Василий Воронков - Синдром отторжения [litres]

Мы стояли под навесом, по которому барабанили капли.

– Извини, – сказал я.

Ветер обдавал нас брызгами дождя.

– Пойдем обратно, – сказала Лида.

Я так ничего ей не объяснил.

На летние каникулы она уехала куда-то с родителями, Виктора тоже не было в городе, и я остался один.

Я целыми днями выискивал редкие, спрятанные в сети статьи о Венере. Слухи, сухие официальные рапорты, глупые разоблачения, состряпанные исключительно с целью привлечь скучающих читателей, – все это странным образом смешалось в моей голове. Я был уверен, что в ближайшие дни эхо страшной космической войны докатится до Земли, и как-нибудь ночью пустое сумрачное небе загорится от росчерков артиллерийского огня.

Но ничего не происходило. Земля по-прежнему была в безопасности. А я по-прежнему оставался один.

Я был рад, когда лето наконец закончилось, – Виктор вернулся, пошли осенние дожди, а у Лиды начался первый учебный год в новом институте. Я верил, что все еще наладится. Однако Лида нехотя отвечала на мои сообщения и отказывалась встречаться, придумывая разнообразные отговорки – у нее необычайно плотный график, ей приходится многое наверстывать, времени не остается даже на выходных.

Я жил по инерции.

Как-то я заметил во время обеда Анну.

Она сидела одна – за столиком рядом с окном – и ковыряла вилкой остывающее картофельное пюре, брезгливо сморщив некрасивые полные губы. Незадолго до этого я написал Лиде – предложил встретиться на выходных, – и с нетерпением ждал ответа, постоянно обновляя страничку с извещениями в суазоре.

Я подошел к Анне.

– Не занято?

Анна покачала головой. Я сел. На моем подносе лежал открытый суазор; Анна покосилась на него и тут же отвернулась.

– Нет аппетита? – спросил я.

– Да хоть не ходи сюда! Просто глядя на это, – Анна поддела вилкой комковатое картофельное пюре, – весь аппетит пропадает.

– Есть такое, – согласился я.

Анна положила на поднос испачканную в пюре вилку, показывая, что не собирается больше есть.

– А как вообще дела? Ты, кстати, с Лидой видишься?

– Нет. А ты?

– Последнее время…

Анна усмехнулась.

– Вообще-то я тоже собиралась перевестись, – сказала она.

– Куда?

– На биологический. Но передумала. Перевестись я всегда успею. Меня и после третьего курса возьмут куда угодно.

– Тоже верно, – сказал я.

Говорить нам было не о чем. Я даже пожалел, что подсел к Анне за столик. Я думал, о чем бы еще ее спросить, когда суазор на подносе завибрировал, и я, испугавшись, что Анна увидит сообщение, быстро схватил его, прикрыв ладонью экран.

Но это было лишь обновление ленты новостей. Я раздосадованно бросил суазор на стол. Анна следила за мной с усмешкой.

– Не отвечает? – спросила она.

– Почему не отвечает? Отвечает. Просто новый институт, другие предметы. Дел у нее, конечно…

– Дел у всех навалом. – Анна поднялась из-за стола.

Она взяла поднос – тарелки на нем задрожали, а стакан с недопитым соком заскользил в опасной близости к краю, – и посмотрела на меня.

– Я пойду. Увидимся еще.

Увиделись мы на следующий день – только Анна была не одна.

Я заметил ее в сквере неподалеку от главного здания – вместе с Виктором, которого поначалу не узнал. Они меня не замечали. Виктор говорил о чем-то – наверняка пересказывал очередные сплетни из сети, – а Анна смеялась, жеманно прикрывая рукой некрасивый рот.

Я доковылял до ближайшей скамейки и обессиленно рухнул на нее так, что пластиковые доски со стоном прогнулись подо мной.

Сам не знаю, чем меня тогда так расстроило это их неловкое свидание.

Холодало. Деревья облетали, и дорожка в сквере была засыпана выгоревшей листвой. Ветер приносил отталкивающий запах, навевающий воспоминания о поликлиниках и больницах, по которым в детстве таскала меня мать.

Я видел их вместе еще несколько раз, и Виктор всегда притворялся, что не замечает меня. Однажды я не выдержал и спросил его об Анне, но он лишь удивленно пожал плечами в ответ:

– А что?

– Да нет, ничего. Просто я никогда бы не подумал, что ты и она…

– Да иди ты! – фыркнул Виктор.

– Извини, – сказал я.

– Ладно, проехали, – примирительно сказал Виктор. – А как… А как там у тебя…

Я проснулся, когда у кровати лежал новый пакет с суспензией. На сей раз пакет не порвался, и белесая масса не растеклась по полу. Есть мне не хотелось – да и этот безвкусный паек не в состоянии был возбуждать аппетит, – однако я встал с кровати, поднял с пола пакет и оторвал зубами край.

Панорамная камера следила за мной.

Я осторожно отпил из пакета. Суспензия была необычно густой, как пюре, с плотными маслянистыми комками, которые неприятно перекатывались на языке. Я с трудом заставил себя проглотить эту тошнотворную дрянь и вытер рукавом рот.

– Вы что, – крикнул я в потолок, – хотите меня отравить?!

Мне никто не ответил.

– Таис! – закричал я.

Я уселся прямо на пол – в углу комнаты, где, как мне казалось, стены светились не так ярко – и поставил перед собой недопитый пакет.

– Таис, – повторил я, уставившись на паек, – ты там?

В камере было тихо; я даже не слышал, как шипит воздуховод на стене.

Я поднял с пола пакет, взболтнул содержимое и сделал еще один глоток. Теплый ком поднялся по горлу, я попытался унять тошноту, но через секунду меня рвало белесой жижей.

Я прокашлялся, покосился на пакет, а потом швырнул его в другой конец комнаты. Суспензия расплескалась по полу, а пакет грузно ударился о стену, отскочив к унитазу.

– Я больше не буду жрать это дерьмо! – заорал я, поднимаясь. – Я лучше сдохну! Вы слышите меня?

Камера бесстрастно смотрела в стену над кроватью.

– Таис! – крикнул я. – Или тебе все равно? Ты слышишь? Мне надоело! Таис!

Под потолком что-то зазвенело – как неисправный громкоговоритель, разучившийся воспроизводить человеческую речь, – но мне так никто и не ответил.

Ярко горел белый безжизненный свет. Стояла тишина.

К концу осени пугающее молчание в соцветии неожиданно завершилось, и в новостной ленте стали появляться десятки сообщений о войне. Поводом послужила гибель грузового судна, которое возвращалось на Землю с Меркурия и было, как утверждали официальные каналы, атаковано кораблем сепаратистов. Баржа успела послать в центр управления сигнал SOS, после чего связь оборвалась. Это был первый случай с начала конфликта, когда сепаратисты уничтожили гражданское судно, не имевшее никакого вооружения на борту.

В соцветии, впрочем, писали не только о погибшей барже.

Чья-то очевидная провокация – что сепаратисты якобы готовят вторжение на Землю, собирая флот ни где-нибудь, а с темной стороны Луны – была бездумно скопирована в ленты десятками студентов. Со смехотворной серьезностью рассказывали, как мятежники захватывают экипажи гражданских кораблей в плен и ставят над ними бесчеловечные эксперименты, пытаясь взломать нейроинтерфейс. Писали даже, что сепаратисты умудрились, вопреки заверениям военных, заполучить крейсер с нашими опознавательными кодами, несущий полсотни ядерных боеголовок, и Земле теперь не избежать праведного возмездия.