отношения хорошие: веселый питомец-добрый хозяин, нужно налаживать. Кошак радостно визжал и брызгал на меня в ответ. Кажется, он постепенно начинал верить мне, что эта здоровая туша, даже прыгая и бесясь, аккуратна и не раздавит. Чего я, собственно, и добивался.

— Какого чёрта?!

Неожиданно завопил голос Мэйда. Мы оба замерли и обернулись. Играли мы шумно, так что, естественно, не слышали, как он подошёл.

— Ты что, сам его решил вывести?! — непонятно, то ли возмутился, то ли удивился Мэйд.

— А что? Видишь, он слушается.

— Вижу. Отойди, дай-ка я!

Мэйд нашарил в кармане знакомую пипку. Ага, подстраховаться решил? Знает, в чьи тапки нагадил кошак драный!

— Принц! Принц! Иди ко мне! Иди ко мне, мальчик, хороший.

А ничего тебе не завернуть? Губу, например. На затылок!

Я, развернувшись, легко подхватил Ниро на руки и ломанулся к противоположному концу бассейна. Со стороны могло показаться, что я спасаю кошака от страшного брата. Но это, к стыду моему, не так. Если он сейчас нажмёт свою пипку, а мы оба мокрые… Во-во… Взял заложника, блин. Выбравшись на противоположный берег, я порычал на «плохого» нека, прижимая к себе «хорошего».

— Вот тварь! — завопил Мэйд. — Хорошо, Ниро, давай договоримся, ты выведешь его на арену. И заберёшь. А потом я его подрессирую ещё.

Угу, кто кого ещё подрессирует…

— Ну, Мэйд, знаешь, это слишком. Он слишком не похож на боевого. Я и так его выгуливаю, — прокричал в ответ Ниро с моих рук.

«Слишком не похож на боевого»? И что? Это тут причём? Гм…

— Ну, Нир, ну, пожалуйста… На меня пока смотрят с понимаем, что он меня не слушается. Потому что я только что его купил. А потом засмеют. Не может справиться с декоративной зверюшкой.

— Он убил двоих. Я бы не назвал его декоративной зверюшкой.

Ох, Чёрт… Всё-таки двоих!

— Злым языкам ты это не объяснишь!

— Ладно. Мэйд. Но ты мне должен.

— Да, да… Проси всё, что хочешь.

— Давай, Принц, отпускай меня на землю и пойдём кушать, — это уже он мне, похлопав по плечу.

Я покосился на всё ещё стоявшего на другом берегу бассейна Мэйда. В руках у него до сих пор была кнопка. Ну нафиг! Легко перекинув Ниро себе на плечо, я потащил его к клеткам. Мэйд провожал нас квадратными глазами.

Правила на арене довольно странные. Арена в каждом городе имеет свой список. Бойцы там стоят от первого места и ниже. Почётные — десяток лучших. Но ещё почетней — тройка лучших. Каждый боец занимает своё место, и ему присуждается номер. Допустим, я сейчас тринадцатый. И это очень хороший результат. Но вот, чтобы занять первое место, мне не надо мочить всех с конца списка. Можно сразу бросить вызов первому и занять его место. Если ты уверен в силах своей зверюшки, конечно. За раз можно провести три поединка. Но такой прыти от меня не ожидали. Да ещё и Мэйд сцепился с «цыганом», поэтому бросил вызов его зверюшке, стоящей на пятнадцатом месте; знал бы, сразу на первое место полез.

Это, собственно, сам Мэйд и сказал, когда болтал с вышедшим из больнички рыжим «тренером». И сейчас он это хотел исправить: бросив вызов третьему в списке, потом второму и первому, выведя меня сразу на вершину хит-парада. Можно, конечно, сразу первому, но каждый бой приносит деньги. А я, оказывается, принёс ему уже немало. Декоративный питомец на арене, рвущий боевых товарищей как тряпок, привлекает внимание. И зрителей было много. Сейчас, когда слух распространился, зрителей и денег будет ещё больше. Бои назначили через два дня. Тварь белобрысая! У меня ещё синяки не сошли со старых боёв! Впрочем, Ниро их чем-то заботливо мазал. Воняло от этой мази, как сдох кто-то. Но надо сказать, что помогало. И я бодрячком прыгал вокруг лысика. Он меня почему-то шугался. Нет, не боялся, но… старался держать дистанцию. Может, я его чем обидел? Не понимаю…

Перед боем Ниро сводил меня помыться и навёл марафет, помыв волосы с шампунем и высушив феном. А то они уже серые стали. Как седой, блин. Совсем с ними тут завшивею. И потопали мы такие красивые на арену. А что делать? Не пойду сам, меня туда всё равно затащат. Страха уже не было. Что из себя как бойцы представляют местные зверюшки, я уже знал. Норовят схватить и придушить, а не ударить. И главное — не подпускать их близко, что с моими длинными конечностями не так уж трудно. А убивать больше никого не буду. Думаю, смогу с ними справиться, отправив в нокаут. Если меня этим чёртовым снотворным колоть не будут. Ниро залез со мной в клетку, но, когда она поднялась на уровень арены, наружу не вышел, тихонько подтолкнув меня в спину.

Аве цезарь! Идущие на смерть приветствуют тебя!

А меня приветствовали трибуны. Никогда бы не подумал, что это такое опьяняющее чувство! У меня даже голова закружилась от слитного воя толпы и бешеной энергетики, что накрыла каждый метр пространства. Словно электрический ток подключили. Была бы у меня шерсть, она бы сейчас встала дыбом. Это как на рок-концерте любимой группы, только круче!

За спиной злобно лязгнула решётка, отрезая Ниро от арены. На другом конце поля, присмотревшись, я заметил, что в клетке тоже кто-то есть. А ведь первый раз не видел. Не до того было.

Выбегать вперёд я не стал, оглянулся на лысика. Он, вцепившись в решётку, смотрел на меня большущими глазами. Переживает? Или смотрит бой из клетки, конечно, не то, что с экрана или даже из первых рядов. Зрелище, адреналин, всё такое… От клетки я уходить не стал, а встал так, чтобы находиться между противником и Ниро. Выгодная позиция, со стороны, наверное, выглядит так, будто я его защищаю. Что мне выгодно так выглядеть. И ещё противнику бежать ко мне приходиться, силы тратить. А я стою тут, его спокойно жду, как вратарь. И встречаю ударом в челюсть. Противник смотрит в небо, не понимая, что случилось, и навзничь валится на песок. Всё. Незрелищный поединок: крови нет, разве что изо рта противника тоненькой струйкой. Язык прикусил. Жить будет. Но трибуны ликуют. И вопит за спиной Ниро.

Решётка открывается, и он зовёт меня. Я с самой зверской рожей, не то оскалом, не то улыбкой, кланяюсь народу и ухожу. Что трибуны просто взрывает. А что? Я дрессированный, мне хлопают — я кланяюсь.

— Ну ты даёшь, Принц! — Ниро ловит меня за руку, осматривая костяшки. — Умница!

Умница-то умница, только вот что-то меня развезло с адреналина и местной энергетики. Как бы не выдать себя больше необходимого? Или не стать адреналиновым наркоманом? А что? С таким куражом запросто!