Ярче Тысячи Солнц - Алекс [СИ]

Так и заикой можно стать! Они совсем рехнулись, держать в клетке эту тварь? Рраски очень опасны. Неки, как и люди, восхищаются опасными хищниками, снимая про них множество передач, но рраск — это вообще что-то запредельное. Это необычное животное, это монстр! Живут они на южном полюсе, и множестве мелких островов рядом. Так вот, ближайшие к материку островки регулярно заливают напалмом, выжигая даже камни. Всё с одной целью — чтобы эти твари не прорвались на материк! А он у них в лаборатории сидит, блин! И почему-то в соседней клетке со мной!

Та-а-ак, Алекс, дыши глубже, так и до инфаркта недолго…

Немного успокоившись, я начал вспоминать всё, что знал о них. Несомненно, это самая опасная тварь, что известна мне. Самые маленькие из тварей размером с быка и крупней, имеют гибкое тело «чужого» из одноимённого фильма и такую же чёрную расцветку. Длинный, гибкий хвост с острым лезвием на конце. Размером с мачете.

Это ж он меня и в углу достанет?! Через прутья… Но он, вроде, спит…

Ладно, спокойно… Пока меня никто не ест.

Острые когти на лапах и какое-то специальное покрытие на подушечках лап, благодаря чему эти твари бегают по отвесным обледенелым скалам, аки по полу. Стены и потолок для них — это просто удобная дорога. Огромные загнутые крюки на задних лапах, от вида которых велоцираптор бы удавился от зависти. Голова… Когда я впервые увидел по телеку, то подумал, что похож на грифона. Мощный орлиный клюв с небольшим рогом на конце, загнутым в обратную от клюва сторону, которым он с лёгкостью вспарывает тяжёлый штурмовой костюм как бумагу. Сама тварь тоже одета в «штурмовой костюм». Толстые пластины хитина закрывают почти все уязвимые места. Такой ксеноморф-рыцарь в броне. Честно говоря, если снимать фильм «Чужой против рраска», то я поставил бы на рраска. Ксеноморфов оно просто сожрёт, потому что жрёт оно всё, что можно запихать в рот. А пасть у него широко открывается. Дичь весело бегает? Отлично, ребята, хватай и жри всё, что движется. О, уже не движется, протухло давно? Отлично, ребята, у нас сегодня мягкое мясо. Кончилась тухлятина? Отлично, смотрите, сколько салата вокруг. Трава, лишайник. Кончилось и это? Ну, вон древесина осталась, полезно для клюва. Ядовитое? Тоже ничего, для желудка полезно. Нефть вылилась из танкера? Зато ей можно запить отходы химпрома. Да, этим тоже тварей пытались травить, пока не поняли, что они просто жрут отходы и не кашляют. А жрать они хотят всегда.

Вырубился я прям там, в углу. Долго прислушивался, как тяжело ворочается существо в своей клетке, но потом усталость и общая ушатанность моего организма взяла своё.

Бам! Бам! Бам!

Бил кто-то в железный таз, словно шаман в бубен.

Тррррррр…

Протрещали этим же тазом по решётке.

— Эй, уроды! Жрать тащите! — заорал кто-то.

— Птиу! — на грани ультразвука поддержал бастующего рраск.

Я только застонал и обхватил руками свою бедную голову, в которой каждый звук отдавался болью. Казалось, она сейчас просто треснет! Ещё свет этот яркий просто выбивал глаза! В просторном помещении, где мы находились, какой-то изверг, не иначе, врубил под потолком яркие лампы.

— Эй, пацаны! Я сейчас сожру грифона! Мамой клянусь! — продолжал кто-то забастовку, переходя к угрозам.

Бам! Бам! Бам!

Снова отыграл сольную партию таз.

— Пти-и-и-иу! — с каким-то изощрённым удовольствием вывел рраск.

— Да что, вать машу, происходит?! — не выдержал я. — Заткнитесь все!

— Ого, новенький! — обрадовался кто-то.

Несчастный таз, видимо, выпал у бастующего из рук и, грохоча, загремел по полу, каждым звуком лупя меня по голове. Я снова застонал. Господи, ну за что мне это?

Клетка с бастующим стояла за клеткой с расском, и за его тушей он меня, скорчившегося, в углу не видел. Поэтому он подошёл и, вскарабкавшись повыше, бесцеремонно встал одной ногой на рраска, а руками, уцепившись за прутья, повис на решётке. Я только глаза выпучил. Сейчас кто-то останется без ноги! Но рраск никак не отреагировал, совсем. Он спокойно лежал и внимательно смотрел на меня то одним, то другим глазом, по-птичьи поворачивая голову. Дебошир тоже внимательно смотрел на меня. Это был человек. Обычный такой парень с наглой мордой и голыми мудями, чего он, кажется, совсем не стеснялся. Только хмыкнул, заметив, что я его тоже осматриваю.

— Фига, ты неформал. Или педик? Нафига тебе такие волосы?

— Чтоб ты спросил, — огрызнулся я, скручивая длинный хвост. Волосы после вчерашней помывки из шлангов растрепались и торчали дыбом во все стороны.

Этот придурок мне уже не нравился. Мало того, что говорил слишком громко для моего больного мозга, так ещё, казалось, сейчас докопается до причёски, одежды и телефон попросит. Позвонить, ага.

— Ты смотри, тут, кроме киборгов, все педики. Натянут тебя, будешь пищать. Рампунцель грёбаный!

— Ага, я в курсе.

— Чё, уже натянули?

Честно, я не знал, что ему ответить. Приняв, как аксиому, что тут мои отношения с котами мужского пола в порядке вещей, к издевательским словам был совсем не готов. Но и неправым себя не чувствовал. В конце концов, мои отношения — моё дело. Пусть думает, что хочет!

— Оу, ясно всё с тобой. Чё покраснел-то? Понравилось? Рампунцель у нас — скромная девочка?

— Я тебя убью, придурок! — вскочил я, не выдержав.

И скривился. Боль в заднице прострелила аж в затылок и взорвалась где-то в голове. Наверное, и хорошо, что я затормозил, кинь я в него чашку, что стояла на полу, то остался бы без воды.

И остался бы нахал безнаказанным, если бы рраск, глядя на меня, тоже ни вскочил с места. Нога у нахала потеряла опору, и он, от неожиданности отцепив руки, брякнулся в клетку. Тарелки там аж подлетели в воздух. Я только поморщился от грохота. Надеюсь, он разбил себе башку. Угораздило же соседа получить. Вот вроде, что ещё один разумный человек, я радоваться должен встрече. Хотя какой он разумный нафиг? Стал бы действительно разумный взрослый человек издеваться над товарищем по несчастью? Он не разумный, он просто говорящий! Как попугай.

Рраск недовольно поворчал на него, сунув клюв к решётке, и тут же получил по башке миской. Нет, видимо, сосед башку не разбил при падении, был бы мозг, было бы сотрясение, а так… Биться нечему, кость сплошная. Я аж замер, с интересом наблюдая, что будет. Сейчас эта громадина щёлк клювом. И руки нет.

Громадина так и сделала. Просто щёлкнула клювом. Но вместо оторванной руки и кровищи как из ведра, рраск сжимал в клюве железную тарелку, погнув её. Выплюнув тарелку на пол, он ещё и с жутким скрежетом на неё наступил, превращая в лепёшку, и с видом победителя посмотрел зачем-то на меня. Зацени, мол, как я умею!

— Мэ-э-э… — глубокомысленно изрёк я.

Он что, реально хвастается, что победил тарелку?