Орсон Кард - Ксеноцид

Здесь проблема лежала намного глубже. Дело в том, что даже сейчас, после стольких лет, собравшись вместе, они вновь начали функционировать словно одна личность… Помогать друг другу без долгих объяснений, чего хотят достичь. Якт видел это… и даже Эндер, который до того его практически не знал, заметил, что муж Валентины расстроен. Он как будто бы поглядел на жену и ее брата, и в их отношениях увидал истинную близость. А ведь до этого, он верил, что они объединены с Валентиной, как это только возможно для мужа и жены. Возможно, что раньше так оно и было. Теперь же ему приходилось смириться с фактом, что люди могут быть еще ближе друг к другу. В определенном смысле, они даже могут сделаться одним целым.

Эндер замечал это у Якта и восхищался умением Валентины столь прекрасно успокаивать мужа. Он видел и то, как Валентина отстраняется от него, чтобы ее муж постепенно, небольшими порциями начинал привыкать к существующей между братом и сестрой связи.

Но он не смог предусмотреть реакцию Новиньи. Поначалу он узнал ее как мать ее детей, видел лишь необузданную, неразумную ее к ним верность. Он предполагал, что в момент угрозы, она станет властной и хищной по отношению и к нему самому. К отстраненности же он совершенно не был готов. Новинья отдалилась от него еще перед этим наказанием молчанием за миссию Квимо. Впрочем, а когда у него было время поразмыслить, все началось перед самым прибытием Валентины. Все получилось так, как будто Новинья отступала перед своей соперницей еще до того, как сама соперница появилась.

Конечно, в этом имелся смысл… Он должен был предусмотреть нечто подобное. Новинья потеряла слишком много близких ей людей, от которых и сама зависела. Родителей. Пипо. Либо. И даже Миро. Она может быть хищницей и опекуном по отношению к детям, которые, как ей кажется, требуют ее присутствия и любви. С людьми же, которые необходимы ей самой. Все совершенно наоборот. Когда она боится их потерять — отстраняется сама, не позволяя себе нуждаться в них.

И даже не в «них». В нем. Эндере. Ей не хотелось, чтобы он все еще был ей нужен. Если же это молчание продлится дольше, то это вобьет такой клин в их союз, что супружество уже ничем не удастся исправить.

Эндер не знал, что смог бы сделать в подобном случае. Ему никогда не приходило в голову, что его семейная жизнь под угрозой. Он заключал брак не легкомысленно и верил, что умрет в качестве мужа Новиньи. Все совместно прожитые годы были наполнены радостью, которую дает только абсолютная вера в партнера. Теперь же Новинья эту веру утратила. Но ведь это же несправедливо. У нее все так же имелся муж, верный, как никакой иной мужчина, вообще никто во всей ее жизни. Эндер не заслужил того, чтобы потерять Новинью по причине глупейшего недоразумения. И он не позволит, чтобы события пошли по ее выбору, пускай даже и бессознательному. Ведь в таком случае Новинья уверует в то, ей никогда уже нельзя будет стать зависимой от другого человека. А такое стало бы трагедией… поскольку это неправда.

Потому-то Эндер уже собирался начать разговоры, когда Эла, совершенно случайно, привела к взрыву.

— Эндрю.

Эла стояла в дверях. Даже если она и стучала, прося разрешения войти, Эндер этого не слышал. Впрочем, трудно требовать, чтобы дочка ждала приглашения войти в дом матери.

— Новинья в нашей комнате, — сообщил он девушке.

— Я пришла поговорить с тобой, — ответила та.

— Мне очень жаль, но на карманные деньги можешь не рассчитывать.

Эла рассмеялась и уселась рядом. Правда, смех тут же прекратился. Эла была чем-то обеспокоена.

— Квара, — сообщила она.

Эндер вздохнул, но при этом же улыбнулся. Квара, действующая всем наперекор с самого рождения, за всю свою жизнь не научилась соглашаться. Тем не менее, Эла могла с ней контактировать лучше, чем кто-либо другой.

— Это не то, что обычно, — сказала Эла. — Собственно говоря, сейчас с ней даже меньше забот, чем обычно. Никаких ссор.

— Что, опасный знак?

— Знаешь, она пытается общаться с десколадой.

— Молекулярный язык?

— То, чем она занимается — ужасно. Это никак не приведет к согласию, даже если ей и удастся. Тем более, если ей удастся, поскольку тогда, скорее всего, мы все будем мертвы.

— Что же она делает?

— Она взломала мои файлы… что вовсе и не трудно, потому что мне и в голову не приходило скрывать их от других ксенобиологов. Она конструирует ингибиторы, которые я пыталась ввести в растения… все это легко, потому что я тщательно описала, как это сделать. Только вот она никуда их не вводит. Она передает все непосредственно десколаде.

— Что это значит: передает?

— Ну, это и есть ее сообщения. Именно их она передает с помощью тех маленьких, чудных носителей. Но, являются эти носители языком или нет, этого путем подобного антиэксперимента не установишь. Тем не менее, сознательно или нет, десколаде удается чертовски хорошо приспосабливаться. И Квара помогает вирусам адаптироваться к моим самым лучшим системам блокады.

— Это измена.

— Согласна. Она передает врагу военные тайны.

— Ты разговаривала с нею об этом?

— Sta brincando. Claro que falei. Ela quase me matou. Ты что, смеешься? Конечно же, разговаривала. Она меня чуть не убила.

— Ей удалось натренировать какие-либо вирусы?

— Она этого даже не проверяет. Все выгладит так, как будто бы она подбежала к окну и заорала: «Они хотят вас убить!» Ей плевать на науку, для нее важна только межвидовая политика. Вот только нам не известно, проводит ли какую-нибудь политику вторая сторона. Зато нам известно, что с помощью Квары она сможет убить нас скорее, чем мы сами представляем.

— Nossa Senhora, — прошептал Эндер. — Ведь это же очень опасно. Ей нельзя играться подобными игрушками.

— Возможно, что уже слишком поздно… Трудно сказать, принесла ли она еще какой-то вред, или еще нет.

— Мы обязаны удержать ее от этого.

— Как? Отбить ей руки?

— Я бы поговорил с нею, только она уже слишком взрослая… или наоборот, слишком маленькая… чтобы послушать голос разума. Боюсь, что здесь нужен бургомистр.

Только когда Новинья заговорила, Эндер заметил, что она находится в комнате.

— Другими словами: тюрьма, — заявила она. — Ты хочешь посадить мою дочку. И когда же ты собирался сообщить мне об этом?

— Я вовсе не думал о тюрьме, — начал объясняться Эндер. — Мне бы хотелось всего лишь отобрать у нее доступ к…

— Это не относится к компетенции бургомистра. Это моя прерогатива. Я здесь главный ксенобиолог. Эланора, почему ты не пришла ко мне? Почему к нему?

Эла сидела молча, недвижными глазами всматриваясь в мать. Может именно так она и реагировала на конфликты: с помощью пассивного сопротивления?

— Квара ведет себя безответственно, — вмешался Эндер. — Выдать тайну отцовским деревьям само по себе было достаточно фатальным. Но выдать тайну десколаде — это безумие.