Аджони Рас - Игра колибри [litres]

Патрик перевел непонимающий взгляд с меня на Виктора.

– Что касается конфиденциальности, я – могила… В медицине не разбираюсь, так что объясни попроще, что нам это даст?

Чутье Патрика явно подсказывало, что это может помочь, но как именно, он пока не понимал.

– Скажи нам, Патрик, Октябрь наблюдает за жертвами? – Виктор поставил стакан на подлокотник дивана и сел в кресло.

Солнечный свет, льющийся из окна за его спиной, почти обесцветил светлые волосы, превратив их в подобие ореола над головой. Я посмотрел на сияющее от улыбки лицо и понял, что у Виктора наконец-то есть план, который позволит загнать Октября в ловушку.

– Наблюдает, причем, если исходить из сказанного тобой, он должен очень многое узнать о жертве. Если учесть то, что я проверил все связи жертв, он не знакомится с ними лично, а наблюдает со стороны, – проговорил Патрик.

– Именно он наблюдает, – согласился Виктор, – думаю, не один месяц, и не за одной, а за несколькими девушками сразу. Только так я могу объяснить такое точное попадание в типаж сотэ. Он рассматривает их, анализирует, пока не оставит одну, самую подходящую жертву, которой предстоит стать его мисс Октябрь. У нас есть шанс опередить его, немного, но опередить, хотя мы узнаем подробности уже после похищения очередной жертвы. Впрочем, он и не убивает их сразу после похищения.

Виктор задумчиво потер виски, расправил длинные волосы, затем, откинувшись на спинку кресла, посмотрел на меня с каким-то сожалением во взгляде. Так смотрят провожающие на перроне, так смотрят, когда прощаются навсегда. В огромном пространстве зала воцарилась тишина, и стало слышно, как по дымоходу камина сбегает вода, охлаждая комнату и наполняя ее неповторимой свежестью.

– Ты делаешь ставку на сентябрь, – задумчиво заключил я, отпив принесенного домработницей чая с ароматом ромашки.

– Какой сентябрь, какие ставки? Виктор! Почему Адам, который меньше погружен в дело, знает о твоих планах, а я нет? – Патрик старался держать себя в руках, но ему все сложнее было справляться с собственным нетерпением, когда дело касалось работы.

– Да, – ответил Виктор, демонстративно проигнорировав Патрика, – мы должны извлечь флешки в сентябре, максимум в середине октября. Если наш расчет верен, то в сентябре мы возьмем образцы, а после похищения, когда будет известно имя жертвы, мы сможем взять нужный образец и…

Тут он задумался, и его лицо сделалось серьезным. Он дразнил агента, а тот не мог взять в толк, как можно шутить, когда речь идет о жизни и смерти.

– Стоп! Мать вашу! Объясните мне, что за ахинею говорит этот сумасшедший русский? – взвился Патрик, пролив на льняные шорты чай. – Вы говорите так, будто все в курсе, но, уверяю вас, я ни черта не понял! Слышите?

– Прости, Патрик, все очень просто, – терпеливо начал Виктор, не скрывая издевательскую улыбку. – В этом стакане находится флешка для человеческого разума. Что такое флешка, объяснять, надеюсь, не надо?

– Не надо, – фыркнул Патрик, – продолжай!

– Эта штука способна записывать воспоминания человека, после чего их можно пересадить другому человеку, на время конечно. Это как вставить флешку с фотографиями в чужой компьютер.

– Стоять! – Патрик опять подпрыгнул. – Как это – пересадить? Это же не футбол, который можно записать на диск и посмотреть, когда будет удобно!

– Правильно, не футбол, но единственное отличие в том, что смотреть придется одному из нас, – пояснил Виктор. – Записать на диск не получится, воспоминания могут встроиться только в разум живого человека.

Патрик закашлялся и прикрыл рукой рот.

– Ты знаешь, парень, что за такое изобретение тебе могли подарить полмира? – прохрипел он, все еще справляясь с приступом кашля.

– Или закопать в калифорнийских горах, оставив полмира себе, – улыбнулся Виктор.

– Тоже вариант. – Патрик промочил горло и с характерным звуком прочистил его. – Тебе не стоит делиться этой информацией ни с кем в этом городе и в этой стране, а нас лучше немедленно пристрелить.

– Я думаю, мы договорились на этот счет? – Виктор недобро усмехнулся.

В этой его усмешке не было прямой угрозы, но у меня невольно пробежал холодок по коже от его ледяного спокойствия насчет нашего молчания. Виктор был не просто уверен в нас, он точно знал, что все так и будет. Чувствовалось в этой его уверенности что-то ледяное и спокойное, словно он уже был готов к любым случайностям.

Патрик догадался раньше, чем я. Он медленно отставил чашку в сторону, пристально всмотрелся в нее и с силой ударил себя по лбу открытой ладонью.

– Ах ты хитрожопая морда! – Он не был расстроен собственной догадкой и улыбался от осознания того, как ловко Виктор обставил все дело. – Ты не первый раз поишь нас чаем, и, бьюсь об заклад, у тебя уже есть мои воспоминания, а может, и воспоминания Адама, верно?

Виктор промолчал и с самой добродушной улыбкой виновато пожал плечами, словно ему было неловко за содеянное.

– Одному из нас придется принять эту информацию и найти в воспоминаниях похищенной девушки то, что приведет к Октябрю! Так мы получим подсказки, которые помогут поймать ублюдка. Но я скажу сразу. – Виктор уперся подошвой белых туфель в ребро журнального столика, – это дело не совсем простое. Мы должны точно определить список жертв, иначе все пойдет насмарку.

– Не томи уже, алхимик. – Патрик брезгливо понюхал чай и, увидев ухмыляющуюся физиономию Виктора, сделал маленький и осторожный глоток. – Если это должен быть один из нас, мы обязаны знать.

– В принципе это не смертельно, – проговорил Виктор.

– Уже легче, – ввернул Патрик, которому напиток начинал нравиться, и он, не стесняясь, подлил его в чашку из глиняного чайника.

– Женский разум сильно отличается в плане самоидентификации, и замещение личности не происходит, но вот в случае с сотэ есть определенный риск, так как их образ мышления очень близок в некоторых аспектах к мужскому. Они могут быть жестоки, черствы, резки в суждениях, поэтому часть их эмоций сложно отличить от мужских. Это похоже на парня в подростковом возрасте, понимаете?

– О да, – согласился я, вспомнив себя в эти годы, – трусоватый мужик с непомерным эго.

Патрик же, нервно поерзав на диване, призывно поднял правую руку вверх.

– Замещение личности, Виктор, давай-ка подробнее об этом. – Он откинулся на спинку и замер в ожидании.

Весь его внешний вид, подрагивающая нижняя губа, напряженные мышцы – все говорило о внутреннем волнении и возбуждении. Только глаза оставались спокойными и сосредоточенными. В Гассмано по-прежнему жил агент ФБР, да и куда ему было деться. За столько лет Патрик сросся с работой, и уже сложно было отделить одно от другого.