Александр Николенко - Пронзая ткань времени [litres]

– Ой, я обожглась! Больно!

– Ну, что ж ты так! – Джонни вскочил, подошел к девушке и взял ее за руку. – Давай пальчик, я его сейчас поцелую, и все пройдет. Мне так мама в детстве делала.

Он нежно поцеловал обожженный пальчик. Лили улыбнулась сквозь набежавшие слезы и непроизвольно прижалась к Джонни. Это прикосновение и поцелуй молодого человека заполнили все ее чувства, и она больше ни о чем не могла думать.

Лили не помнила, сколько времени они провели в спортзале и сколько чашек чаю выпили – время вдруг куда-то заспешило и понеслось в бешеном темпе.

Вечером Лили вернулась в свою комнату и позвала Арчибальда. Она очень сдружилась с собакой и доверяла ему все свои девичьи тайны. Когда Арчи «заболел», Лили трогательно ухаживала за ним. На самом деле его «болезнь» была запрограммирована гением доктора Макензи и входила в стандартный комплекс собачьего поведения.

С тех пор как юная беглянка появилась на корабле, было решено кибердублеров в дневное время спрятать, разрешив показываться только Рэйчел в случае необходимости. Это было сделано для того, чтобы не травмировать психику девочки, если она вдруг узнает, что по кораблю разгуливают неживые люди. То, что Арчибальд тоже относится к категории «неживых», Лили не догадывалась. Не знала она и того, что Арчибальд обязан был докладывать Кэти обо всех нестандартных ситуациях, что он исправно и делал.

Джонни и Лили сами не заметили, как с ними произошли нежданные перемены. Если им не удавалось днем увидеть друг друга, пообщаться, то этот день для них куда-то пропадал, в нем уже не было содержания, какого-то главного смысла. Однажды после занятий по фехтованию они, как всегда, расположились за столиком.

Лили смотрела на Джонни и не могла оторвать взгляда. Наконец она тихо произнесла то, что долго сказать не решалась:

– Мой прекрасный рыцарь! Я очень скучаю по дому, по маме с папой, по братьям и сестре. Но мне очень хочется быть с вами. Я хочу принадлежать вам.

Она взяла руку юноши и прижалась к ней губами. Джонни с трудом удержался от желания поцеловать Лили. Он гладил ее по волосам, и она прильнула к нему всем телом. Так они долго сидели и молчали. О чем? Кто знает…

В один из дней, когда все сидели за своими рабочими местами в отсеке управления, Кэти обратила внимание, что Джонни сделал ряд действий невпопад.

– Джонни, последнее время ты стал невнимателен. Что с тобою происходит? Соберись! Ты что, влюбился? – посмеиваясь, спросила Кэти.

– Не знаю. Может быть, – постарался отшутиться Джонни.

– Влюбился, влюбился, – тут же встряла в разговор Марго. – В Лили. Они уже стихи друг другу читают. Куртуазные.

– Ладно, иди отдохни – у нас пока есть время, – сказала Кэти. – И смотри, не обижай девочку. Она наша общая любимица.

– А что. Женится на простой средневековой девочке – это прикольно, – не унималась Марго. – Но вообще – чем в мире больше любви, тем меньше ненависти. Это факт.

После окончания рабочего дня Кэти подошла к Джонни.

– Давай прогуляемся в оранжерею. Разговор есть, – сказала она.

Через некоторое время они расположились на скамеечке в оранжерее у спадающего в озеро ручья. В озере плавали золотые рыбки, за которыми наблюдала пара белых лебедей.

– Джонни, ты за последнее время очень сдружился с Лили, – сказала после паузы Кэти. – Она от тебя ни на шаг не отходит. Мне Арчи сообщил, что она только о тебе и говорит. Я понимаю, ты ее спас, она тебя боготворит. У каждой девушки должен быть свой рыцарь. Вот она с тебя глаз и не сводит. Это естественно. Это просто неизбежно в ее возрасте. Тем более в таком узком кругу общения, как у нас.

Джонни опустил голову. Он понял, к чему клонит Кэти.

– Я бы и сама перед тобой не устояла, когда была в ее годах, – вздохнула о прошедшем детстве Кэти. – Наверное. Смотри, не воспользуйся ее доверчивостью. Я тебя знаю. Это естественная детская влюбленность в своего спасителя. Она еще несовершеннолетняя, не забывай. Я понимаю, она начиталась книг о любовных историях. Тем более что Ромео и Джульетта в ее возрасте дали миру пример великой любви. Но все-таки рано еще.

– Не волнуйся на этот счет, я все понимаю, – ответил юноша. – Между нами ничего нет и не может быть. Мы очень привязались друг к другу, вот и все.

Он подумал, что это неправда, но спрятал эту крамольную мысль глубоко в тайных закоулках своей души.

– Кстати, у нее и муж есть, – добавил Джонни.

– Что?

– Как она объяснила, ее обручили с мальчиком, им тогда было по девять лет. Она его уже разлюбила, сказала, что будет разводиться. Но это возможно только по решению суда.

– Вот тебе раз. Выходит, мы ее от собственного мужа оторвали. Ничего, когда мы вернемся домой, ей уже никакое решение суда не понадобится.

Кэти была поражена этой новой подробностью в биографии Лили. Представить ее замужней дамой она не могла никак.

– Клэр, а где сейчас Лили? – спросила она у виртуальной управляющей.

Рядом на стене появилось изображение Клэр. Она, как всегда бесстрастно, ответила:

– Они с Марго спрятались в ее спальне и с увлечением делают девочке маникюр. Обоим этот процесс очень нравится, судя по всему.

Кэти улыбнулась. «Девчонки есть девчонки, даже на небесах», – подумала она.

– Ладно, ты умный парень. Я верю, что все сделаешь, как надо, – сказала она Джонни.

Они разошлись по своим делам, и все пошло своим чередом. Кэти уже совсем решила, что поднятая тема полностью исчерпана, как вдруг Лили попросила о встрече – девушке хотелось о чем-то секретном поговорить и посоветоваться. Кэти пригласила ее в библиотеку. Когда она зашла, Кэти предложила ей сесть рядом с собой, обняла и ласково погладила по голове.

– Моя прекрасная госпожа, – стесняясь, проговорила Лили. – Я хочу вам признаться. Со мною что-то происходит. Мне кажется, я люблю Джонни. Но я простая девушка, а он благородный небесный рыцарь. Мне не положено, но я ничего не могу с собой поделать. Я все время думаю о нем, он как будто живет у меня внутри. Я все время мысленно с ним разговариваю. Он притягивает все мои мысли. Когда его нет, весь мир сразу пустеет, все краски исчезают и все вокруг становится серым, бесполезным и совсем не нужным. Каждый день начинается только тогда, когда я его увижу. Мне и верится, и не верится, когда он на меня смотрит и улыбается. И я счастлива, вся счастлива, от пяток до макушки, что он на меня смотрит. Это, наверно, грешно?

Лили робко глянула на Кэти.

– Скажите, позволено ли мне его любить?

Кэти поняла: что бы она ни ответила, изменить уже ничего не удастся. Она прижала к себе девушку.

– Ну что ж, как говорили древние: Ut ameris ama [9] Чтобы быть любимой, люби ( лат .). , – ласково улыбнувшись, сказала Кэти. – Ты очень хороший человек. И Джонни тоже. Вы сами должны решить. А я буду только рада. Так что не бойся любить. Ступай теперь.